Расиму Пашаевичу показалось, что он ослышался.

— Вы подпишете санкцию на обыск?

— У депутата обыска проводить нельзя, — Велиев говорилровным голосом.

— Но они могут туда ехать.

Бывают исключительные обстоятельства. Это как раз такоедело.

— Вы берете ответственность на себя? Велиев понял, чтотеперь решается все. И увидел взгляд Кязимова.

«Пропал», — подумал он обреченно.

— Беру, — произнесли непослушные губы. Расим Пашаевичположил телефонную трубку.

— Можете ехать. Отправляйтесь немедленно. И дай вам Бог неошибиться.

Иначе, ребята, мы больше никогда не будем работать в своихкабинетах. Это, кстати, касается и вас тоже, — добавил он, обращаясь к Лаутонуи Дьголе.

Лаутон, выслушав перевод, заметил сквозь зубы:

— Я не знал, что представители местной элиты такмогущественны. Но пусть это будет моим проколом. Я все равно поеду. Кажется,теперь я знаю, из каких именно кругов шла утечка информации, связанная субийством Намика Аслана.

Они вышли за дверь, спускаясь по лестницам огромного зданияМНБ. В последнее время после участившихся побегов из тюрьмы министерства вокругздания возвели высокую ограду и добавили лишние посты…

— Расим Пашаевич прав, — вдруг сказал Джафаров, — если мыпромахнемся, нам всем просто оторвут головы. И, возможно, в прямом смысле этогослова.

Прилетевший в Москву «Дронго» подробно рассказал ВладимируВладимировичу все детали своей батумской экспедиции. Лишь про отношения сТамарой он умолчал. Это не относилось к его непосредственной деятельности вБатуми и об этом можно было не говорить. Как настоящий мужчина он вообще нелюбил рассказывать о своих отношениях с женщинами кому бы то ни было, считаяэто сугубо личным делом, к которому нельзя прикасаться грязными руками. Болеетого, даже будучи значительно моложе, лет пятнадцать-двадцать назад, он и тогдане принимал участия в общих скабрезных беседах хвастающихся своими победамимужчин, считая это пошлым и недостойным занятием.

В свою очередь, Владимир Владимирович рассказал емуподробности развернувшейся в Москве войны между двумя мощными объединениями;Правда, по сведениям ФСК и «Интерпола», эта война должна была скоропрекратиться. Обе стороны искали посредников для урегулирования своих спорныхвопросов путем переговоров.

— Теперь уже не вызывает сомнения, — говорил ВладимирВладимирович, — что война началась за новые коридоры, появившиеся в Закавказье.Группы Рябого — Лазарева решили начать наступление в традиционных местахправления кавказских группировок, у них на родине. Этим и объясняется налет накатер Шалвы Руруа, последние события в Баку, где бандиты отчаянносопротивлялись, защищая свой склад с наркотиками. Прорисовывается интереснаялиния. В самом Азербайджане кто-то очень могущественный решил оттеснить РафаэляБагирова и его людей от столь лакомой кормушки. Примерно такая же ситуациясложилась в Грузии, где «мингрельская группа» по существу выступила противстарых вождей Давида Гогия, Михаила Мосешвили, Зураба Ахвледиани. Нападение налюдей Шалвы Руруа без соответствующей поддержки извне было бы невозможным. И,наконец, убийства в Москве. Все началось с убийства Мосешвили. Думаю, он, всвою очередь, готовил убийство Рябого. Дело в том, что несколько дней назад,почти сразу за убийством «Михо» в Нью-Йорке был убит его близкий друг Вахтанг.Мы считали, что это сделали люди Рябого. И представь наше удивление, когда мыузнаем, что убийцы отправились туда из Москвы по приказу Арчила Гогия. Значит,Вахтанг просто сдал «Михо», за что и поплатился.

— У вас есть свои люди в их группах, — понял «Дронго».

— У нас нет никого. Но у ФСК и МВД имеются свои агенты,которых они успешно используют почти во всех преступных группах. После смертиВахтанга развернулась самая настоящая война. Все рассказывают об удаче ГурамаХотивари, сумевшего перехватить боевиков Рябого и уничтожить их. Кроме того,был убит заместитель Лазарева, фактически его правая рука — Зыков, которогозастрелили люди Гогия. В свою очередь, противник ответил на это убийствомВасилия Черного, традиционно поддерживающего хорошие отношения с кавказскимигруппировками и самого Арчила Гогия.

Теперь они выжидают, решая, как быть дальше. Но, судя понашим сведениям, обе группы готовятся к решающим схваткам. И одновременно ищутперемирия. Здесь, в Москве, для этого будут задействованы группы Рубинчика,контролирующего еврейскую мафию. Мне звонили из Баку. Там ищут исчезнувшегозаместителя министра местной промышленности Садыхова, по указанию которогооформлялись пропуска объединенным группам бандитов, действующим в Карабахскомкоридоре. Нужна координация усилий, а там по-прежнему идет война. Хотя ФСК уженачал налаживать контакты и с армянской, и с азербайджанской стороной. Обагосударства отлично сознают, как трудно в одиночку справиться с этой заразой. Иготовы идти в этих вопросах на любые контакты, на необходимую координациюдействий. Что касается грузинской стороны, то они уже давно и довольно активнопротиводействуют наркомафии в своих портах. Рассказанный тобой случай овнедрении в банду Шалвы Руруа супруги его племянника как раз подтверждает моислова. Нужна еще большая координация усилий — только в этом случае мы сможемдобиться определенных успехов, — закончил Владимир Владимирович.

— Что мне делать?

— Искать Садыхова. Он должен был прилететь в Москвунесколько часов назад. Его нужно обязательно найти. У него может быть паспорт свизой какого-нибудь государства, и если он улетит, мы потеряем очень ценногосвидетеля. Так что твоя задача — срочно отыскать его в городе.

— Понимаю.

— А почему ты не спрашиваешь про семью своей сестры? —улыбнулся Владимир Владимирович.

— Не знаю. Я привык доверять словам резидентов. Вы сказали,что все будет в порядке. Я и молчу, не спрашивая ни о чем.

— Они сейчас в Санкт-Петербурге. Вот их адрес. Мы выделилиим, с большим трудом, правда, двухкомнатную квартиру. Устроили мужа на работу.Сестра твоя пока сидит дома. Понимаешь — домой возвращаться им очень опасно. Вближайшие несколько месяцев у вас в Закавказье будет тяжело, очень тяжело. И тыдолжен действовать, не оглядываясь на своих родных. Только в этом случае у насбудет шанс. Согласен?

— Они нормально устроены?

— Еще как! Сестра плакала от счастья. Говорит, давно хотелапоказать детям Ленинград. Она так и говорит — Ленинград. Кстати, ты ведь тоженикогда не говоришь — Санкт-Петербург.

— Это не для меня. Я по-прежнему консерватор, — «Дронго»протянул руку Владимиру Владимировичу, — спасибо за семью сестры. Она хоть ипереживает сильно во время моих частых отлучек, но, думаю, все понимаетправильно.