И мне удалось-таки пристыдить Гамигина.

– Ну, фокус-то здесь очень простой, – быстро заговорил он, отведя взгляд в сторону. – В самом деле, как в детской игре. Смотри. – Он забрал у меня фотографию. – Яркий свет бьет кошке прямо в морду. А глаза у нее при этом широко раскрыты и зрачки расширены. Значит?..

Анс с надеждой посмотрел на меня.

Он давал мне последний шанс спасти свое реноме.

И я не обманул его ожиданий.

– Фотошоп!

– Точно! – радостно улыбнулся демон. – Ну а кому нужно фотошопить фотографию кошки?

– Психу, помешанному на кошках, – ляпнул я, не задумываясь.

И на этот раз – мимо цели.

Анс не рискнул далее тестировать мой IQ.

С многозначительным видом показав мне указательный палец, демон отошел к дальнему столу, где у него были расставлены всяческие оптические приборы и приборчики. Положив фотографию кошки на сканер, он вывел изображение на двадцатичетырехдюймовый настенный флэш-экран.

Никогда бы не подумал, что смотреть на сильно увеличенное изображение кошки – это примерно то же самое, что увидеть гигантскую голову кузнечика или богомола. Милая киска сделалась похожей на устрашающего монстра!

– Если присмотреться как следует, то уже сейчас можно заметить, что глаза кошки подрисованы, – с видом лектора, объясняющего бестолковым студентам правило буравчика, Гамигин отметил названные детали световым пером. – Но давайте еще больше увеличим изображение! – Демон обвел световым пером левый кошкин глаз и нажал кнопку на пульте управления.

– Матерь божья, – произнес я сдавленным полушепотом.

– Я разделяю твой восторг, но все равно попросил бы не выражаться столь резко, – с сухой сдержанностью упрекнул меня демон.

С кротким выражением лица я приложил руку к груди – мол, извиняюсь, мол, никогда боле не допущу подобного. Я даже готов был склонить голову в знак глубочайшего уважения. Или снова пойти вместе с Ансом в тот же самый дурацкий китайский ресторан.

Анс имел право на все!

Потому что именно он нашел микрочип, вклеенный в левый глаз кошки!

– Я скопировал содержимое микрочипа на жесткий диск. Информации не так уж много, около сорока пяти мегабайт. В основном это какие-то схемы, таблицы и техническая документация. Имеющая отношение к некоему Отделу «Четырнадцать-Ноль» Райского института высоких технологий.

– Есть! – азартно хлопнул я в ладоши.

– Похоже на то, – более сдержанно выразил свои чувства Анс.

– Значит, теперь у нас есть все: документы, которые, надо полагать, прольют свет на деятельность Райского института; машинка, которая, в принципе, может выдать код доступа к институтскому серверу; и мемори-карта с фильмом Хуупов, который, как мы думаем, должен помочь нам запустить шифровальную машинку. – Я постучал пальцами по краю стола. – Допустим, все так и есть. – Я ненадолго задумался, ничего дельного не придумал и с надеждой посмотрел на Анса. – И что нам со всем этим делать?

Гамигин раньше меня узнал о том, что спрятано в глазу у кошки. И, должно быть, он уже успел натолкнуться или даже с ходу налететь на тот же самый вопрос. Поэтому у него уже был готов ответ.

– Нужно спросить у Лои.

И, черт возьми, и, боже сохрани, он был прав. Потому что мы всегда так поступали. Когда мы не знали, что делать, мы шли к Лое, излагали ей суть дела, и она довольно быстро находила оптимальный алгоритм дальнейших действий. И, что также немаловажно, она обладала способностью настолько убедительно подавать свое решение, что ни у одного из нас даже сомнений не возникало в том, что оно абсолютно правильное. А, может быть, мы только делали вид, что уверены в этом. Ведь нужно же было, в конце концов, принять какое-то решение.

Итак, нам была нужна Лоя.

– Да, но Лои до сих пор нет.

А шел уже первый час.

Между тем, Лоя, если даже на пару минут задерживалась, непременно звонила и сообщала об этом.

– Она не звонила?

– Нет, – отрицательно качнул головой Анс.

Это было не похоже на Лою.

Это было странно. Очень странно.

Да какое там!

Это внушало сомнения и тревогу!

Колючие и приставучие, как репей.

Дабы рассеять сомнения, я достал коммуникатор и набрал номер Лои.

Ответивший голос был мне незнакомым.

Более того – мужским.

И совсем нехорошо было то, что незнакомец знал меня по имени.

Возможно, имя было вбито в телефонную книгу Лоиного коммуникатора. Но уж отчество она бы точно не стала набирать.

– Ну, вот и вы, Дмитрий Алексеевич. А мы все ждем, когда же вы позвоните.

Слова были подобраны точно. А интонациями незнакомец играл мастерски. Я с самого начала почувствовал себя загнанным в угол. И не нашел ничего лучшего, как только промямлить:

– Простите?

Причем извиняющимся тоном.

И было это настолько вяло и невыразительно, что я почувствовал себя ничтожеством.

– Не извиняйтесь, Дмитрий Алексеевич, вы пока что ни в чем не провинились.

Эта скотина демонстрировала свое превосходство. В открытую. Нагло и пафосно.

Чего я не терпел, так это пафосности.

Пафосность – последнее прибежище… хама.

Ну, то есть, совсем последнее.

– Слушай, морда, у меня к тебе только один вопрос.

Пауза.

– Простите?

Ага! Теперь уже он извиняется непонятно за что.

– Знаешь, на что будет похожа твоя рожа, когда я тебя найду?

Анс одобрительно хмыкнул.

Голос на другом конце линии ответил не сразу.

Мне даже показалось, что я слышу сдавленное бормотание. Как будто тот, что держал телефон в руке, зажал микрофон ладонью и с кем-то консультировался.

– Господин Каштаков, мы рассчитывали на серьезный разговор.

Голос все еще звучал нагло, но уже не столь самоуверенно, как вначале.

– Откуда у тебя этот коммуникатор, Капитан Очевидность? – это я его спросил вместо ответа.

Снова легкая заминка.

– Господин Каштаков. – В голосе КО слышится раздражение, которое он хотел бы, да не может скрыть. – Вы уверены, что верно оцениваете ситуацию?

– По какому курсу?

Снова замешательство в стане врага.

– Господин Каштаков, у нас есть к вам предложение. Полагаю, вы догадываетесь, какого свойства.

– Хотите вычистить мне ковры?