Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Откуда знаешь?! – резко спросил он.
– Не могу сказать, – захихикал Сикст, – но мне стало известно, что некий Сергий из племени роксолан пустился в погоню за вашим гонцом!
– Что-о?! Этот гад жив?!
– Жив, жив! И еще как!
Нигрин задумался. Мысли, бродившие у него в голове, вызывали то слабую улыбку на лице, то гримасу бешенства.
– Что ж, благодарю тебя за известия… Как твое имя?
– Я Сикст, сиятельный!
– Благодарю тебя, Сикст! Я приму меры!
С этим словами Авидий вынул из кремены несколько денариев и подал их епископу епископов. «Уж не тридцать ли сребреников я получаю?» – мелькнула у Сикста поганенькая мыслишка, но он живо отогнал ее. Выдать тайну исповеди – великий грех, но не себя ради грешил он, а во имя Святой Церкви и во благо ея! Господь простит его…
3
Киклоп аккуратно притворил за собой тяжелую дверь на входе в гипогей и быстрым шагом прошествовал в рощицу. Ренус, коняка-тяжеловоз, радостно заржал, узнав хозяина.
– Что, застоялся? – ласково заговорил Киклоп и скормил Ренусу соленый сухарик. Конь схрумкал угощение.
Затянув подпругу, Киклоп взгромоздился в седло шлепнул коня по крупу. Тот тряхнул челкой и порысил куда сказано.
По улице Патрициев, никуда не сворачивая, Киклоп добрался до Кастра Преториа. Лагерь преторианцев занимал самое высокое место в городе, отсюда был виден весь Рим. Высокая, в два человеческих роста стена, укрепленная башнями, замыкала в квадрат обширный двор. Стража у ворот заступила Киклопу дорогу.
– Не положено! – сипло сказал преторианец с перебитым носом.
– Мне надо к префекту! – набычился Киклоп.
– Нечего тебе делать у префекта!
– Мне лучше знать!
Из караулки вышел худой офицер с острым лицом, держа шлем под мышкой.
– В чем дело? – спросил он.
– Да вот, – просипел ему стражник, – лезет какой-то варвар!
Остролицый вздернул голову.
– Что ты здесь потерял, варвар?
– Мне нужно к Аттиану! – прорычал Киклоп, еле сдерживаясь. – Сергием Роксоланом я послан, он должен был зайти сюда сам, но не сможет!
– И тут этот Сергий! – взбеленился остролицый. – Гони прочь!
Он повернулся, чтобы уйти, но не тут-то было. Киклоп протянул руку и сграбастал остролицего за тунику. Поднял его, орущего благим матом, и швырнул на стражника. Сразу двое бросились на германца, на ходу вытягивая мечи. Киклоп выпростал руки и стукнул преторианцев головами – глухо брякнули шлемы. Но тут подбежали пятеро, грозя копьями, и Киклоп отступил, уводя коня.
– П-петухи! – презрительно выговорил он, как выплюнул.
Объехав каструм и завернув за угол, Киклоп оглянулся – чисто – и подвел Ренуса к самой стене.
– Потерпи! – закряхтел великан, влезая на седло ногами.
Опираясь на кладку, чтобы сохранить равновесие, Киклоп дотянулся до верха стены и вбил кулак в выбоину. Подтянулся и вбил второй кулак. Постанывая от напряжения, переместился… Перевалив зубцы, Киклоп шумно выдохнул. Отсюда путь вниз был несложен. Изнутри к стенам каструма лепился ряд одинаковых домиков, соединенных боками. Каждый домик – на один контуберний,[115]как палатка в легионерском лагере.
Киклоп опустился на черепичную крышу, прошел по западине между скатов и спрыгнул… заваливая остролицего.
– Стой! – заорал преторианец. – Держи его!
Не досмотрев, как остролицый поднимается, трясясь от злости, Киклоп громадными скачками помчался к принципарию[116]– тяжеловесному зданию, придавившему плац двумя этажами из кирпича.
Слыша крики погони, Киклоп свернул за угол и замедлил бег.
– Мне нужен префект Ацилий Аттиан! – обратился он к дежурному опциону,[117]скучавшему у входа в принципарий. Опцион оглядел великана и ехидничать поостерегся.
– По какому вопросу? – спросил он.
– По государственному! – отрезал Киклоп.
Опцион не удивился.
– За мной!
Префект обнаружился на втором этаже. Он занимал громадный кабинет, обставленный по периметру колоннами белого пентелийского мрамора. С южной и восточной стороны простенки меж колонн прорезались узкими стрельчатыми окнами, заделанными пластинками гипса.
Префект претории восседал на возвышении, за огромным столом, заваленным папирусами, церами и пергаменами. Согнувшись, Аттиан быстро водил тростинкой по свитку, часто макая ее в золотую чернильницу.
– Досточтимый, – с придыханием сказал опцион, – этот человек – к вам.
Аттиан неодобрительно глянул на Киклопа и кивнул, возвращаясь к своей писанине.
– Гладиаторы еще не появились? – спросил он, не поднимая головы.
– Нет, досточтимый…
– А я как раз по этому вопросу! – громко сказал Киклоп.
Аттиан, удивленный и заинтересованный, поднял голову:
– Говори!
Киклоп кашлянул, красноречиво поглядывая на опциона.
– Наедине бы… – проворчал он.
Опцион вспыхнул.
– Подожди в коридоре, Онаций, – сказал Аттиан. – Я слушаю.
В коридоре послышались крики, дверь распахнулась, и в кабинет просунулся остролицый. Физиономию преторианца перекашивала дикая ярость.
– В чем дело, Децим? – резко спросил префект.
– Досточтимый! – провопил Децим Юний. – Этот варвар…
– Этот варвар разговаривает со мной! – оборвал кентуриона Аттиан.
Киклоп подождал, пока дверь закроется, и заговорил:
– Дело вот какое… Сергий с друзьями с ночи самой преследуют тайного гонца и просили, чтобы я предупредил тебя, префект… э-э… досточтимый.
Аттиан нетерпеливо отмахнулся:
– О чем предупредил?
– О заговоре!
Аттиан подался вперед:
– Говори!
– Гай Авидий Нигрин, Лузий Квиет, Луций Цельс Публилий и Авл Корнелий Пальма Фронтиниан, – продолжил Киклоп, – сговорились сжить со свету принцепса Адриана. Они решили убить его, когда тот прибудет в Рим, а новым принцепсом объявить Авидия!
Аттиан, морщась, поднялся из-за стола и оперся о столешницу.