– Ева, во-первых, к хорошему привыкаешьбыстро, то бишь к тебе, потому что ты – самое лучшее, что у меня есть.Во-вторых, я не хочу вспоминать, что у меня было раньше, потому что сейчас уменя есть ты и наши с тобой отношения вечны. Зачем мне думать, как я без тебя,если я всегда с тобой. А в-третьих…

– Что в-третьих?

– Я всегда ценил, что ты сама завязываешь мнегалстук. В нашей семье это как ритуал, как добрая и очень хорошая традиция. Мнеприятнее, когда до моей шеи дотрагиваются руки любимой женщины, чем моисобственные. Это еще раз говорит о том, что ты меня очень сильно любишь ивсегда рада сделать мне приятное. Ева, ты дашь мне перец или нет? У меня ужесуп остыл.

– Да, конечно.

Достав из шкафа пакетик черного перца, япочувствовала, как у меня задрожали руки, и сыпанула в тарелку больше половины.

– Извини. Я не знаю, как это произошло. Что-торуки затряслись. Я испортила тебе суп? Извини еще раз. Возьми мою тарелку. Япочти не ела.

– Да мне без разницы.

Виктор поставил мою тарелку к себе и насыпал внее немного перца.

– Ева, не расстраивайся. Подумаешь, перцапересыпала. С твоих рук я готов есть что угодно. Если захочешь, то я с радостьюсъем и свою тарелку.

– Не стоит так извращаться.

– С твоих рук я приму даже яд.

– Не говори ерунды. Ты лучше запоминай, гдечто лежит, чтобы ты всегда мог сам о себе позаботиться.

– Зачем мне о себе заботиться, если у меняесть такая очаровательная и заботливая жена. Это равносильно тому, что я скажутебе то, что ты должна научиться зарабатывать деньги.

Не зная, что ответить, я вышла из кухни и незаметила, как мой муж вышел следом за мной и несколько раз чихнул.

– Ну, мать, ты даешь. От души насыпала. Накухне невозможно находиться, слезы из глаз фонтаном брызжут, а в носу щекотно.

– Возьми тарелку и поешь в гостиной, –взволнованно сказала я и, стараясь не обращать на своего супруга внимания,продолжила собирать вещи.

– Ева, а мы куда-то уезжаем? – наконецпоинтересовался супруг, наблюдая за моими действиями.

– Мы – нет. – Я сознательно выделила слово«мы».

– А я уже подумал, грешным делом, что мы стобой отправляемся в бега.

– Куда? – Я остановилась и, подняв голову,посмотрела на мужа пристальным взглядом.

– В бега, – деловито объяснил мне мой муж. –Как будто к нам на хвост села милиция, а мы пытаемся замести за собой следы иотправляемся в бега.

– Нет, Вить, тебе никуда бежать не нужно. Тыможешь оставаться дома. Иди доедай свой суп.

– А ты?

– А что я?!

Муж изменился в лице, видимо, до него что-тодошло, и, облокотившись о стену, скрестил на груди руки.

– Ева, что происходит?

– Ничего. – Я залилась алой краской ипочувствовала, как земля уходит из-под ног. Господи, я так долго боялась этогомомента… Я всегда отодвигала его как можно дальше и откладывала нанеопределенный срок… Как я боялась… Я к нему не готова… Я не думала, что этотак скоро произойдет…

– А зачем ты собираешь свои вещи?

Я не ответила на вопрос, а просто села начемодан, скрестила колени и положила сверху руки так, как их кладет на партусамая прилежная школьница.

– Ева, зачем ты собираешь свои вещи? –повторил вопрос муж.

– Потому что я от тебя ухожу… – Сказав это, япочувствовала, что у меня в душе что-то оборвалось.

– Прости, я не понимаю…

– Что ты не понимаешь? Я же ясно сказала,Витя, что тут непонятного?

– Повтори еще раз, – стоял на своем мойсупруг.

Неожиданно для самой себя я вызывающе вскинулаголову и посмотрела на своего супруга глазами, полными слез.

– Витя, мы расстаемся. – Каждое слово давалосьмне с кровью.

– Тогда почему ты плачешь?

– Я не плачу. Просто на моих глазах слезы.

– Хорошо. Почему на твоих глазах слезы?

– Это тебя не касается. Может быть, мне жалкостолько прожитых вместе лет…

– А может быть, тебе жалко со мнойрасставаться?! Ты это просто вбила себе в голову, но на самом деле этого нехочешь. Это всего лишь упрямство, а упрямство всегда было твоей отличительной исамой главной чертой.

– Вить, не трави душу. Я сейчас уезжаю. Но ещезаеду, потому что забрала не все вещи. Я так сразу не могу, взять и всезабрать. Слишком много вещей. Я теряюсь. Даже не знаю, за что хвататься. Явернусь. Я обязательно вернусь.

– А может, тебе лучше вообще от меня неуходить? – Виктор разволновался не меньше моего.

– Нет. Я уже все окончательно для себя решила.

Виктор сел на корточки рядом с моим чемоданом,на котором сидела я, и попытался меня обнять, но я резко одернула его руку.

– Ева, ты что?

– Не стоит, Витюша.

Я готова была провалиться сквозь землю, толькобы ни в чем не разбираться и не выяснять отношений. Меня переполняло чувствовины. Нужно было уйти как можно скорее, убежать, скрыться, исчезнуть,испариться… Только бы побыстрее, чтобы больше не смотреть в эти глаза, неслушать упреки в свой адрес и ничего не объяснять.

– Ева, я знаю, почему ты решила от меня уйти.Я все знаю… – Виктора забило мелкой дрожью, которая сразу же передалась мне.

– Знаешь?

– Я знал, что все будет именно так… Что тыпоступишь подобным образом, и я ни за что тебя не осуждаю. И все же… Все же мыдолжны пережить вместе.

– Пережить что?

– То, что произошло. Я тебе говорю еще раз,что я ни в коей мере тебя не осуждаю.

– Не осуждаешь?

– Нет. Я понимаю, что ты не хочешь жить субийцей. Я все понимаю. И все же… Ева, пожалуйста, не оставляй меня одного втакой тяжелый момент.