– Точно, – улыбнулся парень. – Сразу видно, что вы частный детектив.

– Ну, я еще и не на такое способен, – польщено улыбнулся я. – А это мой коллега, Анс Гамигин.

– Вы – черт? – с уважением посмотрел на демона Цигель.

– Можно и так сказать, – буркнул Анс, страшно не любивший, когда его называли чертом.

– Я люблю чертей, – доверительным полушепотом, так, что и Ансу было отлично слышно, сообщил мне Цигель.

– Вы можете раздеться, – предложил я гостю.

Цигель снял шляпу, из-под которой высыпалась копна длинных рыжих дредов. Затем стянул через голову пончо. Из одежды под пончо оказалась только черная майка без рукавов; на груди – кислотная клякса, на спине – слоган «Православие или смерть!». Кроме этого под пончо прятались: самодельный холщовый чехол с компьютерным планшетом, большая бесформенная сумка, набитая черт знает чем, маленький ксивник, из которого торчало несколько авторучек, маркер и губная гармошка, туго затянутый на горле кусок бутафорской колючей проволоки и пояс с множеством кармашков, как у бойца спецназа. Цигель снял все, кроме уникального колье и ксивника, и свалил кучей на столике.

– Хотите чаю или кофе? – предложил гостю Анс.

– Хочу, – обезоруживающе улыбнулся Цигель.

– Чай или кофе?

– А можно и то, и другое?

– В одну чашку?

– Нет, лучше в две.

Гамигин несколько удивленно поджал губы. Но возражать не стал.

– Пончики к чаю с кофе?

– Спасибо.

– С какой начинкой?

– Мне все равно.

– А как насчет бутербродов?

– Тоже не откажусь.

– Я даже не стану спрашивать, с чем вы предпочитаете бутерброды, – улыбнулся Анс и отправился выполнять заказ.

– Присаживайтесь, – я указал на кресло.

– Спасибо.

Цигель плюхнулся в кресло, кинул руки через подлокотники, расслабленно откинулся на спинку и вперил взгляд в потолок. Как будто он только об этом и мечтал. В уголках его губ можно было приметить призрак счастливой улыбки.

– Простите, вы не увлекаетесь «Мифоскопом»? – поинтересовался я на всякий случай.

Вообще-то, Антоша говорил, что ти-кодеры «Мифоскоп» не жалуют. Но всякое ведь случается. Даже в самой благополучной и добропорядочной семье добрый сынок может вдруг в политики податься.

– Нет, – не глядя на меня, качнул головой Цигель. – Но подключался, смотрел, что там и как. Если требуются советы по прокачке персонажей или улучшению оснащения…

– Нет, спасибо, мы тут несколько другими вопросами занимаемся.

– Это хорошо.

– Антоша объяснил, для чего вы нам нужны?

– Он сказал, что Дмитрий Алексеевич Каштаков очень хороший человек и ему срочно требуется моя помощь.

– И все?

– Этого достаточно.

– Вы готовы взяться за дело?

– Как только вы объясните, в чем суть.

– Видите ли, Игорь Генрихович…

– Зовите меня Треем.

– Трей? Отлично! Так вот, Трей, может быть, мы для начала обсудим детали нашего сотрудничества?

Цигель приподнял голову и посмотрел на меня каким-то странным взглядом.

– Надеюсь, вы не собираетесь предложить мне что-то непристойное или противозаконное?

– Насчет пристойности – можете не сомневаться. А насчет законности… – Я сделал эдакий легкий, в меру неопределенный жест рукой. Как будто отмахнулся от надоедливо преследующей меня пушинки. – Все грехи перед законом, которые вам, быть может, придется совершить, я беру на себя.

– Тогда что еще обсуждать?

– Время, которое вы затратите на работу.

– У меня полно времени.

– А если это займет не один день?

– Тогда трехразовое питание за ваш счет.

– Полагаю, спрашивать, какую кухню вы предпочитаете, не имеет смысла?

– Любую!

– Я так и знал!

Вернулся Анс с подносом, на котором стояли две большие чашки, с чаем и кофе, тарелка с горкой бутербродов и коробка пончиков.

– О! – восторженно выдохнул Цигель. – Это все мне?

– Угощайтесь. Мы уже позавтракали.

Просить Игоря Генриховича дважды не пришлось. Он тут же впился зубами в пончик. Однако, следует отдать ему должное, о деле не забыл.

– Так что вы от меня хотите?

– Вообще-то я хотел начать с другого, но наши планы несколько изменились.

Я положил рядом с подносом портативную игровую консоль Челина.

– Перепрошить надо? – спросил, едва глянув на консоль, Цигель. – Это без проблем.

– Включите консоль.

Не беря консоль в руки, Цигель мизинцем нажал на кнопку включения.

На дисплее зарябили буквы и цифры.

А на лице ти-кодера впервые за все время нашего общения появилось что-то похожее на интерес.

– Трей, вы позволите задать вам личный вопрос?

– Да, пожалуйста.

– Вы сейчас подключены к виртуальным личностям?

– Вопрос некорректен.

– Извините.

– Некорректен в том смысле, что это не я к ним, а они ко мне подключены.

Для наглядности Цигель постучал пальцем по затылку. Где среди диких зарослей дредов прятался контактный разъем.

– И сколько их?

– Кого?

– Виртуалов, подключенных к вам?

– Пять.

– И кто это?

– Сейчас уже точно и не скажешь. Я называю этот состав «Купаж номер семьдесят два». Я сделал его пару лет назад на основе пяти оригинальных психотипов. Купаж получился настолько удачным, что я частенько пользуюсь им, когда нужно решить особо заковыристую задачку. Ну и подчищаю всяческие огрехи по ходу работы. Что-то добавляю, что-то убираю, что-то усиливаю. В общем, от оригиналов там сейчас мало что осталось. Ага.

Цигель зажал остаток пончика зубами, взял в руки игровую консоль и начал с невообразимой быстротой и точностью давить кнопки пальцами. По-моему, он ни разу не промахнулся. Делал он это так легко и вдохновенно, словно играл на неведомом музыкальном инструменте, издающем звуки, уловить которые человеческое ухо не способно. При этом он еще и продолжал жевать, постепенно, как удав, заглатывая пончик.

– Готов поспорить, что один из его виртуалов – это Филип Марлоу, – шепнул мне на ухо Гамигин.

– Почему?

– Тот тоже пожрать был не дурак.

Цигель заглотил пончик, издал звук, похожий одновременно на довольное урчание и пренебрежительный смешок, отложил игровую консоль и стал присматриваться к бутербродам. Чем живо напомнил мне полковника Малинина.