Секундное замешательство стоило жизни трем полевым командирам. Вскинув пистолет, Панчук навел плоский ствол «ПСС» на стоящего во весь рост Шайтана. Пуф, пуф, пуф – три выстрела оборвали жизни одного за другим Шайтана, Кобры и Садиста. Через мгновение тупорылый «вул» черным зрачком ствола смотрел на переносицу Воина.

– О Аллах, – беззвучно, одними губами прошептал Руслан Мирзоханов. Только теперь до него дошло происхождение катаклизмов, происходящих с караваном, который сопровождали его люди. Больше ни одна мысль не посетила его голову – пуля вошла точно в центр лба чеченца и разворотила затылок, вырываясь наружу с кровавым фонтаном.

Последним должен был умереть САМ сепаратистский главнокомандующий. Рывком Панчук перенес свое тело на другой конец стола, сбил со стула единственного оставшегося в живых чеченца и навалился на него всей своей тяжестью, приставляя к голове пистолет.

Владимир ожидал, что Ушастый перед смертью выкрикнет какое-то проклятие, в крайнем случае попытается плюнуть в лицо своего палача, испепеляя гневным взглядом. Но ничего подобного не произошло, к его большому удивлению, «главнокомандующий» внезапно заверещал по-бабьи на ломаном русском языке:

– Нэ убивайте, я не тот, кто вам нужен. Я бедный актер из Тибилисского драматического театра, просто внэшне оказался похож на президента. Вот меня и наняли на роль двойника. Нэ убивайте, прошу вас.

Теперь до Шатуна наконец дошло, почему федералы до сих пор не могли поймать Ушастого, который после каждого теракта выступал по телевидению с заявлениями в адрес федеральных властей. Вспомнил он и того странного типа в Панкисском ущелье, который наблюдал за погрузкой пусковых установок перед уходом каравана. Мозаика сложилась полностью…

Владимир коротко взмахнул рукой, обрушивая кулак с зажатым в нем пистолетом на голову актера, не испытывая при этом ни малейшей жалости к человеку, благодаря которому долгое время безнаказанно действовал террорист, кровожадный и коварный убийца-людоед, на счету которого сотни жизней ни в чем не повинных стариков, женщин и детей.

Голова двойника с глухим стуком ударилась о бетонный пол. Панчук не стал проверять, жив актер или мертв, ему было все равно, потому что лежащего перед ним человека не считал за такового. Падаль, она и есть падаль, которой место в куче отбросов.

Поднявшись на ноги, Владимир быстрыми и четкими движениями обыскал трупы полевых командиров. Оружия ни у кого не оказалось, ему по-прежнему приходилось рассчитывать только на себя и бесшумный пистолет «вул» с одним-единственным сэкономленным патроном.

За время проведения операции «Троянский конь» Шатун неоднократно продумывал план по ликвидации ядра повстанческого командования. Даже прошлой ночью он размышлял, как во время демонстрации АСУ вызовет на себя штурмовики и в момент авианалета легионеры попытаются бежать. Но человек предполагает, а судьба располагает. Сегодня он поступил так, как почти восемьдесят лет назад чекист Медведев.

Этот случай Владимиру рассказал на первой (и единственной) встрече Родион Крутов в Париже на смотровой площадке Эйфелевой башни. Поведал об этом случае как бы между прочим, а получилось, что дал установку к исполнению…

Теперь предстояло унести из «Лабиринта» ноги. Но для этого следовало выбраться невредимым из бункера. Как это сделать, Панчук решил, когда только входил в зал совещаний.

Держа перед собой пистолет, Шатун подошел к бронированной двери. Ухватившись за колесо штурвального замка, он провернул его, освобождая пазы от стальных стержней. Замок бесшумно подчинился сильным рукам, теперь оставалось потянуть дверь на себя, что Панчук и сделал. Бронированная заслонка, несмотря на внушительный вес, легко поддалась, освобождая дверной проем.

Двое боевиков, охранявшие зал совещаний, замерли у выхода в коридор. Охранники не ожидали подвоха, поэтому их оружие безопасно покоилось на плечах, стволами вниз. В темных глазах чеченцев отразилось не то удивление, не то негодование, но лишь на секунду, на короткий миг.

Шатун выстрелил от живота, целясь дальнему боевику в левую сторону груди. Пуля пробила разгрузочный жилет, проскочила мимо ребер и, пробив сердце, вышла через лопатку. Убитый охранник находился в падении, когда еще теплый от выстрелов ствол «ПСС» врезался в голову второго боевика, с противным хрустом проламывая височную кость.

Затащив оба трупа в зал заседаний, Владимир запер за собой бронированную дверь на замок. Глядя на поверженных боевиков, довольно улыбнулся, теперь он стал обладателем двух портативных автоматов «хеклер кох», дюжины запасных магазинов каждый на тридцать два патрона, пары австрийских самозарядных пистолетов «глок 17», десятка ручных гранат и двух испанских десантных ножей. Настоящий серьезный арсенал для профессионала.

Несмотря на то что Шатун был готов к смерти на боевом задании, умирать, имея вполне реальную возможность избежать печального конца, он не собирался. А сейчас такая возможность ясно вырисовывалась.

Владимир еще раз окинул взглядом погибших врагов, сравнивая их с собой. Камуфляж, обувь была у них одинаковая, только у охранников поверх камуфляжа были надеты черные разгрузочные жилеты да головы прикрывали повязки из неизменных черных бандан. Стащив повязку с одного из боевиков, Панчук наспех повязал мятую косынку себе на голову, как можно ниже насунув край банданы на глаза, таким образом пытаясь хоть немного скрыть лицо.

Затем наступила очередь разгрузки. Надев жилет одного из охранников, Владимир добавил туда запасные автоматные магазины из «лифчика». У всех гранат, прежде чем рассовать по подсумкам, ослабил «усики» чеки. Это было опасно, но зато значительно экономило силы и время в бою.

Один «хеклер кох» и один нож Панчук оставил себе, автомат повесил через плечо, а десантный тесак сунул за голенище ботинка. Семнадцатизарядные «глоки» бывший легионер забрал оба. Один сунул в кобуру на левом бедре, а другой за ремень на пояснице. С сожалением подумал о том, что нет патронов к «вулу».

«На нет и суда нет», – мысленно успокоил себя Владимир, выходя из зала совещаний в общий коридор. Опустив голову, он направился к выходу. Короткоствольный германский автомат непривычно упирался в спину, но Панчук не ощущал неудобства. Его левая рука покоилась на открытой кобуре с «глоком», а правая свободно свисала, болтаясь в такт движениям, но в то же время готовая в любое мгновение схватиться за рубчатое тело ручной гранаты.

Мягкие подошвы ботинок неслышно ступали по бетонному полу тоннеля. От нервного напряжения Владимир ощущал сухость во рту, казалось, язык прилип к нёбу, по спине бегали мурашки подобно мелким электрическим разрядам, а ладони были влажными от пота. Мысль о глупой смерти в конце задания Шатун гнал прочь, заставляя себя сосредоточиться на происходящем.

Он уже прошел мимо трех блоков, заполненных боевиками. Моджахеды, занятые своими делами, не обращали на него внимания.

Залитый ярким солнечным светом выход из тоннеля находился в каких-то трехстах метрах и казался переходом в другой мир.