– Эх-ха-ха! – героически завопил Гладий Мор и с кувшином наперевес рванулся к двоечнику. Последние две слоноптицы не смогли его остановить, пророк взмахнул кувшином и врезал Рыггантропову по макушке.

Полетели черепки, брызнуло вино, а двоечник закатил глаза и мягко шлепнулся на пол.

– Вредный он, этот ваш дым, – обеспокоенно сказал Арс, глядя, как растворяются последние слоноптицы. – Раньше бы Рыггантропов такого удара и не почувствовал.

– Ничего, – просипел Гладий Мор. – Он немножко размягчает кости, это верно, но к завтрашнему дню они затвердеют лучше прежнего. Давай отнесем его в дежурку и займемся делом.

Воплотить в жизнь этот план было не так-то легко. Туша двоечника всеми силами тянула к земле. Носильщики потели, сопели, пыхтели, ругались и спотыкались и шагали очень медленно.

Показалась дверь с надписью: «Комната отдыха дежурных».

За ней располагалось маленькое и ужасно захламленное помещение. У стены стояла кровать, в углу громоздились ящики с кувшинами, а в центре стоял пюпитр с листочками пергамента, чернильницей и перьями.

– Это чтобы записать, – пояснил пророк, – если неожиданно придет… предсказание в голову… Кладем его… уххх…

Для чего нужны закрытые пробками кувшины – было ясно безо всяких слов.

– Если бы маги всей земли вместе бы пива надраться смогли! – неожиданно завопил Рыггантропов, когда его уложили на кровать. – Вот было б весело в компании такой! Влимп можно бы было пнуть ногоооой!

– Какая богохульная песня, – сказал Гладий Мор, потирая плечо. – Так, я должен срочно настроиться на каузальное поле Вселенной.

Он вынул из верхнего ящика кувшин и ловким движением, говорившим о большой практике, вытащил пробку.

– Сссс… – Осуждение в голосе Тили-Тили уловил бы только тот, кто привык слышать этот голос каждый день.

Поэтому пророк ничего и не понял.

– Уф, ха-ха. – Он вытер губы. – Ваш приятель вскоре оклемается. Пойдем в зал, и я отвечу на ваши вопросы.

Кувшин опустел за то время, что понадобилось, чтобы вернуться обратно и дойти до кресла на возвышении. Гладий Мор с изяществом занявшегося танцами слона забрался в него, отставил посудину и принял величественный вид.

Ну, или хотя бы попытался.

– И что бы вы хотели узнать? – вопросил он. – Хотя стоп, сначала деньги.

– Какие деньги? – удивился Арс. – Разве услуги Дурьфийского оракула платные?

– Официально нет. Но пожертвование на нужды храма приветствуется. Особенно от тех, у кого есть, ха-ха, что пожертвовать. – Пророк закатил глаза и затрясся, изображая транс. – О, я вижу, что есть у вас некая сумма в наличной валюте…

Но сейчас этот номер не прошел. Во-первых, из-за того, что Гладий Мор имел дело с чародеями, которые всегда отличат поддельный транс от настоящего. Ну, и помимо того, денег у студентов не было.

Тили-Тили укоризненно засвистел, Топыряк покачал головой, и пророк выпал из транса, словно камешек из дырки в кармане.

– Не вышло? – с проказливой улыбкой осведомился он. – Ну и ладно. Хотя обычно это срабатывает. Рассказывайте, что вам надо.

– Ну, раз посол был тут, то про Гномье Эхо вам известно, – проговорил Арс задумчиво, – и можно перейти к главному…

Услышав о змееморфах, Гладий Мор помрачнел.

– Знакомы мне эти твари, – угрюмо заявил он, почесывая подбородок, круглый и розовый, словно задница поросенка. – Вам нужно какое-нибудь заклинание, чтобы их одолеть? И вы хотите разузнать насчет того, как лишить их способности перекинуться? Придется обратиться к дополнительным базам данных. А это непросто. Сейчас, ха, один момент…

Откуда-то из-под простыни он извлек парочку листьев, похожих на лавровые, только густо-синего цвета, и принялся их жевать. Потом закатил глаза и затрясся так, словно угодил в руки невидимого великана, которому задолжал много денег.

– Шшшш? – Йода беспокойно пошевелил ушами.

– Не тревожься, Трали-Вали, – сказал Арс. – На этот раз транс настоящий и очень глубокий.

Ждать, пока Гладий Мор вернется из странствия по волнам предвидения, пришлось довольно долго. Студенты успели заскучать, а Тили-Тили – даже задремать, когда пророк наконец поднял веки.

– Ух, – сказал он, сводя глаза в фокус. – Нефрофто это фыло…

Только тут Гладий Мор вспомнил, что во рту у него сушеные листья, и выплюнул их на пол.

– Непросто было, – повторил он. – Давненько в такие дали не забирался. Но вернулся с уловом. Точно, есть одно заклинание, предназначенное специально для змееморфов. Если его использовать, они принимают свой истинный облик и примерно на трое суток теряют возможность измениться. И это все.

– Как? – разочарованно спросил Арс. – Мы думали, что есть особенная магия для того, чтобы убивать этих тварей.

– «Эти твари», – пророк бросил на студента суровый взгляд учительницы, которой ученик сообщил, что порнографические журналы куда интереснее учебников, – внутри мало чем отличаются от людей, эльфов или таких вот зеленых чертей.

Йода озадаченно зашипел.

– Те же трубки с кровью и всякие блестящие штуки, – вдохновенно продолжил Гладий Мор. – И мы, и они одинаковые, потому что живые. Жизнь есть способ существования белковых тел.

На самом деле в этом определении истины столько же, сколько в любом другом. То есть пятьдесят процентов. Потому что смерть тоже в какой-то мере способ существования белковых тел, правда, несколько менее долговечный.

И само слово «тело» подходит к смерти гораздо лучше, чем к жизни.

– Поэтому заклинание, способное убить змееморфа, убьет и эльфа, и гнома, и оборотня. Так что специальной убийственной магии в данном случае существовать не может. – И пророк триумфально улыбнулся, словно ученый, только что доказавший теорему Ферма при помощи правил арифметики.

– Понятно, – сказал Топыряк. – Ладно, давайте нам хотя бы это заклинание.

– Пойдем в дежурку, я вам все запишу на пергаменте. Да, и еще, имейте в виду – оно территориальное, то есть действует не на конкретную тварь, а на пространство, доступное глазам мага. Все оказавшиеся в пределах видимости змееморфы попадут под удар, даже если вы их самих видеть не будете.

С заклинаниями объемного действия студенты сталкивались, хотя и не особенно часто.

– Хорошо, – кивнул Арс.

В дежурке обнаружился очухавшийся Рыггантропов. Он сидел на койке и вертел головой.

– О, – сказал двоечник. – Это вы? А я, типа, сначала не понял, где оказался.

– Хорошо, что ты оказался в одном месте со своим рассудком, – сварливо проговорил Гладий Мор, – ну или с тем, что у тебя в голове.

Двоечник покаянно вздохнул.

– Был неправ, в натуре. – Он ударил себя кулаком в грудь, породив гулкий звук. – Вспылил. Признаю свое поведение безобразной ошибкой.