Никого и ничего.

Как мог бесшумно Игорь опустил пакет на пол.

В пакете едва слышно звякнуло.

— Спасибо, — сипло сказал Игорь. — Ты упростил мне работу.

Он надел перчатки. Резина щёлкнула на запястьях, и Игорь почувствовал себя прирождённым преступником. Когда он утром звонил Кате сообщить, что зал затопили соседи, его голос совсем не дрожал. Определённо, у него есть криминальные задатки.

Игорь вынул из пакета мешок для мусора и подступил к креслу. От шмоток Карася пахло застарелым потом и почему-то тиной. Игорь пошарил по его карманам в поисках документов, но обнаружил лишь проездной и скомканную бумажную салфетку. В салфетке брякнуло. Игорь развернул её, ожидая найти мелочь, и едва не выронил, увидев, что скрывает бумага.

В салфетку были завёрнуты зубы. Горсточка жёлтых прокуренных резцов, клыков и коренных.

Домовой не доедает подношение полностью, вспомнил Игорь.

Тело больше не представляло проблемы. Значит, можно переходить ко второй части плана.

Игорь ушёл в спальню и вернулся с одной из тряпичных кукол. Ею оказался малыш-дзюдоист, мамин любимец. Игорь усадил куколку подле дивана.

— Дедушка-соседушка, хозяин-домовой, — произнёс он распевно. — Пойдём в новый дом, с нами жить — не тужить, сырое мясо кушать, сказки слушать.

Повторив заклинание трижды, Игорь поднял тряпичного дзюдоиста с пола. Боязливо повертел в руках: не потяжелел ли? А вдруг, внутри что-то шевелится?

Куколка казалась прежней. Разве что запах… Да как угадаешь, когда псиной провоняла вся квартира?

Нервно вздохнув, Игорь принялся разбирать сумку.

Полчаса спустя он трясся на заднем сиденье автобуса, прижавшись виском к окну. Автобус подбрасывало на кочках, висок бился о стекло. Тянуло пластмассой и капустной кислятиной, а Игорю всё мерещился запах псины. На коленях устроилась полегчавшая сумка.

От конечной он долго топал через посадки, сквозь прошлогоднюю траву, проступившую из-под снега, цеплял на штанины колючки и ветхую, оставшуюся с осени, паутину. Где-то гудели самолёты, напитывая грозной дрожью каждый атом воздуха. Бомбардировщики летели на юго-запад.

Игорь шёл к реке.

Продравшись сквозь ломкие сухие камыши, он побрёл по берегу Воронежа, выбирая подходящее место — где летом не станут купаться или ловить раков. Набрал ледяной, пахнущей болотом жижи в кроссовки. Наконец, отыскал.

Он сел на торчащую из весенней грязи корягу. Нацепил перчатки. Вытащил из сумки маленького дзюдоиста и усадил подле себя. Стараясь не встречаться со взглядом глаз-пуговок, опять запустил руку в баул.

Примостившаяся на коряге куколка терпеливо наблюдала.

До возвращения в квартиру Игорь успел посетить церковь. Сейчас он извлёк на свет божий причину своего визита в храм: двухлитровую банку со святой водой.

Он отвинтил крышку, сцапал куколку и затолкал в банку. Куколка сразу пошла на дно, словно была начинена не тряпьём, а шариками от подшипников. Шлёпнулась на стекло, раскинула ручки. С нитяных губ сорвалась вереница пузырьков.

Игорь захлопнул крышку. Вскочил и, оступаясь, сбежал к реке. Грязь хватала за ноги, норовила сорвать обувь. Игорь размахнулся и зашвырнул банку подальше от берега.

Вода сомкнулась вокруг банки с гулким «буль», точно чёрная многопалая клешня. Один-единственный круг на поверхности — и Воронеж успокоился.

— Прости, мама, — прошептал Игорь замирающей ряби. — Кажется, я ненавижу дзюдо.

И перекрестил реку. Для верности.

***

Две недели пролетели незаметно.

— Всё на мази! — порадовал он с порога повисшую на шее Катю. — Осталось кое-что подремонтировать по мелочи, но линолеум я заменил, и это главное. Чуток труда, и можно сдавать. Как ты, птичка, справлялась?

Он запустил ладонь под её халатик и прижал ладонь к круглому животу.

— Пинает! — хохотнул Игорь.

— Он тоже соскучился. — Катя шмыгнула носом. — Мы простудились.

— Сильно?

— Пройдёт. Ты со мной поаккуратней, — предупредила она голосом слонёнка из мультфильма про тридцать восемь попугаев. — Да успокойся! Устал?

— Капелюшечку. — Игорь всё не мог расслабиться. Вдруг что серьёзное перед родами? — В этих поездах вечно шея затекает. — «И смердит зверьём», — добавил он про себя.

— Я разомну.

— Ты правда нормально? Зря я уезжал.

Она отмахнулась.

— Тогда разомни. Только пусти сперва в душ.

«Этот запах. Он словно преследует»

— Конечно. — Катя ослабила сладкий плен объятий. И… что за выражение промелькнуло в её глазах?

Она тоже почуяла?

— И перекусить с долгой дороги, — закончил он с незваной, будто на первом свидании, робостью.

— Есть гренки. Ещё теплые. И какао.

— Самое то! — Игорь попытался улыбкой скрасить неловкость.

Катя поплыла подавать на стол, а он оставил чемодан у двери и поспешил в ванную, раздеваясь на ходу.

Позже, распаренный, присоединился к супруге в кухне. Комната полнилась уютными ароматами: какао, корица, выпечка.

И что-то ещё. Знакомой фальшивой нотой просачивалось украдкой в медовую симфонию.

Мускусное зловоние зверинца. Оно крепчало с каждым вдохом.

Катя копалась в холодильнике. Из-за дверцы Игорь видел лишь её попу и копну рыжих волос.

Внезапно его охватило мощное побуждение выйти молчком из кухни, подхватить чемодан и — бежать, бежать, бежать, вскочить в любой поезд, и — куда глаза глядят.

— Я разобрала твой чемодан, — словно прочитав его мысли, сказала Катя.

— Здóрово, — откликнулся он. Голос сделался сиплым. Игорь покряхтел и спросил громче, изо всех сил изображая беспечность: — А чего в темноте сидим?

— Нашла твой сувенир, — продолжила супруга, выпрямляясь и закрывая холодильник. В одной руке она держала треугольник сыра. В другой — белую фигурку с глазками-пуговками. Фигурку в кимоно.

Потянувшийся было к выключателю Игорь застыл, скованный ужасом. Волосы на затылке закрутила в узел невидимая рука.

Нитяной рот куколки кривился в ехидной ухмылке. «Новый дом мне по вкусу, — говорила ухмылка. — Справим новоселье?»

— Очень мило, — прогундосила Катя. «Офень мио». — Это ведь одна из игрушек твоей мамы?

Кухня качнулась и поплыла. Фигурка будто извивалась в руках жены, как хитрющий зловредный гном. Её ножки попирали выпирающий Катин животик.

— И верно, темно, — согласилась супруга. — Включи уже свет.

Игорь щёлкнул выключателем. Плафоны вспыхнули. И замигали — с лёгким треском, точно кто-то голодный уминал чипсы.

— Ой! — всполошилась Катя. — Лучше ты выключи! А то шарахнет током.

— Ничего, — ответил Игорь. Собственный голос доносился до него словно со стороны. Сокрушительно накатило дежа-вю. — Я исправлю. Давай пока поедим.

2022

Бег с препятствиями

В Лисичках был всего один стадион, зато какой — с двумя гимнастическими залами, шахматной секцией и даже крохотной кофейней. Правда, всё это разместившееся под трибунами великолепие бог знает когда закрылось на ремонт, но матчи играют, мероприятия проводят, а самое главное, пускают побегать желающих. При мысли о беге Мишу Новака, который сворачивал за ограду ко входу под огромной выцветше-белой надписью «Атлант», охватили трепет и воодушевление. Трепетал перед предстоящей