– Там много технических подробностей.

– Расскажите в общих чертах.

– Это новая разработка для военных целей, на основе лазера.

– Он умер, не успев раскрыть технические детали?

– Да.

Гримстер снял тяжелый поднос с ладони Коппельстоуна и поставил на стол. Теперь не осталось сомнений, что Коппельстоун действительно под гипнозом.

– Очень хорошо, можете опустить руку.

Рука Коппельстоуна повисла вдоль тела. Он был целиком во власти Гримстера, но Гримстер, хотя желал узнать одну-единственную вещь, понимал, что ради собственной безопасности и ради профессионального удовлетворения должен исследовать и сопутствующую информацию. Как в случае с Лили, он не торопился с подробностями потерянной пятницы, так и сейчас Гримстер сдержался и не начал немедленно спрашивать о Вальде, о правдивости заявления сэра Джона. Коппельстоун лежал в кресле – громадный живой кладезь информации, готовый к употреблению.

– То, что спрятал Диллинг, – это научные документы? Подробное описание его изобретения?

– Так он говорил.

– Почему он их спрятал – не доверял вам и сэру Джону?

– Именно.

– Если бы вы могли их украсть, то так и поступили бы.

– Естественно. И мы пытались. Это сэкономило бы нам кучу денег. Зачем же еще нужен Департамент? Шантаж, воровство, убийство…

– Хорошо, Коппи. Не спешите. Что должна получить мисс Стивенс, если бумаги найдутся? Это ведь ее собственность?

– Да, это ее собственность.

– Как сэр Джон намерен поступить?

– Как только мы получим бумаги, ей конец.

– Несчастный случай? – Гримстер нисколько не удивился. Эта мысль таилась в глубине мозга с самого начала операции, потому что он знал сэра Джона и его пристрастие к экономии, знал его кредо – платить, только когда вынудят.

– Да.

– Такое ведь несложно устроить, правда?

– Правда.

– Вы и сэр Джон и раньше такое устраивали, причем много раз, да?

– Да.

– Хорошо. Теперь не пугайтесь следующего вопроса. Мы друзья, мы знакомы давным-давно. Мне просто нужно знать правду. Я не расстроюсь, и вы не расстраивайтесь, когда будете отвечать. Сэр Джон подстроил несчастный случай для Вальды Тринберг?

– Да.

– Изобразили автокатастрофу?

– Да.

– Как?

– Наши люди спихнули ее машину с дороги в обрыв.

Гримстер без удивления узнал, что всего несколько часов назад сэр Джон солгал ему о смерти Вальды. Сэр Джон пошел бы на любую уловку, лишь бы решить ситуацию в свою пользу. Сэр Джон убил Вальду… Гримстер словно видел ее за рулем, видел серпантин дороги к далекому озеру внизу, видел мелькнувшую сзади машину – эту машину не найдут никогда, – удар и медленное кувыркание по трехсотфутовой крутизне. Спокойно продолжая говорить, Гримстер подумал, что если узнает имя исполнителя, то убьет его, а если не узнает, то убьет сэра Джона. Нет, сэра Джона он убьет в любом случае.

– А кто был исполнителем?

Коппельстоун ответил ровным голосом справочной службы:

– Не знаю. Сэр Джон выписал кого-то из европейского отделения. Думаю, он уже мертв.

Или его не отыскать, подумал Гримстер. Не важно. Сэр Джон умрет.

– Сэр Джон решил, что если мы поженимся, то возникнет постоянная угроза секретности? Что я не смогу таить от нее правду?

– Да.

– Но другие женятся. Почему он был настолько против моего брака?

– Потому что вы особенный.

– В каком смысле?

– Полагаю, он предназначал вас на свое место. Он не хотел, чтобы вы отвлекались, чтобы делили свою жизнь с кем-то, помимо Департамента.

– И он не думал, что ошибся?

– Да. Сейчас он признает это.

– Только признает? И никаких сожалений?

– Он сожалеет, что сделал вас источником риска.

Следующий вопрос возник сам собой:

– И что он теперь намерен делать?

– Организовать еще один несчастный случай, когда вы завершите работу.

Коппельстоун чуть дернулся, словно в ответ на смятение духа.

– Достаточно, – сказал Гримстер. – Вы устали, очень устали, и вы глубоко спите. Спите дальше. Вы же хотите этого – крепко крепко спать?

– Да.

– Хорошо. Вы проспите полчаса. Потом, не просыпаясь, пойдете в спальню, разденетесь и ляжете в постель; и будете спать до утра. Вы поняли?

– Да.

– А когда проснетесь, вы не будете помнить ничего из того, что было и что вы мне говорили. Ничего. Это понятно?

– Да.

– Утром вы будете помнить только, что напились, что я посидел с вами немного, а когда ушел, вы отправились спать. А теперь спите, спите глубоко, а когда придет время, отправляйтесь в постель.

Голова Коппельстоуна чуть склонилась вбок. Гримстер налил себе виски и обхватил стакан ладонями. Как ни заняты были мысли, как ни рвались сдерживаемые чувства, всем привычно командовал приоритет безопасности. Коппельстоун не дурак. Проснувшись утром и ничего не помня, при малейшем намеке он начнет подозревать, что произошло. Именно поэтому важно, чтобы на подносе остались два использованных стакана, а в пепельнице – хотя бы пара сигарных окурков. Они сидели и пили, потом Коппельстоуна сморил сон, тогда Гримстер и ушел.

Гримстер посмотрел на часы – полночь только что миновала. Он сидел, спокойно наблюдая за спящим Коппельстоуном. Требовалось о многом подумать, многое сделать, но в этот полуночный час было приятно от всего отключиться. Гримстер сидел, пил и курил. Через полчаса Коппельстоун в кресле напротив пошевелился, не открывая глаз, встал и, чуть пошатываясь, двинулся к двери своей спальни. Войдя, он оставил дверь полуоткрытой. Было слышно, как щелкнул выключатель, как раздевается Коппельстоун, уронив на пол ботинки, и чуть позже – как падает в постель тело.

Гримстер подошел к двери спальни. Люстра на потолке горела. Коппельстоун с голым торсом лежал на кровати, наполовину прикрытый одеялом, и тихонько храпел.

Гримстер вышел, оставив свет включенным, а дверь – полуоткрытой. У стола он остановился и погасил сигару в пепельнице. Потом отправился в свой номер.

Было около часа ночи. Гримстер зашел в спальню и начал раздеваться. Ходя из спальни в ванную, он уловил легкий аромат в воздухе и без особого интереса или удивления узнал этот аромат – не так давно здесь была Лили. Однако мимолетная мысль о ней была сродни колыханию листьев на ветру над шоссе, а Гримстер видел, как машина пробивает грубые деревянные ограждения, клюет носом и начинает долгое медленное кувыркание вниз, по гранитным склонам, поросшим вереском.