встречаются редко. Хиро не мог припомнить ни одного. Он видел много девушек в различных рекламах, фильмах и в реальной жизни, но, ни одна не была столь же красива. И ни одна не завораживала его так сильно. Наверно, он не единственный парень, не способный оторвать взгляда от ее красоты. Подумав о других парнях, он сразу подумал о Себастьяне и почувствовал неприятный укол ревности.

— Помочь? — спросил он, обращаясь к ней.

— Да не нужно… Ну-у, если только потаскай корзинку. — Взяв в руки корзинку, он, не ожидавший такого веса, слегка прогнулся под ней и поразился, с какой легкой непринужденностью до этого она ее носила.

И они продолжили в молчании ходить вдоль полок, по очереди останавливаясь напротив каждой. Аня иногда застывала в раздумьях, вспоминая, все ли взяла что нужно, не забыла ли чего, и чуть слышно неосознанно озвучивала эти мысли.

— Та-ак, консервированные помидорки. — Она внимательно изучала полку с «помидорками». — Одну банку взять или две? Черри или обычные? — Поколебавшись немного, она сложила две банки помидор в корзинку и пошла дальше. — Молочные продуты. Нужны: йогурты, кефир, сливки в кофе… вроде что-то еще. Может ряженка? Нет, вряд ли. Масло? Не-а. Что же? — Ее взгляд скользнул по сырам. — Точно же! — Она подбежала к полке с сырами и сложила сразу несколько штук.

Дальше они прошли к колбасам, а потом к полуфабрикатам, так постепенно прошли весь магазин и подошли, к великому облегчению Араки, наконец, к кассе. Благодаря отточенным юрким движениям Ани все товары быстро были пробиты, и она не спеша занималась их укладкой в пластиковый пакет.

— И зачем ему столько размораживаемой готовой еды? Это же вредно, — он, скорее, просто озвучил блуждающую в голове мысль, а не действительно задал вопрос, ожидая на него ответа.

— Он не умеет готовить. — Она сложила в самый низ несколько упаковок замороженных макарон по-флотски.

— Совсем?

— Совсем. — Она чуть заметно кивнула. — Я сама с ним вне магазина давно не общалась, но бабушка говорит, что он даже нарезать бутерброды себе сам не может.

Сразу же в голове Араки всплыли те ужасные бутерброды, что они ели на кладбище.

— Кажется, я понял, о чем ты. И все же самые простые блюда может приготовить даже ребенок. Всего-то нужно следовать рецепту и немного практики. Наверное, он даже не пытался.

— Нет, тут другое. — Хотя не все продукты еще были убраны, она присела на стульчик около кассы и, подперев голову рукой, делала что-то, в чем Хиро ничего не смыслил, на сенсорной панели кассы, водя пальцем то вверх, то вниз, то нажимая на что-то, не смотря в его сторону. — Есть люди с талантом созидания, например, рисование, вышивка, та же самая готовка, ну или … Не знаю. Лепка глиняных горшков. А есть люди с талантом к разрушению. Он явно относится ко второму типу. И хоть он может убить почти кого угодно, приготовить простейшую яичницу для него задача невыполнимая. Она обязательно подгорит или наоборот недожарится, или в ней окажутся скорлупки, или яйца попадутся протухшие, или он ее уронит, накладывая в тарелку. И даже если он будет следовать полностью рецепту, выловит все скорлупки и проявит все чудеса ловкости, не уронив ее, все равно ее по вкусу будет не отличить от резинового сапога.

— Видимо, вы давно знакомы, ты так хорошо его знаешь. — Он слегка улыбнулся, пытаясь заглянуть за кассу, чтобы узнать, что она там делает.

— Знакомы-то давно, но я его абсолютно не знаю. Это все — по рассказам бабушки. Он часто приходил к нам раньше. И часами мог болтать с бабушкой, в то время как я собирала продукты по списку. Мы с ним даже толком не разговаривали никогда. Как-то не находилось о чем поговорить, да и я дар речи сразу теряю, когда он на меня смотрит.

— Ты говоришь раньше часто заходил? А сейчас что?

— Последние два года он к нам не приходил, — сказала она, закончив водить по экрану, и грустно вздохнула. — Ни разу.

— И почему мне кажется, что связано это с девчонкой по имени Хикари?

— Так ты о ней знаешь? — Она медленно, как бы нехотя, встав со стула, продолжила укладывать продукты в пакет, не удостоив его даже взглядом.

— Не то чтобы знаю…

— Вы давно с ним знакомы? — перебила она его. В пакет уже были уложены сыры и консервы. Своей очереди остались ждать стеклянные банки с помидорами, колбаса и несколько других продуктов размерами меньше.

— Ну, полгода примерно, а что?

— Всего полгода? — Она озадаченно посмотрела на него и через пару секунд отвернулась обратно к продуктам. — Быть такого не может.

— Это еще почему?

— Он, знаешь, крайне недоверчивый. Не могу сказать, что это в какой-либо мере плохо. В конце концов, мир, в котором мы живем, жесток. — Она убрала одну из стеклянных банок. — Для тебя это, наверно, в новинку, но среди Альф предательства нередки. Подсылают мальчика вроде тебя, он втирается в доверие, а потом подсыпает что-то в еду, потому доверие среди нас — недоступная роскошь. — Она взяла вторую банку в руки, но в пакет пока не убирала. — Однако он показал тебе нас… спустя всего полгода знакомства. Это невозможно. Он даже нам с бабушкой до конца не верит. И это после стольких лет. Моя бабушка была даже с его матерью близко знакома. А он все равно не берет еду, приготовленную нами, и продукты покупает только запакованные без следов вскрытия. Он тебе еще и о Хикари рассказал. — Она говорила без злобы или упрека, все так же держа в руках банку, но Араки легко уловил нотки раздражения в ее голосе.

— Не знаю я о ней почти ничего. Все что знаю — это как она выглядит и ее имя. И на этом все.

— Для вас Бет это, похоже, вне понимания. Ты не осознаешь, как много значит то, что ты узнал ее имя, и то, что он привел тебя к нам. Может, в мире Бет и нормально за полгода подружиться и стать лучшими друзьями, или как это у вас называется? В мире Альф само понятие «дружба» отсутствует. Мы грызем глотки друг другу, мечтая пробраться чуть выше, стать чуть богаче, чуть влиятельнее, почувствовать себя чуть безопаснее. И в таком мире, где каждый ждет ножа в спину, после каких-то шести месяцев он показывает тебе нас и рассказывает о самом дорогом в его жизни? Как ты, вообще, узнал, как она выглядит?

— Я увидел фото в рамке у него дома.

Банка выскользнула у нее из