Садыхов судорожно кивнул головой. Он уже почти не соображалничего от страха за свою жизнь.

«Дронго» это понял. Он достал из бара бутылку коньяка,бросил ее Садыхову, следом полетел стакан.

— Налейте и выпейте. Может, успокоитесь. Садыхов послушнооткрыл бутылку, налил полный стакан и почти залпом, как воду, выпил его.

— Теперь отвечайте на мои вопросы, — удовлетворенно кивнул«Дронго» — Откуда вы узнали про меня?

— От Асифа Пашаева. Он дал телефон и приказал позвонить, —быстро ответил Садыхов. Коньяк действительно оказал свое благотворное действие.

— А откуда он узнал?

— Не знаю, но у него есть свои люди в МВД. Кажется,заместитель министра МВД ему рассказал про вас.

— А что за люди следили за мной?

— Из личной охраны Пашаева. У него их пятнадцать человек.

— Почему вы так испугались приезда наблюдателей из «Интерпола»?

— Мы не испугались. Просто не хотели, чтобы вы с нимивстречались. Нам говорили, что вы, простите, классный специалист, и вас нужноили испугать, или убрать. Мы решили пока попробовать первое. Пашаев говорил,что вас нельзя убирать. Вы еще можете нам пригодиться.

— Кто такой «лысый»?

— Не знаю. Мы зовем его Александром Петровичем. Мыпознакомились с ним в Турции. Тогда мы ездили туда вместе с Пашаевым.

— А откуда он приезжал в Турцию?

— Из Нью-Йорка. Когда Пашаев там был в прошлом году, ондоговорился с их представителями. Они и прислали Александра Петровича.

— Договорился о чем?

— О… — немного замялся Садыхов, — совместной деятельности.

— Конкретнее, пожалуйста, у меня мало времени.

— Да, да, конечно. Мы решили организовать новый коридор награнице. Мы встречались с представителями армянской стороны в Турции, в прошломгоду.

Договорились, что будем вместе проводить грузы через коридорна границе. Все согласовали.

— Когда именно вы встречались?

— В прошлом году, кажется, весной.

— Но ведь тогда еще этот участок не был захвачен. Откуда вымогли знать, что будет захвачен именно этот коридор?

Садыхов молчал.

— Я вас спрашиваю, отвечайте, — повысил голос «Дронго».

— Мы договорились… — с трудом произнес Садыхов, — мыдоговорились, что коридор будет захвачен.

— Каким образом? — услышанное не укладывалось в привычныенормы человеческой логики.

— Им не нужно было выходить к границе, — торопливо объяснилСадыхов, почти захлебываясь от ужаса. Он понимал, что после этих признаний онобречен.

Но понимал и другое. Если он сейчас не расскажет, стоявшийперед ним грозный мститель просто пристрелит его, — но мы обо всемдоговорились. Главное было, чтобы они взяли Горадиз, станцию у границы. Мы сумелидоговориться. Когда на Физули пошли танки, несколько танков свернули в сторонуГорадиза. В это время мы организовали панику на станции, наши люди кричали, чтосюда движутся сотни танков. Командиру, оборонявшему станцию, был послан ложныйприказ о сдаче станции. Потом его пристрелили. В результате мы и получили тотсамый коридор.

— Значит, захват Горадиза был совместной акцией обеих мафий!— не верил услышанному «Дронго».

— Да, — обреченно ответил Садыхов, — мы все готовилизаранее. Нам нужен был коридор. С военной точки зрения армянским частям ненужно было его захватывать, там неровная местность, трудно, почти невозможноохранять границу.

А мы, в свою очередь, могли не сдавать станцию. Но именнооттуда мы и хотели организовать новый коридор. Поэтому так и получилось.

— Слушайте, Садыхов. Вы прямо демон зла. Несчастные люди —армяне и азербайджанцы — искренне верят, что воюют за землю, за свободу, а вы вэто время устраиваете свои мафиозные дела. Вы вообще верите в Бога?

— При чем тут это? — передернулся Садыхов. — Можно подумать,вы не знаете, как сдавали другие районы. Один нужно было сдать, чтобы поменятьвласть в Баку. Другой был сдан из-за председателя исполкома, разминировавшегоединственную дорогу в горах и использовавшего взрывчатку для строительствасвоего дома и удобной дороги к нему! И так всегда. Что вы хотите от нас?

Думаете, у армян нет таких случаев? Сколько угодно. Узнайте,откуда в Степанакерте рыба или икра. Там ведь нет моря. Или бензин? У них женет своих перерабатывающих заводов. При чем тут я?

— Вы знаете, — горько сказал «Дронго», — в этой войне мневсегда было жалко простых людей — азербайджанцев и армян. Их натравили друг надруга, а теперь богатеют на их крови. Сукин вы сын.

— Зачем вы мне это говорите? — нервно спросил Садыхов. —Можно подумать, я только один такой. А остальные все не такие? Какая разница,чем торговать — наркотиками, нефтью, хлопком, металлом — все равно все всепродают.

Просто ситуация такая.

— Будьте вы прокляты! — с ненавистью сказал «Дронго». —Тогда почему вы не останавливаете войны. Почему не скажете людям — все, хватит,не надо больше воевать. Мы хотим торговать, продавать, покупать, но не воевать.Нет, вы сознательно толкаете народ на войну. Вы знаете, что только в условияхвойны, только в ситуации с неохраняемыми границами вы будете чувствовать себяхорошо, и вы богатеете на крови своих соотечественников, вы лично делаете себесостояния на крови детей, на крови и страданиях женщин, стариков. Это именно вынастраиваете народы друг против друга, создаете образ врага, распространяете ососедях ложь и клевету. Две мафии — азербайджанская и армянская, которыеникогда не дадут этой войне кончиться. Она вас кормит, она ваша сила.

Он поднял пистолет.

— Я жалею, что дал вам слово, — в сердцах сказал «Дронго», —иначе я просто пристрелил бы вас. Как бешеную тварь, которой нет места на нашейземле.

У вас есть деньги. Уезжайте к чертовой матери, убирайтесь вдругую страну, куда угодно. Но не смейте появляться больше у себя на родине. Утаких, как вы, нет родины. Вот она, ваша родина, у вас в чемодане с долларами,— он швырнул «дипломат» в лицо Садыхову. Пачки разлетелись по всей комнате.Достав обойму и положив ее в карман, он бросил в сторону пистолет и быстрымшагом, словно боясь, что передумает, направился к дверям. Уже в лифте онвсе-таки пожалел, что не выстрелил в мерзавца, но, закрыв глаза, усилием волизаставил себя успокоиться. В этот день он впервые обнаружил у себя седыеволосы.

В это утро Борис Григорьевич Лазарев проснулся с хорошимнастроением.