Святополк обнаружил прятавшегося царя и теперь охранял его. Веселина, как ни странно, не сбежала. Она сидела на земле рядом с замерзшим телом Кудра и тихо плакала.

Мики видно не было. Несносная девка, скорее всего, выискивала позицию для последнего точного броска. Дубыня вытащил певца, запутавшегося в веревках, и легким тумаком отправил его в долгий и продолжительный сон, дабы не мешался, а тело аккуратно положил у стены, чтобы не затоптали.

Вскоре Мика получила свой шанс. Горыныч совершил очередной маневр, и тут же нож девицы взлетел в воздух, но уже не с целью поразить глаз или воткнуться в брюхо. Нет! Мика выбрала сочленье крыла, и умудрилась удачно попасть, слегка подрезав одну из жил.

Горыныч взревел, но удержал равновесие в воздухе.

Птенец тревожно заворочался на руках и Джубы, почуяв извечного врага. Игги подкинул его в воздух, как можно выше.

— Лети, птичка! Помоги нам!

Отчаянно замахав крыльями, птенец начал набирать высоту, и там, в небе, наконец, узрел Горыныча. А дракон увидел птенца.

Если Горыныч рос, когда жрал, то Птенец увеличивался в размерах, когда чуял опасность. В небе ярко вспыхнуло, и птенец преобразился. Теперь он сравнился размерами с драконом, и был готов к бою.

— Удачи, малыш! — прошептал Джуба, а сам, между тем, решил проверить одну идею.

Если углем получилось растопить лед на брусчатке, то получится ли растопить человека во льду?

Теория требовала практики. Игги подскочил к ближайшей жаровне, оставленной хозяином, щипцами зацепил пару углей и побежал дальше, ища на ком бы провести опыт.

Первым подвернулся под руку Кудр. Он стоял красиво, насколько это было возможно для него в принципе, раскинув руки в сторону и как бы защищая кого-то позади. Хоть в музей выставляй!

Рядом все так же сидела царевна Веселина. Увидев Джубу, она сообщила ему совершенно потерянным голосом:

— Он отдал за меня свою жизнь!..

Игги пожал плечами, мол, бывает, и бросил один уголек боярычу на голову, а второй под ноги. И отошел на шаг, взглядом профессора из Университетуса оглядывая дело рук своих.

Веселина поднялась на ноги и встала подле него. Она не понимала, что происходит, но чувствовала, что если кто и сможет помочь ее «жениху», то это Джуба.

Казалось, угольки слабые, едва тлеющие, должны были потухнуть в миг, но, попав на колдовской лед, они словно ярче разгорелись.

Фигура Кудра быстро покрылась трещинами, сначала мелкими, потом все крупнее, пока, наконец, лед не лопнул под внутренним напором, окутав на пару мгновений все вокруг легким морозным облаком.

Когда оно рассеялось, взору Игги и Веселины предстал боярыч, лежащий мертвым телом прямо на мощеный камнях площади.

— Ну-ка, ну-ка! — заинтересовался Джуба. — Проверим, сработает ли!

Он вытащил из кармана одну из жемчужин морского царя и вложил ее Кудру в рот. Да, Игги беззастенчиво спер половину ожерелья, а может, и большую его часть, и нисколько не раскаивался в своем поступке.

Некоторое время ничего не происходило. Потом тело боярыча резко вздрогнуло, словно от судороги, и Кудр открыл глаза. Жемчужина сработала, вернув боярскому сыну жизнь.

Он повернул голову к царевне и спросил, нелепо подняв правую руку вверх:

— Ты жива?

— Жива! Ты спас! — Веселина бросилась к нему и навалилась на Кудра всем своим пышным телом. — Милый!..

В этот момент они оба показались Джубе красивыми. Он разглядел лучшие проявления их душ. Кудра — защитника, отдавшего жизнь за ту, которая никогда даже не смотрела в его сторону. И Веселину — нелюдимую, неумную, влюбленную в кого-то другого, но сейчас в один миг осознавшую нечто такое, что прежде было недоступно. И преобразившуюся, ставшую прекрасной, желанной, любимой…

— Бывает же, — прошептал Игги, и бросился по другим делам, оставив парочку наслаждаться обществом друг друга. Почему-то он больше не сомневался в том, кто станет единственным женихом царевны Тридевятоземелья.

В небе же все это время творилось настоящее представление, вот только не для утехи зрителей, а во имя сохранности Велиграда, никак не меньше.

Огненная жар-птица и величественный ледяной дракон сошлись друг против друга в смертельной схватке.

Сначала они пытались бить друг друга льдом и пламенем, но эти всесокрушающие выстрелы просто аннигилировались, не причиняя вреда ни одному из противников.

Тогда создания поднялись еще выше, и вступили в рукопашную схватку. Когти и клыки у обоих были примерно одинаковы, ярости и решительности тоже.

Птенец драл крылья Горыныча, тот все норовил вцепиться ему в шею, но пока ничего особо не получалось ни у того, ни у другого.

Джуба тем временем проверенным методом размораживал одну ледяную фигуру за другой, потом вкладывал людям в рот волшебный жемчуг Морского царя, оживляя их.

Хватило на всех, кроме Билли Винстона. Его статуя так и осталась стоять нетронутой. Кто знает, может у Игги и завалялась в кармане последняя жемчужина, а он просто ее не нашел…

Пока Джуба спасал людей, его все время терзал один вопрос: почему Великое Яйцо было самым главным секретом Кощея?

Только ли из-за дракона, который ждал своего часа для нового рождения? Но отчего было не провести процедуру там, в высоких горах, под полной властью темного повелителя?

Здесь, в Велиграде сработал эффект неожиданности, и Горыныч заморозил пару десятков человек, но это мелочи.

И еще одна внезапная мысль мелькнула в его голове — не слишком ли просто все получилось там, в замке Кощея?

НЕ ОТДАЛИ ЛИ ИМ ЯЙЦО СПЕЦИАЛЬНО!?!

А что, если это все заранее продуманный кем-то план? И инициация Горыныча ДОЛЖНА БЫЛА пройти именно в столице Тридевятоземелья!

Зачем?

А не затем ли, что есть некие неучтенные факторы, о которых никто, кроме пары человек, просто не знает? Что если всем вокруг грозит опасность!

— Кар! — Ворон опустился на плечо Джубе.

— Ты вовремя, — обрадовался Игги, — надо передать Птенцу, чтобы отогнал дракона подальше от города!

— Каждый тр-р-р-ретий гор-р-р-рыныч взр-р-р-ывается из-за внутр-р-р-еннего льда! Такой взр-р-р-рыв уничтожит гор-р-р-од! — сообщил ворон, и взлетел в небо.

Джуба все понял. В этом и состоял план. Инициировать рождение дракона и взорвать его в центре Велиграда, оставив от города лишь пепелище.

Ворон стрелой понесся к сражавшимся существам и, зависнув рядом с головой Птенца, что-то ему прокаркал.

Птенец моментально сменил тактику. Если прежде он атаковал, то теперь начал вытеснять, отгонять, пытаться выдавить Горыныча как можно дальше. Но тот сопротивлялся.

Сверкали на солнце ледяные выдохи дракона, ярким светом пылал жар Птенца. Оба существа были уже достаточно потрепаны в бою, но ни одно из них не собиралось сдаваться.

И вдруг крыло Горыныча чуть подломилось — сказался точный