сумерках все это приобрело розовое сияние, и я почувствовала странное удовлетворение. Я пробыла здесь всего час, а уже чувствовала себя как дома.

― Ну что, пойдем? ― Джулиан направил меня к входу.

Не успели мы дойти до него, как пожилой джентльмен открыл дверь и грациозно отступил в сторону.

― Добро пожаловать домой, сэр. ― Он сделал паузу, наклонив голову в знак приветствия. ― Очень приятно познакомиться с вами, мадемуазель Мельбурн.

― Спасибо, ― сказала я, протягивая ему руку для пожатия.

Он быстро моргнул, принимая ее, и я поняла, что совершила свою первую американскую ошибку.

― Я должна поцеловать его в щеку? ― Прошептал я Джулиану.

Его смех пронесся по огромному двухэтажному холлу и, отражаясь от мраморного пола, вернулся к нам.

― Уверен, что Хьюз предпочел бы, чтобы ты этого не делала.

― Хозяин прав, ― добавил Хьюз, неловко переступив с ноги на ногу. ― Я всего лишь дворецкий.

Я улыбнулась и подумала, не поискать ли мне в Интернете, как правильно приветствовать французов.

― Хотите экскурсию? ― сказал Хьюз.

Я открыла рот, чтобы ответить, но Джулиан опередил меня.

― Пожалуйста.

Дворецкий провел нас дальше в холл, где возле двустворчатых дверей стоял рояль. Вокруг него висели тяжелые портьеры, эффектно закрепленные толстыми плетеными шнурами. Но именно то, что я увидела за стеклом, ошеломило меня.

― Это…

― Это причина, по которой я купил этот дом, ― сказал Джулиан, взял меня за руку и повел к дверям. Они открывались на каменную террасу. В отличие от железных, выходящих на улицу, эти двери вели на длинную зеленую лужайку, а прямо за ней в вечернем небе возвышалась Эйфелева башня. Джулиан вывел меня на балкон, чтобы я могла получше рассмотреть ее.

Я ожидала, что туристическая достопримечательность покажется мне пошлой. А как же иначе? Но как раз в тот момент, когда мы стояли там, она вспыхнула тысячей сияющих огней ― начало впечатляющего светового шоу.

― Мне сказали, что местные жители ее ненавидят, ― прошептал Джулиан, придвигаясь ко мне сзади. Его сильные руки обхватили меня и притянули к себе. ― Это для туристов.

― Я понимаю, почему, ― призналась я, чувствуя, что у меня перехватило дыхание. Париж определенно оправдывал все ожидания.

― Хорошо получилось, ― продолжил он, гладя меня по шее. У меня было ощущение, что это не случайность, что это место стало его любимым.

― Что? Башня? ― спросила я. Я все еще была заворожена световым шоу.

― Дом. Он был не достроен, когда я купил его в восьмидесятых.

Если он не был достроен, то… Я повернулась к нему лицом.

― Ты хочешь сказать, что не видел его раньше?

― В нынешнем состоянии ― нет. Я попросил свою подругу проследить за завершением проекта. Посмотрим, как она справилась.

Она? Я надеялась, что он имеет в виду Селию.

Прежде чем я успела спросить, он затащил меня обратно в дом, и мы продолжили осмотр. Хьюз показал нам кухню, похожую на открытку с черной эмалированной духовкой и золотой фурнитурой. Затем гостиную у главного входа, украшенную экстравагантными фресками с изображением экзотических растений и животных. Зеленые бархатные диваны стояли друг напротив друга у большого незажженного камина. Напротив него находилась другая гостиная, отделанная золотистой штукатуркой, она была мягче по дизайну, но я могла только представить, сколько стоила эта мебель.

― Возможно, нам стоит самим исследовать верхние этажи, ― предложил Джулиан негромко, так, чтобы слышала только я.

Я облизнул нижнюю губу и кивнула. Пока что Париж оправдывал все мои романтические представления. Оставалось только быть соблазненной.

― Я позабочусь о багаже. ― Хьюз наклонил голову с понимающей улыбкой.

― Не торопись, ― сказал Джулиан. Он переплел свои пальцы с моими и повел меня наверх по парадной лестнице, поднимающейся из холла. На втором этаже мы остановились. ― Честно говоря, я не помню, что где.

― Надеюсь, за одной из этих дверей не прячут твой гроб, ― серьезно сказала я.

― О, да ладно. ― Он закатил глаза. Он взялся за ближайшую ручку и открыл ее, обнаружив комнату с зеркалами. ― Ага, это студия.

― Похоже на балетную студию, ― сказала я, сморщив нос. ― Ты что-то скрываешь?

― Она уже была в этом доме, когда я его купил. Я решил ее оставить. ― В этой истории было что-то еще. Я чувствовала это, но Джулиан, похоже, не хотел этим делиться.

― Дальше, ― сказала я, не желая портить настроение. За другой дверью мы обнаружили библиотеку с полками, которые достигали десятифутовых потолков. Вдоль центрального стеллажа проходила латунная рейка, позволяющая использовать передвижную лестницу. Пространство заполняли несколько огромных кресел, обитых толстым льняным материалом, рядом с каждым из которых стоял свой антикварный стол. При беглом осмотре полок я обнаружила книги на десятках языков, большинство из которых я не смогла идентифицировать.

― Еще одна, ― сказал он, ― и после мы займемся верхними этажами.

От того, как он сказал верхние этажи, у меня по коже пробежали мурашки. Мы открыли последнюю дверь и увидели большой кинозал. Для последней комнаты на этаже это было разочарованием после остальных.

― Это все комнаты для гостей и несколько комнат для персонала, ― пояснил он, проходя мимо третьего этажа. ― А вот эту комнату я хотел тебе показать.

Он повел меня на четвертый этаж, где меня ждала только одна дверь. Я затаила дыхание, когда он открыл ее, чтобы показать главную спальню. Она была украшена роскошными шелковыми драпировками, великолепным антиквариатом и большой террасой, с которой открывался потрясающий вид на Эйфелеву башню. Но я почти ничего не заметила, потому что на кровати Джулиана ждала самая красивая женщина, которую я когда-либо видела.

И она была абсолютно голой.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

Джулиан

― Джулс, ты захватил закуску.

Тея повернулась ко мне и подняла бровь. Пока что она хорошо воспринимала появление голой женщины в моей постели. Неожиданно хорошо. Возможно, она слишком много времени провела в окружении вампиров. Тем не менее, это будет трудно объяснить.

― Вообще-то это моя девушка, ― сказал я сдавленным голосом. ― Жаклин, это Тея. Тея…

Но Тея перешла от любопытства к какой-то смеси шока и изумления. Возможно, их представление друг другу было перебором.

Жаклин соскользнула с кровати и направилась к нам, делая вид, что не замечает своей наготы. Я знал ее лучше, поэтому не поверил, что она просто забыла, что