Частично это становится возможным благодаря пониманию того, почему люди делали вам больно. Лаура Дэвис объясняет: «Когда мы принимаем несовершенства другого человека, возникает сострадание. Вместо того чтобы воспринимать их слабости как что-то злонамеренное, направленное против нас, мы начинаем видеть в них то, что у них на самом деле есть, – человеческие недостатки»[118].

Это существенный разворот от того, с чего мы начинали. Воспринимать то, что нам сделали люди, как зло, – естественно, особенно детям. Дети недостаточно развиты, чтобы знать, что в этом ранящем поведении виновата сломленность другого. И лишь исцелившись от нашей собственной сломленности, мы способны увидеть, как трудно стать здоровым и целостным, как тяжело жить, переполненным эмоциональной болью, и как мы все несовершенны.

Также в книге Дэвис поражает признание матери, которая всегда исчезала, когда ее взрослый ребенок попадал в реальные неприятности и в ней нуждался. Мать сказала: «Я не выношу, когда тебе больно». Значит, если рассматривать то, что естественно считать самым бессердечным равнодушием и эгоизмом, в более широком контексте, это все значит, что у родительницы просто нет способностей утешать и справляться с болью другого, а не злонамеренное: «Мне на тебя совершенно наплевать».

Прощение приходит вместе со зрелостью, когда, прорабатывая свою боль, мы открываем сердце. Да, иногда кажется, что невинные юные существа прощают и без этого, потому что эта способность присуща нам всем; и тем не менее, чем больше требуется простить, тем больше усилий придется приложить для того, чтобы исцелиться и вернуться к этой невинности. Согласно моему опыту, прощение приходит постепенно, и вы замечаете это, только оглядываясь назад.

Возможно, здесь будет полезным еще одно пояснение. Завершив процесс, который привел вас к прощению человека, причинившего вам серьезный вред, нет гарантии того, что вы никогда не вернетесь к прежним чувствам. Например, выходя из травмирующего воспоминания, вы можете испытывать сильную ярость. Это часть естественной реакции «бей или беги», подавляемой, когда мы впадаем в состояние оцепенения, или реакцией иммобилизации. Это то, что происходит с диким животным, когда его ловит хищник. Оно притворяется мертвым. Мы не можем бежать или бить всегда, когда нас атакует другой человек, и лучшее, что мы можем сделать, – это обмякнуть и часто разъединиться. Остановить кино, так сказать. Когда фильм начинается вновь, когда реакция иммобилизации проходит, все, что было сразу до этого, хотя и в подавленном виде, возникает снова. Становится доступной ярость как часть реакции «бей». Эта ярость естественна как с физиологической, так и с психологической точек зрения. Ярость – это здоровая, генетически запрограммированная реакция на вторжение.

Как с точки зрения проработки предыдущего травматического опыта, так и потому, что мы состоим из внутренних частей, которые часто разобщены, мы можем в любой момент слиться с застрявшей в прошлом более юной своей частью, которая не чувствует себя простившей, хотя наши взрослые части и пришли к определенному состоянию прощения.

С учетом этих сложных причин важно придерживаться открытого, гибкого взгляда на тему прощения.

Хотя и справедливо утверждение о том, что эмоционально пренебрежительные или жестокие люди передают родительскую несостоятельность, которую испытали и сами, следующему поколению, на протяжении многих лет меня воодушевляет то, какими хорошими родителями становятся мои не имевшие хороших родителей клиенты.

У большинства женщин, решающих не иметь детей, не было хороших матерей, и они боятся, что и сами не справятся с этим. Иногда они переживают, что травмируют своих детей, как были травмированы сами. (Хотя давайте не будем забывать о том, что существуют и другие важные причины, почему кто-то может решить не становиться родителем.)

Беспокоящимся по этому поводу женщинам я бы сказала, что вы способны все это сделать по-другому. Во-первых, существует материнский инстинкт, и он срабатывает, если ему не мешать. Я знала женщин, которые, став матерями, испытывали благоговейный трепет, когда из них изливалась энергия Хорошей Матери и их окутывала любовь.

Во-вторых, по всей видимости, вы в хорошем смысле более чувствительны, чем ваша мать. Многие из тех, кто воспитывает своих детей лучше, чем относились в детстве к ним, более чувствительны изначально и более чутки вследствие того, через что им пришлось пройти. Они хотят, чтобы у их детей было то, что они сами упустили.

В-третьих, вы способны научиться. И я вас к этому призываю. Хорошее родительское отношение требует хорошего понимания уровней развития человека и того, как справляться с сотнями новых для вас ситуаций. Почему бы не проконсультироваться со специалистами: авторами книг, клиническими психологами, теми, кто ухаживает за детьми – другими родителями, нянями. Как я заметила вначале, это, возможно, самая важная работа на планете, так что разве не будет разумно обратиться за помощью?

Безусловно, хорошее родительское отношение требует хорошего ухода за самим собой для того, чтобы бодрствовать, а не действовать на автопилоте. Именно в таком состоянии мы наиболее склонны повторять семейное наследие, ведя себя так, как мы клялись, что никогда не будем. Чем больше мы исцеляемся от воздействия наших дисфункциональных семей, тем больше этих старых записей мы разрушаем.

Хотя я и слышала соображения о том, что, когда вы даете своим детям то, что вам хотелось бы самим, вы исцеляетесь сами, но это не всегда так работает. Я уже несколько раз упоминала о том, что обеспечивать то, что натирает ваши собственные чувствительные места, приводя в действие скрытую боль, может быть труднее. Я также наблюдала большое количество женщин, отлично управляющихся со своими детьми, при этом практически ничего не делая для того, чтобы исцелить свои раны, полученные от своих матерей. Это частично связано с нашей сложной организацией – герметичными травмированными детскими частями, которые не могут самостоятельно исцелиться, пока мы не возьмемся за решение задачи самим стать матерью для них. Так что несмотря на то, что умение справляться с родительскими обязанностями в отношении собственных детей – это то, что поддерживает рост вашей здоровой внутренней организации, это всего лишь часть общей картины.

Хотя я говорила здесь с женщинами, все это также справедливо и для мужчин, стремящихся стать хорошими отцами.

Если вы втянулись в этот процесс, если вы встали на путь исцеления, вы понимаете, что это тяжелая работа. Это – масштабная реконструкция. Мы переделываем себя на очень многих уровнях: от непоколебимости лимбического мозга до наших ключевых убеждений, от нашего представления о себе до того, как мы относимся к другим, от беспокойства в груди до способности любить, зарабатывать и хорошо спать по ночам.