Однако наше соглашение с Земельным агентством по перепланировке было предельно ясным: нет торгового центра - нет Webb & Knapp. Webb & Knapp могла жить без Юго-Запада, но без нас не могло существовать популярного и столь необходимого сейчас проекта. Мы хотели сотрудничать с городом, но могли и с честью выйти из ситуации. Ситуация зашла в очередной вашингтонский тупик, и президенту Эйзенхауэру потребовался выход из него.

Главный интерес президента, на самом деле, заключался не в том, чтобы заново освоить Юго-Запад. Он хотел найти подходящее место для временных офисных зданий, которые были построены на озелененной территории большого Вашингтонского торгового центра во время Первой мировой войны, когда Айк был бритвой. Эти бельма на глазу пережили Первую мировую войну, Вторую мировую войну и Корейский конфликт. В условиях постоянной нехватки офисов они грозили остаться в веках, и это раздражало Эйзенхауэра. Наш план для Юго-Запада предусматривал офисные помещения, в которые могли бы переехать обитатели темпов. Но прежде чем что-то можно было сделать с темпосами, нужно было что-то сделать с нашим планом. Президент назначил Джорджа А. Гарретта, известного вашингтонского бизнесмена, бывшего посла в Ирландии и президента Федерального городского совета, своим специальным представителем, "чтобы заставить проект снова двигаться".

Отныне Гарретт присутствовал на всех заседаниях Земельного агентства по перепланировке, Комиссии по планированию и подкомитета Вирта по обновлению города. Гарретт не обладал ни властью, ни полномочиями как таковыми; он был наблюдателем. Но если у него не было прямой власти, у него было кое-что другое. Только в гаремах древнего турецкого двора, как мне рассказывали, нюансы места, положения и текущей благосклонности оценивались более тщательно, чем в современном Вашингтоне. Гарретт, благодаря сочетанию личности, социального положения и недавнего президентского помазания, обладал всем вышеперечисленным. Его личное положение было таково, что он мог нивелировать влияние председателя Верховного суда Эрла Уоррена, который был канцлером Смитсоновского института. Задача Гаррета заключалась в том, чтобы подтолкнуть и уломать достаточное количество членов Комиссии по планированию, а также их друзей и единомышленников по всему городу, чтобы они изменили свою позицию. Подобно любезному папскому нунцию, разбирающему ссоры между местными епископами, Гарретт сначала убеждал людей не занимать несгибаемую общественную позицию. Затем он постепенно подводил их к изменению позиции. Этот мягкий процесс поворота на месте с сохранением "лица" требовал времени. Только в конце 1955 года, после последней попытки комитета Вирта перенести наш торговый центр на Восьмую улицу, Комиссия по планированию уступила. Тогда они посоветовали Смитсоновскому музею поискать место для авиамузея в другом месте. В апреле 1956 года наш генеральный план, в котором торговый центр был сужен до 250 футов, был официально утвержден. Теперь мы были готовы приступить к работе.

В соответствии с нашим соглашением с Агентством по перепланировке земель, мы получили права на ведение переговоров по поводу торгового и жилого комплекса Town Center на юго-западе, участка L'Enfant Plaza и набережной, которые будут развиваться в таком порядке. Эти три участка составляли пятьдесят процентов Юго-Запада.

Тем временем на политическом фронте, при особой помощи представителя Джеймса К. Аучинклосса из Нью-Джерси и сенаторов Стюарта Саймингтона и Барри Голдуотера, мы провели через Конгресс специальный законопроект об аренде и покупке правительственных офисов. Приняв такой законопроект, экономное правительство при минимальных денежных затратах или задержке во времени могло бы переехать в столь необходимые офисные помещения в Юго-Западном треугольнике и стать их владельцем. Этот законопроект об аренде и покупке, Публичный закон № 150, предусматривал аренду Администрацией общих служб четырех федеральных офисных зданий на юго-западе.

Все шло хорошо, пока очередные выборы не изменили баланс сил в Конгрессе с республиканского на демократический. Публичный закон № 150 был в силе, и Администрация общих служб могла им воспользоваться, но сейчас ничего подобного не предвиделось. Великие вашингтонские агентства похожи на спокойные стада, которые тихо пасутся и, в свою очередь, удобряют отдельные части национальной экономики. Они рассчитывают на то, что их размер и молоко, которое они дают, защитят их от нападения. Они боятся очень немногих существ - за исключением Большого Медведя Конгресса.

Хотя об этом никогда не говорилось в ходе дебатов, я подозревал, что на соглашение об аренде и покупке, поскольку оно позволит агентствам хоть немного ускользнуть из-под контроля Конгресса, некоторые политики посмотрят с опаской.

В случае с Юго-Западом, при первых гневных возгласах конгрессменов из теперь уже влиятельной оппозиции, Управление служб общего назначения испуганно вздохнуло и замерло. Земельное агентство по перепланировке могло присвоить себе сколько угодно земли, но Управление служб общего назначения не собиралось вступать во владение ею и строить на ней до тех пор, пока каждое здание не будет должным образом проверено, сертифицировано и напрямую профинансировано Конгрессом. В результате высокоприоритетные правительственные земли, приобретенные Агентством по перепланировке под офисы, долгие годы оставались пустыми, а когда были возведены квартиры в районе B и нашем Таун-центре, они возвышались на расчищенном участке, словно одинокие мезы в аризонской пустыне.

Для того чтобы заставить некоторые правительственные учреждения переехать на Юго-Запад, нам нужна была помощь конгресса. Чтобы помочь нам найти ее, Гарретт и его помощник Йейтс Кук вместе с Джоном Серлзом из Земельного агентства по развитию, обратились к конгрессмену Альберту Томасу из восточного Техаса, который возглавлял подкомитет по ассигнованиям Палаты представителей, занимавшийся вопросами независимых правительственных офисов. Их познакомил с Томасом друг Эйзенхауэра, но, несмотря на все их прекрасные вашингтонские и родные рекомендации, мои друзья получили ледяной прием. Томас сказал своим посетителям, что он возмущен тем, что на него давят представители Вашингтонской торговой палаты. Тем не менее беседа завязалась. Каким-то образом выяснилось, что Томас интересуется рынком зерновых фьючерсов. Гарретт рассказал, что он был партнером в фирме Merrill Lynch, Pierce, Fenner & Beane. Томас начал задавать технические вопросы, на которые мой друг Гарретт отвечал со всем апломбом и жаргоном инсайдера. Больше о Юго-Западе ничего не было сказано. Однако было очевидно, что Томас начал рассматривать Гаррета как друга, которого нужно развивать. Наконец гости встали и попрощались. Когда они уходили, Томас сказал: "Думаю, я могу кое-что для вас сделать". Он так и сделал. В свое время было получено разрешение на строительство здания Космического агентства на Юго-Западе, а за ним последовали и другие.

В это время я летал в Вашингтон четыре-пять раз в месяц, чтобы давать показания, просить или отстаивать наше дело. Это был сложный, новаторский проект. В одно время Webb & Knapp имела дело не менее чем с двадцатью семью отдельными вашингтонскими агентствами, департаментами и поддепартаментами.