— Отправь обратно. Смотри, чтобы языком не болтали, — строгосказал Лазарев, — нам милиция ни к чему. Сами разберемся. Выясни, кто этосделал, и позвони мне. Я сам приму меры. — Он положил трубку. В кабинет вошлаВаля с подносом в руках. Она несла чай.

— Положи и уходи, — грубо приказал он. «Черт побери, —подумал Лазарев, — так и ее однажды заберут и потом трахнут всей командой. А оностанется в дураках». Девушка уже дошла до дверей.

— Подожди, — раздался его голос. Она обернулась.

— Иди сюда, — приказал Лазарев. Девушка послушно подошла кстолу.

— Ближе.

Она продвинулась на несколько сантиметров.

— Еще ближе.

Она сделал еще один шаг, встав почти рядом с его креслом. Онсхватил девушку и грубо, кусая губы, поцеловал ее. От неожиданности оназастонала. И это подействовало на него возбуждающе.

Он повалил ее прямо на стол, задирая юбку. Она, ничего непонимая, только безумно смотрела по сторонам. Он начал рвать ей колготки.Расстегнул брюки, широко расставляя ей ноги. Она, внезапно поняв, что онсобирается делать, вскрикнула и закрыла лицо руками.

Он овладевал ею грубо, почти не останавливаясь. Услышавкакие-то стоны, Нателла Георгиевна открыла дверь и увидела девушку, лежавшуюпрямо на столе, и его со спущенными брюками.

— Закрой дверь, — промычал он в каком-то скотском упоении, —не мешай.

Она смотрела на эту сцену спокойно, сквозь стекла дорогихочков «Кристиан Диор», купленных на Елисейских полях в Париже. Смотреланесколько секунд, а затем спокойно вышла из кабинета, блеснув стеклами очков, иосторожно закрыла дверь. Закончив ее насиловать, он непроизвольно оттолкнулдевушку от себя. Она, потеряв равновесие, свалилась на пол, больно ударилась итихо, почти беззвучно заплакала.

— Чего плачешь, дура? — рявкнул Лазарев. — Все ужекончилось. Все хорошо.

Девушка продолжала плакать. Он оправился, застегнул брюки,поправил волосы и вышел из кабинета.

— Помоги ей, — попросил он Нателлу Георгиевну. Та, послушновзяв полотенце и чайник с водой, вошла в кабинет. Оба телохранителя, вскочив наноги, пожирали глазами своего хозяина, не понимая, что происходит.

— Сидите, — недовольно махнул он рукой, — я в туалет иду.

Он вышел из приемной и зашагал по коридору.

В кабинете Нателла Георгиевна осторожно поднимала рыдающуюВалю.

Лазарев вошел в туалет, прошел в кабинку. Снял брюки, согорчением рассматривая несколько кровавых пятен, оставшихся на его белье.

«Черт бы побрал эту дуру, — раздраженно подумал Лазарев, —нужно будет позвонить домой, чтобы привезли мне новое белье».

В его кабинете Валя, уже сидевшая на стуле, продолжалаплакать.

Кто-то подошел к его приемной и быстро запер двери особымамериканским вытянутым замком.

Он огорченно продолжал рассматривать свое белье. Затем,решительно подняв брюки, отправился мыть руки.

«Нужно будет позвонить, — решил Лазарев. — Что это на негонашло? Наверно, сообщение Мансурова его так взволновало. И стоны девочки. Нужнобудет ей что-нибудь подарить. Какую-нибудь безделушку — „жигули“, например, илиотправить отдохнуть в Испанию. Там, говорят, в марте бывает хорошо».

Кто-то вошел в туалет, встав сбоку от Лазарева. Он, необращая внимания на вошедшего, продолжал мыть руки.

Нателла Георгиевна, наклонившись, осторожно снимала сдевушки сапоги, пытаясь объяснить той, что нужно избавиться от порванныхколготок.

— Мы пошлем за новыми, — тихо убеждала она несчастнуюдевушку.

Но та продолжала громко плакать, словно с разорваннымиколготками она потеряла нечто большее, чем свою утраченную девственность. Онапотеряла веру в людей.

Лазарев продолжал мыть руки. Мыло здесь было паршивое,раздраженно подумал он, нужно будет поручить доставлять сюда приличное мыло.Хоть за его счет.

Вадим, один из охранников Лазарева, решил выйти в коридор и,подойдя к дверям, толкнул правую створку. Дверь не открывалась.

Стоявший справа от Лазарева человек, казалось, не обращал нанего никакого внимания.

Внезапно Валя, что-то поняв, спросила у Нателлы Георгиевны:

— За что? Почему он так?

И снова разрыдалась. Стоявшая перед ней женщина ужебрезгливо морщилась. За все нужно было платить, считала она, сверкая стекламидорогих очков.

Лазарев услышал, как к туалету подходит еще кто-то. И что-тоделает с ручкой. Интересно, почему он так долго топчется у двери. Неужели неможет открыть?

Вадим бешено дергал дверь. Она не поддавалась. Он позвалЛеонида.

— Там кто-то закрыл дверь, — закричал он. Оба парня побежалиобратно в кабинет Лазарева. Ворвавшись туда, они обнаружили плачущую, вразорванных колготках и помятом платье, Валю. Ничего не понимая, они сновабросились к дверям, ведущим в коридор.

Лазареву совсем не понравилось, что незнакомец стоит задверью, не решаясь войти.

«Новенький, что ли?» — подумал недовольно Борис Григорьевич.И сам шагнул к дверям.

Вадим и Леня начали бить по дверям, пытаясь вышибить хотя быодну створку. Они уже понимали, что происходит нечто серьезное. Лазарев подошелк дверям, дернул за ручку. Она тоже не открывалась.

«Наверно, заела ручка, — он уже начал злиться. — Из-за этойдуры испачкал белье и вот теперь застрял здесь в туалете». За его спинойпослышался шум, и он обернулся.

Валя, наконец поняв, что хочет от нее Нателла Георгиевна,осторожно сняла с себя сапоги и, краснея от стыда, задрав юбку, началаизбавляться от рваных колготок.

Нателла Георгиевна подошла к телефону.

— Сейчас я попрошу водителя купить в магазине новые, —спокойно произнесла она, — а еще лучше, если ты поедешь с ним сама и все себевыберешь.

Думаю, Борис Григорьевич не будет возражать.

Лазарев увидел направленное на него дуло пистолета сглушителем. Он сразу понял все — и закрытую дверь, и тяжелое топтание вкоридоре, и сопение стоявшего справа от него человека. Убийца молча прицелился.

— Почему? — хотел крикнуть Лазарев, — так несправедливо!

Но молчал, охваченный ужасом.

Убийца нажал на курок.

Лазарев почувствовал, как земля уходит из-под ног. Второй,контрольный, выстрел он уже не услышал. Убийца, наклонившись над ним, осторожноприподнял его за плечи и, стараясь не запачкаться в крови, подтащил к унитазу.Где и оставил убитого с высоко поднятыми ногами. Затем, подойдя к двери,осторожно постучал три раза. Дверь почти сразу открылась, и он вышел в коридор.Снова щелкнул замок, и здесь наступила тишина. Только спустя полчаса, когдасломавшие двери Вадим и Леня догадались посмотреть в туалете, они обнаружилитруп депутата Государственной Думы Бориса Григорьевича Лазарева.