– Кажется, нет.

– Ну а теперь стоит. А газеты исчезли.

– А записка? Я засунула записку в дверную щель. Она еще там?

– Я ее не заметил.

Рори с облегчением опустила плечи.

– А есть кто-то, кто за нее все это может делать? Уборщица какая-нибудь, например?

– Нет. Приходит только один парнишка стричь лужайку, и все.

– И что мы будем делать?

– Подождем.

– Чего?

– Когда она кому-нибудь из нас позвонит. Но время в этом случае полностью в ее власти. Возможно, это случится еще очень не скоро.

– Обещайте, что дадите мне знать, когда она позвонит.

– Если позвонит, – мягко поправил ее Дэниел. – Да, обещаю.

Спустя час, когда Рори устало вытянулась на кровати с куском остывшей пиццы и целой стопкой кейтеринговых меню, неожиданно зазвонил телефон. Она так быстро схватила трубку, что чуть ее не выронила.

– Алло?

– Мне удалось с ней поговорить.

Рори с облегчением закрыла глаза.

– С ней все в порядке?

– Да, такая же вздорная и ворчливая, как всегда. Хотя, может, это из-за того, что я перелез через заднюю ограду и подобрался к кухонному окну. Она заваривала себе кофе – и тут я, откуда ни возьмись. Она аж заорала благим матом! Потом все же впустила меня, но кофейком не угощала.

– Но с ней все хорошо? Вы уверены?

– Признаюсь, обычно она выглядела лучше. Но сама Солин утверждает, что она в полном порядке. У нее снова начались какие-то проблемы с руками, и обезболивающие вгоняют ее в сонливость.

– Вы ей сказали, что я пыталась до нее дозвониться?

– Она об этом знает, – немного поколебавшись, ответил Дэниел. – Она слышала, как вы звонили и стучали в дверь.

– А записку?

– Она ее прочитала.

– И перезванивать не собирается, так?

Он снова помолчал, уже немного дольше.

– Она считает, что будет лучше, если она не станет звонить.

– Понимаю.

– Я не уверен, что вы это понимаете, – осторожно произнес Баллантайн. – Я даже не уверен, что сам я это понимаю. Она прячет от всех свое тяжелое прошлое, но я знаю кое-что из того, что ей случилось пережить. Ей было очень нелегко, однако она смирилась с тем существованием, какой стала ее жизнь после пожара, всячески заглушив свои чувства. А потом появились вы, и она внезапно ожила. Она разительно переменилась. А теперь вдруг что-то произошло. Я не знаю, что именно. Она мне этого не сказала. Но я вижу, что она вновь уползла в свою раковину.

– Это моя вина. Как раз об этом я и хотела ей сказать. Что я очень сожалею о случившемся.

– Она не сердится на вас, Рори. Она просто считает, что будет лучше, если она больше с вами не увидится. Она попросила меня поблагодарить вас за беспокойство и пожелать вам всего наилучшего с открытием галереи.

Рори закрыла глаза, пытаясь осознать всю непреклонную категоричность этих слов.

– Может, она передумает, как вы считаете?

– Возможно, если вы не станете на нее давить. Оставьте ей свободное пространство. Сосредоточьтесь пока на галерее, а потом, дав ей время оправиться, попробуйте еще раз. А пока, если вам что-то понадобится, обращайтесь ко мне.

Попрощавшись и положив трубку, Рори сразу почувствовала себя обездоленной и несчастной. Быть может, Баллантайн и прав насчет «свободного пространства», но одна мысль о том, что она потеряла дружбу Солин, оказалась для нее на удивление мучительной, учитывая их относительно короткое знакомство. Сначала эта женщина была для Рори всего лишь спасательным кругом, или своего рода зеркалом, в котором она видела свое отражение. Но потом Солин стала для нее кем-то гораздо бо́льшим. Подругой и наперсницей. Ее феей-крестной.

«Родственные души», – так однажды Солин охарактеризовала их взаимоотношения. Незнакомцы, у которых в прошлом оказалось много общего. Тогда у Рори от этих слов по спине пробежал холодок. Теперь же ей стало очень грустно. Рори всегда казалось, что выгода от того, что их пути пересеклись, была односторонней. Она получала сочувствие и понимание тогда, когда больше всего в этом нуждалась. Однако, окружая этим Рори, Солин вынуждена была заново переживать потерю того единственного мужчины, которого она любила в своей жизни. И у нее не осталось даже его фотографии…

Внезапно это случайно запавшее семечко идеи начало прорастать в ее мозгу и обретать форму, являя собой неожиданный способ отблагодарить Солин за ее доброту и сердечность. Но Рори нужно было призвать кое-кого на помощь.

В девять часов утра Рори уже сидела, попивая кофе и дожидаясь, когда же Дуг Гленнон возьмет трубку. Он работал спортивным обозревателем в газете «The Globe» и вот уже пару лет был женат на ее подруге, сокурснице по Тафтсу. Дуг казался ей отличным парнем – этаким качком с золотым сердцем, – и к тому же он был без ума от Келли. Рори не очень хорошо его знала, но несколько раз они отдыхали в одной компании, и Келли уверила подругу, что Дуг с удовольствием ей поможет, пообещав рассказать ему о звонке Рори, как только он вернется домой.

– Дуглас слушает.

– Дуг… – пробормотала Рори, замявшаяся от неожиданности после долгого ожидания. – Это Аврора Грант… Рори. Не знаю, помнишь ли ты меня, но я была у Келли одной из подружек невесты. Я с ней вчера разговаривала, и она сказала, что мне можно позвонить тебе.

– Да, Рори. Ты ведь пловчиха, верно? Келли передала, что ты звонила. Чем могу тебе помочь?

– Я очень надеюсь на твою помощь. У меня есть подруга, которая во время войны потеряла одного человека. Он работал водителем санитарной машины, и они собирались после войны пожениться. И вот я узнала, что у нее нет ни одной его фотографии на память. Я очень надеюсь, что мне удастся найти какое-нибудь его фото, вставить в рамочку и подарить ей.

– Речь идет о Вьетнамской войне?

– О Второй мировой.

Дуг тихонько присвистнул:

– Сорок лет! Это ж сколько лет твоей подруге?

– Я понимаю, прошло уже слишком много времени. Но я подумала: может быть, это можно найти в каком-нибудь архиве? Я знаю, это не твоя область, но мне известно, что журналисты имеют доступ ко многим старым документам. Этот человек происходил из известной в Ньюпорте семьи. Кажется, они строили лодки. Точнее, гоночные яхты. Поэтому я очень надеюсь, что в какой-нибудь старой газете найдется его фото.

– А почему просто не связаться с его семьей и не спросить фото у них?

Рори прикусила губу:

– Ну, скажем, они не очень-то настроены на содействие.

– Ясно. Понял.

– Мне бы не хотелось, чтобы ты этим навлек на себя неприятности по работе, но я была бы очень рада, если бы получилось это сделать. Как думаешь, ты сможешь мне помочь?

– Как его звали?

– Перселл, – выпалила Рори, пока Дуг не передумал. – Энсон Перселл. Еще есть второе имя на В. Он работал водителем от организации AFS, если это как-то поможет.

– Возможно, и поможет. Есть еще какая-нибудь информация, чтобы помочь в поиске? Дата рождения? Или родственники?

– Нет, даты рождения не знаю, но отца звали Оуэн, а еще у него была сестра по имени Синтия.

– Оуэн и Синтия Перселл из Ньюпорта, Род-Айленд. Ладненько, посмотрим, что смогу сделать. Где-то наверняка есть старый альбом курса или фото выпускников. Дай мне несколько дней на поиски. Если что-нибудь узнаю, я с тобой свяжусь.

Рори оставила Дугу свой номер телефона, горячо его поблагодарила и повесила трубку. Она поступит так, как посоветовал ей Дэниел. Она даст Солин свободное пространство, а тем временем сосредоточится на будущем открытии галереи. А потом, через пару-тройку недель, она отправит Солин письмо и вложит в него фотографию Энсона. В знак дружбы – или в качестве прощального подарка, если уж ей будет так угодно.

Глава 36

Рори

23 сентября 1985 года.

Бостон

Рори вошла в дверь своей квартиры невероятно усталая, но счастливая. Ранним утром она села на паром до Провинстауна, чтобы встретиться с Хелен Блюм, современнейшим автором бронзовых скульптур, которую ей порекомендовала Кендра Патерсон. Что больше всего импонировало Рори в начинающих художниках, так это их неиссякающая щедрость и доброжелательность по отношению к другим членам своего сообщества. Не будь этого, она до сих пор пыталась бы наскрести хоть мало-мальски приемлемое число экспонатов, чтобы открыть галерею в следующем месяце.

Она скинула туфли и сразу же метнулась к телефону. Прошло уже три дня после их разговора с Дугом, и Рори начала уже волноваться, что отсутствие новостей в данном случае – скверная новость, то есть отсутствие фото. На автоответчике моргала лампочка. Рори нажала кнопку воспроизведения. Первое сообщение было от матери, в котором содержалось приглашение на ужин, но так и не было ни единого упоминания о том ланче. Судя по всему,