— Простите, ваша светлость, что ваше имя вдруг оказалось связано с тем делом, что наверняка вас оскорбляет. Но когда я стала им заниматься, я не могла предугадать, что однажды стану герцогиней Клермон и это может бросить тень на ваше имя.

Меня беспокоило, не сочтет ли он это нарушением нашего договора, и не откажется ли на этом основании выдать мне причитающееся вознаграждение.

— Вам не нужно беспокоиться об этом, Лорейн. Я понимаю, что это случилось безо всякого умысла с вашей стороны. Вы делали всё, что могли, чтобы помочь вашей семье выбраться из нищеты, и это заслуживает не осуждения, а восхищения. И после того, как мы расстанемся, вам тоже нужны будут средства к существованию. Простите, но я только сегодня, после слов вашего брата, понял, в какую неприятную авантюру я вас втянул. Я думал только о себе и полагал, что солидная сумма, которую я вам пообещал, вполне компенсирует те неудобства, которые у вас возникнут. И я совершенно не принимал в расчет вашу репутацию.

— Благодарю вас, ваша светлость, что подумали об этом сейчас, но уверяю вас, что себя вам совершенно не в чем упрекать. Я подписала этот договор в здравом уме, а значит, сама несу ответственность за свои действия.

Конечно, в Арвитании всё было совсем по-другому, чем в привычном мне мире, но я была уверена, что даже бывшая жена герцога Клермона, тем более хорошо обеспеченная после развода, будет стоять на социальной лестнице выше, чем настоящая жена какого-нибудь бедного шевалье.

Мы вернулись к гостям. Танцы еще продолжались, но сами мы не танцевали. Впрочем, именно поэтому нам и пришлось поучаствовать в нескольких весьма скучных беседах с людьми, имен которых не помнили ни я, ни сам герцог. А потому к двум часам ночи, когда музыка стихла, и гости стали разъезжаться, мы чувствовали себя такими усталыми, словно целый день занимались тяжелой работой.

В эту ночь нам нужно было хорошо отдохнуть, и я обрадовалась, когда его светлость проводил меня до моей собственной спальни.

— Вы выглядели сегодня просто превосходно! — сказал он, целуя мне руку.

Я была польщена, но всё-таки рассмеялась, стараясь перевести всё в шутку.

— Это всё ваши восхитительные синие алмазы, ваша светлость. Или правильнее сказать — бриллианты?

Но он, кажется, был не склонен шутить, потому что ответил совершенно серьезно:

— Вам не следует себя недооценивать, Лорейн! Вы — самая красивая девушка из всех, кого я когда-либо видел.

Его губы вдруг потянулись к моим, и я не успела опомниться, как мы начали целоваться. И это был не формальный, а самый настоящий поцелуй. И это вовсе не показалось мне неприятным.

К чести его светлости, он сумел вовремя остановиться и, еще раз поблагодарив меня за прекрасный вечер, удалился к себе. А я еще долго не могла уснуть, перебирая в памяти каждое мгновение этого вечера.

Глава 60. Герцог Клермон

Обсуждать деловые вопросы с бароном Гереном я предоставил самой Лорейн. Меня это никоим образом не касалось, и я предпочел бы, чтобы закупщик королевского двора к нам не приезжал вовсе. Но я понимал, сколь многое у этой девушки зависело от этой сделки. А что же касается моей репутации, то после того, как меня обвинили в предательстве, уже мало что могло нанести ей более сокрушительный урон.

Да, признаться, мне и вовсе не хотелось возвращаться в столицу. Провинция вдруг заиграла для меня новыми красками. Сейчас, когда в поместье не было гостей, я неожиданно осознал, каким приятным может быть нахождение тут. Мне не нужно было «бывать в обществе», наносить бесчисленные визиты и ежедневно появляться при дворе. Я мог позволить себе быть самим собой — в Валье-де-Браво это была непозволительная роскошь. И здесь, какая бы репутация у меня ни была, я всё равно был первым дворянином герцогства Клермон.

И для того, чтобы оставаться у себя в имении, у меня была еще одна причина — мы до сих пор не нашли письмо Жерома Клермона. И хотя я всё больше склонялся к мысли, что нам не удастся найти его без помощи самого вора, поисков мы не прекращали.

Я усилил защиту дома и теперь уже почти жаждал, чтобы преступник попытался вынести письмо наружу — как только он предпримет такую попытку, на окне или на двери сработает магический маячок. И его услышу не только я, но и мои слуги, которые уже были предупреждены.

Во время приема ничего подобного не случилось. Да, честно говоря, я и не подозревал в совершении этой кражи никого из них — я не бывал здесь уже много лет, и ни у них не было причин меня ненавидеть. Это было сложное преступление, требующее хорошего знания политической обстановки, и большинство из местных дворян, думающих преимущественно о сытном ужине и хорошем урожае, были на это не способны.

Значит, следовало устроить еще один прием — только уже для более важных гостей. У Бастьена сохранился список тех, кого я приглашал на свою помолвку с Жасмин. Именно их и надлежало пригласить снова — теперь уже на празднование моей свадьбы с Лорейн.

Мне не слишком хотелось использовать девушку в своих планах, но иного предлога для того, чтобы снова собрать тут всю эту столичную публику, я не находил.

— Вам просто следует быть осторожной, — предупредил я ее. — Когда здесь будут гости, никуда не выходите одна. С вами всегда должен быть рядом я или кто-то из слуг. Если вы будете выходить на улицу, пусть даже и в сопровождении, всегда проверяйте карманы своего платья или плаща — письмо вам могут подбросить в надежде, что вы не заметите этого и вынесете его за пределы дома.

Она кивала с серьезным и немного испуганным видом. И тоже, как и я, продолжала поиски письма.

Я снова, уже в который раз перебрал все книги в библиотеке — именно там постороннему человеку, не вызывая подозрений, спрятать письмо было проще всего. Но снова ничего не нашел. Зато обратил внимание на отложенные на столе книги по истории Арвитании, по астрономии, ботанике и географии, по ментальной магии и способах противостояния ей.

— Их читает ее светлость, — сообщил мне Мэнсфилд. — Она много читает, ваша светлость.

Это тоже было удивительно. Ни моя мать, ни Жасмин не увлекались чтением, и если в их руки и попадала какая-то книга, то