А погодите, господа хорошие. Уж не Красильщиков ли был темхудощавым, сгорбленным человеком, который стоял в тамбуре поезда над своимкровавым грузом? Правда, он мало похож на учителя… Да и крепок сложением,высок, явно силен!

Дарьюшка – бывшая горничная Евгения Лешковского.Красильщиков – бывший любовник его покойной сестры. Может быть, заодно он имелшашни с ловкой горничной Лешковского?

Красильщиков с Лешковским на ножах. Я отлично помню, как онидрались, забыв обо всех на свете приличиях! Дарьюшка раньше служила уЛешковского, но ей отказали от места после приезда Натальи. Она должнаиспытывать к Наталье неприязнь. Однако она, судя по всему, в наилучшихотношениях с бывшим любовником Самойловой, если привела его сюда. Определенно –затем, чтобы спасать доктора!

От кого?! Откуда ей знать, что мы со Смольниковым – из…

И тут меня зазнобило. Чудится, откуда-то налетел свежий,сырой ветерок. Я словно бы вновь увидела Волгу, которая мощно ворочается вберегах, будто огромная серая рыбина, увидела пасмурное небо, блеклый денек,совсем непохожий на августовский, откос, домишки, прилепившиеся к склону,сундук с его страшным грузом, черные фигуры городовых… а чуть поодаль – молодуюженщину в платочке, которая заунывно выкликала, глядя по сторонам:

– Жулька! Жу-улька!

Дарья Гаврилова! Мещанка Дарья Гаврилова, жившая, дай богпамяти, в Красном проулке и терпеливо разыскивавшая на берегу свою собачонку!

Да ведь это и есть Дарья Гаврилова! Дарьюшка, кухаркаВильбушевича, бывшая прислуга Евгения Лешковского, сестру которого нашлимертвой на волжской отмели!

Так… Можно ли отнести к разряду совпадений то, что именно вэто время, когда полиция выволокла на берег сундук с трупом Натальи Самойловой,«мещанке Дарье Гавриловой» (под кроватью которой спрятаны вещи этой самойНатальи!) взбрело пошататься по берегу? Кстати, я готова держать пари на чтоугодно: никакой собаки, ни Жульки, ни Бобика, ни Трезора (а также и детокмалых, которые лили бы по этой самой Жульке горькие слезоньки!), у Дарьюшки и впомине нет. Она нарочно притащилась на берег, чтобы высмотреть все, что толькоможно. И уж на нас-то со Смольниковым она насмотрелась достаточно, чтобы узнатьгде угодно, когда угодно и в каком угодно обличии. А мы, разини этакие, сущиевороны от юстиции, вороны высокого полета, ее не узнали. Меня вот только сейчасосенило, кто такая Дарьюшка. А моего, pardon, жениха, судя по безмятежномувыражению его лица, еще не сразила наповал догадка…

Впрочем, Смольников тогда с головой погрузился в свойэксперимент, ему было не до какой-то там странной особы, метавшейся по берегу.Но я-то хороша…

Да что же означает все это внезапно открывшееся сплетениеотношений? Кухарка Лешковского ненавидит его сестру и стакнулась с еелюбовником – зачем? отомстить? – и одновременно на эту кухарку, как наживца, ловит злополучного письмоводителя Сергиенко доктор Вильбушевич, служитьк которому Дарьюшка перешла от Лешковского…

Лешковский! А не его ли видел истопник в поезде? Худощавый,вида самого что ни на есть интеллигентного, не просто «похож на учителя», а они есть учитель мертвых языков.

Как это страшно звучит! Боже мой, я только сейчас осознала,как страшно звучит словосочетание мертвых языков! Между прочим, в лицеЛешковского тоже есть нечто неживое, потустороннее, потусветное… И несмотря наэто, несмотря на свой возраст, он красив странной, утонченной, греховнойкрасотой.

Он похож на ангела. На падшего ангела.

Ужасаться и изумляться новой догадке у меня просто нет сил.Я молча, как не подлежащий обжалованию приговор, принимаю открытие: в медальонеу Дарьюшки я видела портрет Евгения Лешковского. Такого, каким он был летпятнадцать, а то и двадцать тому назад…

Так Дарьюшка любит его! И расправилась с Натальей Самойловойв отместку за то, что та вынудила ее покинуть возлюбленного.

Как Дарьюшка убила «разлучницу»? Ну, боже мой! Есть способы!Я уже упоминала, что отец мой знаком был со знаменитым Путилиным, так вот онописывал однажды самодура-мужа, который решил погубить жену, защекотав ее досмерти. Путилин чудом спас женщину от страшной смерти, при которой на теле неостается следов насилия, а сердце человека не выдерживает беспрестанныхмышечных судорог. Возможно, с Самойловой случилось нечто подобное. ЗатемДарьюшка обобрала свою жертву и сунула ее в сундук…

Ну-ну… Обобрала – это да, это факт. Кстати, сей медальон –не принадлежал ли он некогда именно злополучной Наталье Юрьевне? Тогда версия овлюбленности Дарьюшки в Лешковского отпадает. Она могла нацепить его на себяпросто из щегольства, а сняла, когда узнала меня.

Значит, Лешковский тут ни при чем… А почему бы и нет? Ктознает, может быть, у Дарьюшки имелся совершенно другой любовник. Тот, кто помогей спрятать труп Натальи в сундук и бросил его в реку, да неудачно. Это долженбыть молодой, сильный мужчина. Например, такой, как Красильщиков! Недаромименно к нему в панике ринулась Дарьюшка, когда увидела меня в доме Лаллы.Когда поняла опасность, которая грозит Вильбушевичу…

О боже мой! Ну а Вильбушевич-то и убийство Сергиенко сюдакаким боком пришиты?! И почему именно Лешковский больше всех похож нахудощавого «учителишку» из вагона?!

Я запуталась, я не могу сама решить такую задачку со многиминеизвестными, мне нужна помощь, мне срочно нужна помощь умных людей!

Необходимо поскорей уйти отсюда. Под каким угодно предлогом!И немедленно отправиться к господину прокурору Птицыну или на худой конец – кначальнику следственной части. А лучше увидеться с ними обоими. И чтобы приэтом еще и Хоботов присутствовал. Убираться надо как можно скорей! ПокаДарьюшка или Красильщиков не нашептали чего-нибудь о нас еще и Вильбушевичу!

А Смольников болтает с этим мрачным доктором-убийцей, схитрым и опасным Красильщиковым, будто с лучшими друзьями. И не смотрит наменя, и не замечает моих отчаянных взглядов.

Как бы привлечь его внимание? Может быть, обморокизобразить? Смольникову ничего не останется, как броситься к «невесте», и тут яему дам знать, что мы в опасности.

А вдруг меня, «лишившуюся чувств», поручат заботам доктораВильбушевича?

Господи, спаси и помилуй – оказаться пациенткой такоговрача! Сие для здоровья не полезно! Тут-то как раз и лишишься не то что чувств,но и самой жизни!

Мои напряженные мысли прервал дверной звонок.

Так… новый гость к Лалле? Я почувствовала, что заранееначала дрожать мелкой дрожью. Кто это может быть? Я ждала теперь только самогоплохого. Явление загадочного Лешковского, словно статуи Командора, вообразилосьмне… Или, к примеру, Луиза Вильбушевич вдруг возникнет на пороге. А что? Всевозможно!