Мутят ребята воду. Ой, мутят. Но меня отчего-то это даже не раздражает. Просто я понял — работа у них такая. У меня своя, у них своя, и у каждого в конкретной данной сложившейся ситуации имеются свои резоны и свои интересы. Такова жизнь.

Но именно по этой же причине я никогда им доверять до конца больше не стану. Как другой я, тот, что двухлетней давности.

Микроавтобус подъехал к старинному желтому зданию, которое я в свое время только с помощью навигатора смог найти, и лихо развернулся, став задом к дому, а передом к узкому жерлу дворовой арки.

— Ого, кого вы с собой притащили! — встретил меня на выходе из автомобиля задорный девичий голос — Смолин, ты ли это? Хотя можешь не отвечать, и так вижу, что ты.

— Хорошо, не стану — покладисто согласился я.

— Что не станешь? — уточнила Мезенцева, стоящая на крыльце и грызущая огромное краснобокое яблоко.

— Отвечать. Ну, раз ты сама все видишь. Я лучше к твоему начальнику пойду, он меня на чай с сушками звал.

— Не-а, не получится — с ноткой злорадства выдала Евгения.

— Чего, Ровнин уехал? — нахмурился Николай — Вроде не собирался никуда.

— К нему генерал нагрянул. Ремезов. Ну, тот, у которого шеи нет, зато щеки как мои плечи — пояснила девушка — Уж не знаю, с проверкой или с просьбой, но они уже час как у шефа в кабинете заседают.

— С просьбой — уверенно заявил Михеев — Мы у него давно под грифом «бюро добрых и бесплатных услуг» проходим. Опять нам с тобой, Колька, завтра куда-то переться придется.

— Зато он нас прикрывает в Управлении — резонно заметил Нифонтов — Симбиоз, однако. Саш, может, чайку? Ты как?

— Можно — согласился я — Только мне бы сначала…

— А, ну да — Михеев и Нифонтов обменялись понимающими взглядами — Это тебе на второй этаж надо. Сейчас покажу куда.

Мезенцева фыркнула, бросила недоеденное яблоко в урну и зашла в здание, закрыв дверь прямо перед моим носом.

Смешно. Я не знаю, что мне сказать Виктории. Вернее — с чего начать разговор. В последний раз такое со мной случалось в средней школе. И само главное — причина этого внезапного небольшого ступора мне не слишком понятна. Ну да, два года назад мне показалось, что между нами проскочило нечто такое, возможно, та самая искра, о которой столь охотно пишут романисты и поэты.

А сейчас… Не знаю. Слишком много времени прошло. К тому же за это время пришло осознание того, какова разница между ведьмаком и сотрудницей отдела, изначально созданного для того, чтобы за такими как я, надзирать. Может, Нифонтов в аналогичной ситуации на что-то и рассчитывает, а вот я от романтического взгляда на мир давно отказался. Реалистом стал.

И все равно — не знаю, с чего начать разговор. Может, сразу задать тот вопрос, который мне два года покоя не давал?

Дверь, перед которой я стоял, скрипнула, открываясь, и передо мной оказалась Виктория, держащая в руках папку синего цвета.

— Саша? — удивленно спросила она и поправила волосы — Смолин? А ты как здесь оказался? Что вернулся из вояжа — знаю, уже рассказали. Но не ожидала тебя так скоро на пороге своего кабинета увидеть.

— Шеф ваш в гости позвал — еле сдержав облегченный вздох, ответил я — Мол — заезжай, чайку попьем. А сам взял и с каким-то генералом уединился, понимаешь ли.

— Да? — она глянула на папку — Значит, зря я к нему собралась. Спасибо, что предупредил.

— Не за что.

— А ты ко мне? Какой-то вопрос? Да ты проходи, присаживайся.

— Есть такое — я устроился на стуле с гнутыми ножками, стоящем у стены — В смысле — вопрос.

— Ну? — девушка уселась за стол, заваленный бумагами, карандашами, амулетами и тому подобным хламом — Спрашивай.

— Даже не знаю, как верно сформулировать — я потер лоб — Скажи, Вик, ты же можешь вылечить те хвори, которые формально считаются неизлечимыми? Особенно если пустить в ход кое-что из тех средств, которые отрицает официальная медицина.

— Так ты и сам вроде в лекарском мастерстве не из последних будешь? — ответила вопросом на вопрос она.

— Да бог с тобой — рассмеялся я — Так, любитель, не более. А вот ты — эксперт.

— Что-то серьезное?

— Кровь. Счет идет на дни.

— Кто-то из твоей родни? Или друзей?

— Да как тебе сказать — замялся я — Скорее — знакомые.

— Погоди — сузила глаза девушка — Ряжские? Верно?

— Верно — кивнул я.

— Ясно — Вика повернулась к столу и взялась за мышку от компьютера — Нет.

Если бы голосом можно было замораживать людей, я уже превратился бы в ледяную статую. И еще я буквально ощутил, что между нами встала глухая стена. Возможно, даже в три кирпича толщиной.

— Ты не поняла — я встал со стула и подошел к ней — Никто не говорит о лечении родственницы Ряжских, хоть девчонку жалко. Она хорошо держится и уходит красиво, что достойно уважения. А еще не похожа она на свою сестрицу абсолютно, одно это свидетельствует в ее пользу. И о деньгах речь не идет. Это был теоретический вопрос, мне просто интересно — возможно такое или нет. Вика, я не засланец с той стороны и не переговорщик. Не стоит к моим многочисленным грехам и недостаткам лишнее навешивать.

Виктория оторвала взгляд от экрана монитора и перевела его на меня.

— И, если можно, глянь бронхи — попросил я ее — Кашель замучал.

— Ты о чем?

— Ты сейчас очень на рентген-аппарат смахиваешь, словно просвечиваешь меня насквозь. Вот я про бронхи и вспомнил.

— Дурак — сообщила мне Вика и рассмеялась.

— Вовсе нет — притворно нахмурился — Добрый, отзывчивый и доверчивый ведьмак — это обо мне. А дурак — нет. Так что, есть способы излечить от такой хвори?

— Живая вода — подумав, ответила она — Универсальное средство. Но ее даже Ряжским не купить, нет у них столько денег. Да и не продаст ее им никто, можно даже не пытаться. Опять же — болезнь естественного происхождения, к ней никто из детей Ночи не причастен, значит по Покону за подобную сделку огрести можно ого-го как. Вплоть до высшей меры, как говорили раньше. И не только покупателю, и продавцу достанется, перепадет и посредникам.

— Убедительно звучит — согласился я — А еще что входит в список?

— Если ее раз в неделю поить отваром из мандрагыра, которому стукнуло лет триста, а лучше даже более, то она сможет жить. Но именно жить, о выздоровлении речь не идет. Стоит только перестать употреблять отвар, то все, сгорит за пару-тройку дней.

— Триста лет и более? — проникся я — Даже не знаю, что дешевле — живая вода или такой корень.

— Я видела эдакое чудо чудное разок — похвасталась Вика — Лет пять назад. Вот такой кусочек, размером с этот ластик. Цветом каштан напоминал и пах… Даже не знаю, как описать этот аромат. Наверное, слово «вечность» подойдет лучше других. Да. Он пах вечностью.