сражение в космосе, — ровным голосом ответила Челис, словно ожидала такого вопроса. — Мы — десантная рота, и никто еще не пытался атаковать верфь, высадившись на нее. — Она снова щелкнула пальцами, и голограмма еще сильнее приблизилась, показывая на фоне черноты космоса рельсы и отгороженные кабины. — На орбитальном кольце расположен жилой район площадью чуть менее трех тысяч квадратных километров, что меньше, чем у обычного государства непланетарного масштаба. Район уязвим для единственно возможной формы атаки. Представьте себе сражение в городе, где вы можете отсечь целые кварталы от основной массы нажатием кнопки, когда любой урон для инфраструктуры является и ударом по врагу. Да, прольется много крови — но я уверена, что Сумеречную ждет успех.

Намир ощутил волну недовольства в комнате, хотя никто открыто не возражал. Он попытался в деталях представить себе предложение Челис и понял, что оно для него ничего не значит. Даже количество погибших было выше его понимания.

— С учетом вышесказанного, — продолжала она, — система обороны Куата, заточенная под сражение в космосе, очень сильна, даже когда целые флоты отведены во Внешнее Кольцо. Нам надо еще сильнее ослабить ее, чтобы обеспечить подход «Громовержца» к верфям.

Голограмма верфей сменилась звездной картой. От точки внизу карты вверх поднималась зигзагообразная линия, упираясь в верхнюю точку, которая, как предположил Намир, изображала Куат.

— Для этого, — сказала Челис, — нам придется направиться к Куату непрямым путем, нанося удары по намеченным целям. Никаких осад, никаких затяжных атак — хирургически точные удары по логистическим узлам. Мы уничтожаем их, и Империя будет вынуждена реагировать, перенаправляя туда корабли и офицеров для ремонта или чтобы поддерживать их эффективность. Прямо или косвенно эти переназначения подорвут оборону Куата.

— Но вы не можете знать наверняка, — вновь вступил в разговор Карвер. Тон его был ровным, хотя и вызывающим.

— Я знаю о потоках ресурсов в Империи больше, чем кто-либо из ныне живущих, — ответила Челис. — Потому капитан Ивон и принял меня. Потому Верховное командование Альянса нуждалось во мне. Я знаю все вплоть до мелочей.

Она сделала знак дроиду, и голограмма погасла. Без ее лазурного сияния в комнате стало темно.

— Мы с сержантом Намиром обсуждали этот план после нашего бегства с Хота, — сказала она. — Это будет рискованно. Мы должны действовать быстро, как на планетах, так и в космосе. Тогда появится шанс на победу. Нам надо соблюдать оперативную конфиденциальность, чтобы Империя не могла вычислить нашей истинной цели. Как только мы окажемся на Куате, что угодно может пойти не так. Я не могу предсказывать будущего. Но если вы хотите переломить ход этой войны, я уверена, что это — наш лучший шанс.

Она сослалась на Намира, даже не удостоив его взглядом. Это у нее получилось так непринужденно, что он мог бы вообще пропустить все мимо ушей, если бы остальные не стали поглядывать на него. Он понял, что, если сейчас же не отвергнет свою причастность к составлению этого плана, потом ему никто не поверит.

А если отвергнет, Челис заклеймят как лгунью и вся ее презентация будет поставлена под сомнение.

В итоге Намир решил промолчать.

После этого он почти не слушал обсуждений. Старший офицерский состав принялся спорить. Хобер забросал Челис вопросами о ее целях, о мобильной обороне Куата, и она, справившись с приступом кашля при помощи Фон Гайца, охотно ответила ему. Мзун, Гадрен и Карвер обсуждали тактику атаки на верфи. Заместитель командира «Клятвы Апайланы», представлявшая здесь свой корабль, молча качала головой в углу.

Намир думал о своих обещаниях. О словах Гадрена, о Хоте, о Криндале, этом балбесе из спецназа Альянса, с которым он сцепился на базе «Эхо», и подумал, что тот безумный план налета на Корусант едва ли был менее реальным.

И все же нынешний план не включал в себя этой безумной идеологии, пусть даже немного и казался ее частью.

— У нас есть альтернатива? — спросил он. — Какой-нибудь план получше?

Болтовня вокруг него стихла. Старшие офицеры воззрились на него. В эти секунды молчания он молился, чтобы хоть кто-нибудь ответил «да».

— Вы не покинете нас? — обратился Гадрен к Челис. Голос его был суровым, слишком низким, слова были едва различимы.

Губернатор вежливо кивнула и вышла. Дроид полетел следом.

— Горлан хотя бы отчасти доверял ей, — сказал Гадрен, не сводя взгляда с Намира. — Также он доверял и тебе. Больше, чем ты думаешь. Все мы уважаем тебя за то, что ты делаешь для Сумеречной. Потому я спрошу тебя: мы действительно должны это сделать?

«Не знаю, — подумал Намир. — И с чего вообще должен?»

— Да, — ответил он.

— Тогда я с тобой, — заявил Гадрен. — Хотя если мы будем голосовать, я воздержусь и поблагодарю всех вас за терпение.

— К чему все эти формальности? — спросил Фон Гайц. — Технически после Горлана, Сайргона, Пеону и… ну, понятно… командование переходит ко мне. Шарн, вы не возражаете против устного голосования?

Заместитель капитана «Клятвы» покачала головой:

— Ваш монастырь — ваш устав. «Клятва» в любом случае с вами.

— Значит, — продолжил глава медслужбы, — все за нападение на Куат?

Одобрительные высказывания — вынужденные, решительные, неохотные и тихие — наполнили комнату. Лишь Хобер, Мзун и Гадрен сидели молча с нейтральным выражениями на лицах. Намир не мог понять их мыслей.

— За, — сказал Фон Гайц.

Намир не ощутил облегчения. Сумеречная рота погибла бы без какого-либо плана, но не было никакой гарантии, что уцелеет с таким. И все же он заставил себя улыбнуться. Это был, как предполагалось, в том числе и его план. Не время показывать сомнения.

— Предлагаю сделать небольшой перерыв и начать подготовку к взлету, — сказал Хобер. — Но прежде мы должны решить еще один вопрос.

Намир озадаченно посмотрел на Хобера, прежде чем до него дошло. Под маской каменного безразличия он просто закипел, осознавая, как же ловко Челис срежиссировала его судьбу.

Волны песка разбивались о стену амфитеатра, осыпая пылью сворачивающийся палаточный городок.