Основные недостатки, отмеченные в докладной, следующие:

– войска и штабы, в том числе и находящиеся в глубине своей обороны, не стремятся всеми способами добывать сведения о противнике, совершенно не занимаются изучением его обороны, особенно противотанковой. В результате танковые части и соединения при вводе в бой действуют вслепую и несут ненужные потери;

– командиры и начальники штабов не занимаются подбором и закреплением кадров командиров-разведчиков, не создают необходимых условий разведотделам и разведподразделениям для выполнения ими важнейших обязанностей по добыванию сведений о противнике, его составе, боевых возможностях и намерениях;

– командиры-разведчики зачастую используются не по назначению в самые ответственные моменты боевых действий.

Впоследствии, анализируя итоги летней кампании 1943 г., командующий БТ и МВ Красной Армии генерал-полковник Я.Н. Федоренко, указав на плохую организацию войсковой разведки как на одну из главных причин высоких потерь и невыполнения задач, потребовал:

«…3. Не допускать атаки частей без тщательной разведки местности, искусственных заграждений, ПТО и огневой системы противника. Командиров, пренебрегающих ведением разведки и действующих вслепую, привлекать к ответственности.

…7. Тщательно анализировать причины потерь личного состава. На основе анализа предъявлять жесткие требования ответственности командирам всех степеней за неоправданные потери»[198].

Все эти проблемы и недоработки были определены еще задолго до Курской битвы и широко известны нашим генералам, несмотря на это, трудно назвать сражение или битву, в которой советское командование всех уровней в той или иной степени не игнорировало добытый кровью в боях опыт, не «наступало на те же самые грабли». И чем масштабнее были операции, тем потери от подобных просчетов оказывались выше.

К сказанному следует добавить, что Н.Ф. Ватутин в этот момент не имел первого заместителя, на которого он мог бы в полной мере опереться. Н.С. Хрущев не в счет, он вообще не имел военной подготовки. И надо отдать ему должное: являясь фактически вторым человеком в руководстве фронта, он вел себя корректно, даже не пытался вмешиваться в управление войсками, понимая, что может лишь навредить себе, делу и командующему одновременно. И.Р. Апанасенко, хотя и прошел большой путь от красноармейца до генерала армии, числился в стажерах и, судя по обнаруженным распоряжениям Н.Ф. Ватутина, лишь вникал в суть дела и пока не выказывал особых успехов. На протяжении всей оборонительной операции и Никита Сергеевич, и Иосиф Родионович самостоятельного направления боевой работы не получили, они в основном занимались контролем за исполнением приказов фронта в закрепленных за ними армиях.

Практическая подготовка контрудара началась во второй половине дня 10 июля. Выстроить подробную хронологию согласования и принятия решений на его проведение и осуществление подготовительных мероприятий довольно сложно. Причины этого две.

Во-первых, столь масштабное мероприятие готовилось в короткий срок, около двух-трех суток. Ряд моментов оговаривался только при личных встречах и беседах, даже в ходе переговоров по закрытой линии в звене корпус – армия – фронт слово «контрудар» ни разу не произносилось. А чтобы акцентировать внимание, обычно говорили: «известные Вам события», в донесениях штаба фронта в Ставку писали: «12.7 войска будут действовать по отдельному плану» и т. д. Это связано с режимом секретности, который был в условиях войны делом первостепенным.

Во-вторых, отсутствие источников связано с «масштабной чисткой», которой подвергся не только штаб Воронежского фронта, но и армейские, и корпусные управления в ходе работы комиссии под руководством секретаря ЦК ВКП(б) Г.М. Маленкова. Она была создана для выявления причин неудачи контрудара и высоких потерь. Проводила расследование в течение 10–12 дней, с середины июля 1943 г. до конца месяца. Все собранные ею материалы были подшиты вдело и переданы на рассмотрение в Ставку, с тех пор они были засекречены и стали недоступны для исследования.

Подготовкой и проведением контрудара занимался штаб фронта, но предварительно до начала этой работы, по установленному порядку, Военный совет был обязан доложить в Москву о своем предложении и обосновать его. Тем более что для контрудара привлекались значительные силы из резерва Ставки ВГК. «В ночь на 11 июля Военный совет Воронежского фронта доложил в Ставку, что в шестидневных боях на обоянском направлении противник понес огромные потери и не имеет больше резервов. Поэтому ударную группировку на прохоровском направлении он сосредоточил за счет ослабления своих флангов. По согласованию со Ставкой, командование Воронежского фронта приняло решение нанести утром

12 июля мощный контрудар пятью армиями…»

Выводы об отсутствии у командования ГА «Юг» резервов были ошибочны, так как еще 9 июля Гитлер разрешил использовать не задействованный 24-й тк генерала Неринга (23-я тд, 17-ятд, 5-ятд СС «Викинг»). В тот же день Манштейн отдал приказ выдвинуть его из Донбасса в район Белгорода. Однако советская сторона об этом не знала, а после 13 июля, когда «Цитадель» свернули, стало ясно, что вводить его в бой уже бессмысленно, поэтому он так и остался в резерве. Таким образом, эта ошибка никак не повлияла на планы советской стороны.

Пока не удалось найти даже оперативную директиву фронта с постановкой задач каждому соединению и объединению. Тем не менее полностью «спрятать» операцию, к участию в которой привлекалось несколько десятков тысяч человек, невозможно. Поэтому для выяснения общего замысла пришлось найти и проанализировать приказы практически всех армий и корпусов, подчиненных на тот период Воронежскому фронту.

Как свидетельствуют обнаруженные документы, в контрудар готовились перейти шесть армий из восьми, находившихся в его составе. В том числе переданные из резерва Ставки ВГК – 5-я гв. А и 5-я гв. ТА в полном составе с приданными в оперативное подчинение 2-м тк и 2-м гв. Ттк. Исключение составляли лишь 40-я и 38-я А, которые в предыдущие дни передали значительные силы 6-й гв. А и 1-й ТА и к 12 июля были существенно ослаблены. Численность личного состава стрелковых соединений фронта, планировавшихся для нанесения контрудара, приведена в таблице № 4.

Из их соединений формировались две ударные группировки:

Первая, основная, разворачивалась в районе Новые Лозы, ст. Беленихино, ст. Прохоровка, х. Полежаев, х. Веселый, с. Кочетовка /иск./ в составе: одного стрелкового корпуса 69-й А, двух стрелковых корпусов 5-й гв. А, четырех танковых и одного механизированного корпуса 5-й гв. ТА.

Вторая, вспомогательная, состояла из двух стрелковых корпусов 6-й гв. А, двух танковых корпусов и части бригад 3-го мк 1-й ТА. Она должна была находиться в районе: с. Меловое, Новенькое, Круглик, Калиновка/иск./, выс. 244.8, ур. Меловое.

Для проведения сковывающего контрудара из района: выс. 209.6, Гремячий, МТС, выс. 202.8 готовился наступать 49-й ск 7-й гв. А.