– Фукс!

– Отстань!

Девушки шли.

Пыж…

– Фукс!

– Отвали!

Девушки шли.

Золотая пуговица…

– Фукс!

– Замолчи!

Ввернуть кремень…

– Фукс! Я не хочу!

– Ты не сможешь ничего мне сделать!

Девушки шли.

Открыть полку, насыпать порох…

– Фукс! – Якоб чуть не плакал.

– Как ты мне надоел!

Девушки шли. До гвардейцев оставалось совсем немного.

Закрыть полку, взвести курок…

– Фукс!

– Какой ты… – Ведьма наконец-то повернулась.

На нее смотрело черное дуло пистолета.

– Я не хочу тебя убивать.

Да, на душе у Якоба уже были людские жизни. И дворяне-слуги Грибного Короля… И те пьяные вербовщики два года назад… Но это не то.

Одно дело – незнакомые тебе люди, которые убили бы тебя, если бы смогли, и неприятны сами по себе. И совсем другое – глядящая тебе в глаза девушка, пусть ведьма, пусть злая, но девушка, которую тебе просто жалко.

Очень трудно убить глупую девчонку с исковерканной судьбой.

– Якоб, – Фукс наклонила голову, – ты не сможешь причинить мне вреда.

Парень поднял пистолет:

– Отзови девушек.

Ведьма покачала головой:

– Меня нельзя убить обычной пулей.

– У меня – золотая.

– Даже так? Но я не верю в такие глупости.

– Фукс, я тебя убью.

– Меня нельзя убить! – захохотала Фукс. – Нельзя!

Якоб выстрелил.

Фукс вздрогнула, посмотрела на развороченную дыру в груди…

– Не больно… – прошептала она и упала навзничь.

Парень отбросил пистолет и бросился к девушке. Схватил ее за плечи, затряс:

– Ну зачем?! Зачем?!

Ведьма болталась большой куклой, мертвые глаза смотрели в небо. Тонкая струйка крови выбежала из уголка рта.

Пуля убивает независимо от того, веришь ты в нее или нет.

Гвардейцы недоуменно оглядывались. Только что в паре десятков шагов от них находились полуобнаженные воительницы – и вот только ровное зеленое поле.

Маленькие золотистые бусины навсегда затерялись в траве.

Плюх!

Камешек не запрыгал по воде, а сразу утонул.

Плюх!

И второй тоже. Наверное…

Плюх!

…Якоб их неправильно кидал. Или…

Плюх!

…камни были слишком круглые.

Якоб сидел на берегу реки, неподалеку от особняка личной гвардии, на большом сером камне.

Он не грустил, он не тосковал. Он просто пытался понять одну вещь.

Правильно ли он поступил?

– Фукс! Глупая девчонка!

Якоб стиснул плечи мертвой ведьмы и открыл глаза, почувствовал, как твердые плечи размягчаются под его пальцами, хотя сжимал он не со всей своей силой.

Фукс таяла.

Тело становилось полупрозрачным, все более и более светлея. Вот уже сквозь лицо девушки просвечивает трава, вот Фукс превратилась в бесплотный силуэт…

Черный кожаный костюм повис в руках застывшего Якоба. Пустой.

Из горловины ворота взлетело вверх туманное белое облачко. Оно поднялось ввысь и, медленно рассеиваясь, полетело над полями. Парень смотрел вслед. Вот облачко превратилось в клочок тумана, в видимый с трудом белый завиток… Исчезло.

Якоб поднялся на ноги и двинулся в сторону особняка, машинально складывая оставшийся у него в руках костюм с разорванной дырой на груди.

– Эй, парень. – Один из гвардейцев, вышедших навстречу Якобу, увидел костюм Фукс и решил пошутить: – Ты что, оставил бедную ведьмочку голенькой? Эй…

Якоб молча взял гвардейца за грудки…

– Парень…

Неудачно пошутивший офицер почувствовал, как его раскручивают, затем взвился в воздух и с грохотом приземлился на крышу особняка. Покатился, но уцепился за черепицы и, ловко перебирая руками, пополз к чердачному окну.

– Стоять! – На Якоба тут же нацелились десяток стволов.

– Отставить! – Ричард подошел к молчаливо стоящему парню и заглянул ему в глаза. – Убил?

– Да.

– Иди.

Все посмотрели в спину уходящему Якобу.

– Забыли уже? – глянул на своих подчиненных Ричард. – Первый раз убивать всегда тяжело. А уж знакомых… А тем более девушку… Пусть придет в себя. Рудольф, – он нашел взглядом приятеля, – присмотри за парнем, чтобы глупостей не наделал. Я еще надеюсь уговорить его на гвардию…

– Привет!

Якоб оглянулся на незнакомый голос. Рядом с его камнем стояла, заложив руки за спину, молоденькая девушка лет шестнадцати. В крестьянском платье, белом чепчике. Босиком.

– Добрый день, уважаемая, – улыбнулся он. Его переживания – не повод быть грубым и невежливым.

– Почему вы грустите, уважаемый? – Девчонка присела на камень рядом. Якоб взглянул на нее.

Слегка толстенькая, пухлые ножки, небольшая грудь. Маленький носик, круглое личико, серые мышастые волосы. Обычная девчонка, каких множество. Разве что глаза – серые, ясные и удивительно умные.

– Я убил девушку, – отвернулся Якоб. Может, уйдет…

Девчонка помолчала.

– Ты любил ее? – неожиданно спросила она.

– Почему ты так решила?

– Ну как же… Из-за чего еще можно убить девушку, только из-за любви. Так любил?

– Нет. Наверное… Нет. Мне было ее жалко. А сейчас жалко в сто раз больше.

– Жалко? – Девчонка удивилась. – За что же ты ее жалел?

– Понимаешь… Как тебя зовут, кстати?

– Лотта. – Девчонка спрыгнула с камня и сделала книксен.

– Обычное имя.

– Другого у меня нет. Приходится жить с этим. Лотта Шмидт, дочка кузнеца из во-он той деревни. – Девчонка указала на видневшиеся на другом берегу крыши.

– Я – Якоб Миллер из Черного Холма. Это деревня рядом со Штайнцем.

– Так за что ты жалел ту девушку?

– Понимаешь, Лотта, она была ведьма…

Он замолчал, но девчонка слушала внимательно.

– Ведьма – злая, жестокая. Она хотела убить моих друзей, меня, короля Вальтера. Но понимаешь… Она не виновата. Знаешь, что я думаю?