– Да. И встретить еще одно Рождество. Хотя это вряд ли.

– Очень похоже на бабушку: думать о Рождестве в начале марта, – сказала Лилиан. Она встала и взяла сумку. – Подумай, пожалуйста, как мне удобнее с ней встретиться. Сейчас иду в библиотеку за моей любимой Филиппой Грегори. Наконец ее привезли. Не хочешь со мной?

Предложение сестры пойти в библиотеку было заманчивым, но Марта отказалась:

– Хочу немного побыть одна для начала. А не передашь ли одну вещь для Сьюки? Это важно. – Она вручила сестре заполненную анкету и рекомендацию.

– Сейчас же передам.

Марта помахала сестре на прощание и вернулась в дом. Она нашла пустую картонную коробку, положила в нее часы с кукушкой, закрыла, и вдруг ей остро захотелось собрать всю родню.

И у нее был прекрасный план, как это сделать.

Двумя днями позже

Среди запасов Бетти в кухонном шкафу Марта нашла чистый блокнот. Она составила для себя новый список дел, на этот раз таких, какие ей хотелось выполнить, – важных для нее самой. Не тех, что ждали от нее другие.

Это был начальный план воссоединения семьи.

Будут еще откровенные разговоры, предстоит окончательно разобраться в истории семьи, но сегодня, по крайней мере, она хотела только праздника.

Бабушка сказала, что хочет дожить до еще одного Рождества, и Марта намеревалась его устроить.

В столовой мигала гирлянда, рядом с головой дракона Марта поставила большую елку. В супермаркете она купила самый лучший херес и салфетки с золотой каймой. В духовке пеклись тридцать шесть пирожков, в кухне пахло специями и разогретой апельсиновой цедрой; Марта поднесла ладонь козырьком к глазам и заглянула в стеклянную дверь духовки. Пирожки уже подрумянились, а в нижнем отделении мирно поспевала индейка.

Уилл и Роуз расставляли на столе золотые подсвечники и раскладывали салфетки. На свитере Уилла был северный олень с ярко-красным носом. На своем телефоне Уилл составил список рождественских песен. Роуз заканчивала украшение в центре стола: елочные шары на вате, изображавшей снег.

В дверях появилась Лилиан с охапкой подарков в разноцветных бумажных обертках. Она присела и разложила их под елкой.

– Пол не смог прийти из-за работы, – пояснила она. – Но всем шлет привет.

– У вас с ним наладилось? – спросила Марта.

Сестра скупо улыбнулась.

– Время покажет. Я рассказала ему о том, что произошло в нашей семье и как это на меня подействовало. Пыталась объяснить, что он значит для меня. У меня неважно с красноречием, но надеюсь, он понял.

– Мам, тут и для меня подарок? – Уилл бочком подошел к матери и прижался щекой к ее плечу. – Что мне подарит Санта-Клаус?

– Придется тебе подождать. – Лилиан чмокнула его в щеку.

– А бабушка когда придет? – спросила Роуз, помогая Марте складывать готовые пирожки на поднос.

– Скоро. Странно, что ты зовешь ее бабушкой. Она наша с Лилиан бабушка.

– Ну, да. А прабабушка – как-то чудно звучит.

Марта согласилась.

* * *

Через час позвонили в дверь. Марта, Лилиан, Уилл и Роуз замерли в кухне. Еду уже можно было подавать.

– Тсс, гости пришли, – сказала Марта. – Тихо все. – Она пошла открывать дверь.

Там стояли Оуэн и Джина с Зельдой.

– Я подвез дам. Чтобы могли пригубить хереса, – сказал он.

Марта улыбнулась ему.

– Спасибо.

– Не за что. – Он вошел в переднюю и поцеловал ее в обе щеки.

От его пиджака пахнуло чернилами и морем. Отступив, она заметила на его лице синюю полоску.

– У вас на щеке чернильное пятнышко, – заметила она.

– Ой. У меня нет зеркала. Не сотрете?

Марта достала из кармана бумажную салфетку, приложила к его щеке и вытерла. Он на секунду положил ладонь на ее руку и улыбнулся.

– Спасибо.

Она кивнула в ответ и покраснела от смущения.

Джина помогла Зельде войти в переднюю – та была сегодня без своего кресла.

– Чем-то славно пахнет. – Зельда втянула носом воздух и, сняв пальто, отдала его Марте. Она улыбалась, но глаза у нее были красные, веки припухли, а щеки, наоборот, как будто запали.

Марта подумала, что она, наверное, тоже в последние дни перебирала прошлое.

– Спасибо, – сказала она.

– Если бы не март на дворе, я бы подумала, что у нас рождественский ужин.

Марта улыбнулась. Она повесила пальто Зельды и Джины в чулане и взялась за ручку двери в столовую.

– Ты сказала, что хочешь увидеть еще одно Рождество.

Зельда сглотнула и чуть наклонила голову:

– Не люблю загадывать, но сказала бы, что это маловероятно.

– Ну, вот. – Марта набрала в грудь воздуха. – Мы решили его поторопить.

Зельда моргнула, потом, нахмурив лоб, посмотрела на Джину. Та ответила кивком. Марта накануне поговорила с ней по телефону – изложила и обсудила с ней свой план, и Джине принадлежала важная роль в его осуществлении.

– Мы решили? – удивилась Зельда.

– Здесь Лилиан. И Уилл, и Роуз. Мы хотим устроить особый праздник вместе с тобой.

По щеке Зельды покатилась слеза. Она вытерла ее, но щека осталась влажной.

– Правда? – Глаза у нее заблестели. – После всего, что было? – Марта взяла ее за руку. – Я подумала, ты приглашаешь меня, может быть, для того, чтобы сказать: больше никогда не хочу тебя видеть. – Зельда опустила голову.

– Никогда такого не будет.

Зельда беззвучно всхлипнула. Она наморщила лоб.

– Я всю жизнь одного хотела: вернуться к родным. Снова быть с вами.

– И я этого хочу. Мы все хотим.

Зельда не шевелилась.

– Ты прости меня, Марта, – печально произнесла она. – За все. Я устроила безобразие, но я никак не хотела навредить тебе – и Бетти, и Лилиан. Я столько лет себя мучила. Я могла бы видеть, как вы растете. Могла быть частью вашей жизни… и жизни дочери. Моей милой Бетти… Я потеряла ее…

Обессилев, она зарылась лицом в грудь Джины.

Марта тихонько погладила ее по плечу, стараясь не заплакать тоже, и дала ей салфетку с алоэ.

– Все уже позади, – утешала она. – Сколько времени у нас осталось – мы можем потратить на сожаления о том, что сделали не так. А можем использовать его разумно.

Зельда поняла. Она вытерла глаза, шмыгнула носом и, насколько могла, выпрямилась. Коснулась волос Марты.