Он думал, что Александра тут же выложит ему все о разговоре с этими русскими, и очень удивился, когда она сказала только:

– Ты уже можешь уехать?

– Да, – ответил он, помедлив. – Пошли?

Роберт проводил их до лестницы и вернулся обратно, по-американски небрежно сунув руки в карманы.

– Как прием? – осторожно ступая на высоких каблуках, спросила Александра.

Филиппу не понравилось, что она молчит о своих недавних собеседниках.

– Ален прилетает в пятницу, – сообщил он. – С девицей, представляешь?

Александра остановилась посреди лестницы и всплеснула руками.

– Неужели? – радостно спросила она. – Нет, правда?

– Правда, не вопи. Он съездит в Лондон и вернется на Рождество. – Филипп подал ей руку. – А мы-то собирались к нему лететь…

– И что за девица? – Александра обхватила его руку потной ладошкой, и Филиппу до смерти захотелось поцеловать эту испуганную неуверенную ладошку. Понимая, что ведет себя не слишком прилично, он поднес к губам ее руку и поцеловал и потом еще раз – в запястье.

– Ты что? – зашипела его жена, поглядывая по сторонам – не видел ли кто. – Спятил?

Она быстро и густо покраснела.

– Правила существуют для того, чтобы их нарушать, – сказал он ей на ухо. – Значит, я могу нарушать их где и когда хочу.

Вылощенные лакеи с неторопливым достоинством подали им одежду. Облачившись в длинный консервативный черный кашемир, Филипп ждал, пока будет готова Александра, а она в миллионный раз поразилась нереальности происходящего.

Не может быть.

Это происходит не с ней.

Этот мужчина с осанкой и манерами принца крови не может быть ее мужем.

Это не над ней лакей раскрывает громадный черный зонт. Это не ее машину спокойный услужливый шофер подгоняет к ярко освещенному подъезду, открывает для нее дверь и понимающе улыбается – трудный день, длинный вечер, хочется скорее домой.

Принц крови опустился рядом с ней в мягкость сиденья и вздохнул с облегчением, вытягивая уставшие ноги.

Хлопнула дверь. Лимузин поехал.

– Дождь, – сказала Александра, глядя в окно.

Филипп покосился на нее. Иногда он пугался ее странного состояния, иногда оно его раздражало. Когда она улыбалась так, что, казалось, вот-вот заплачет, или вдруг уходила гулять одна и долго не возвращалась, он знал – с ней происходит что-то, чего ему никогда не понять, как бы близок он ей ни был.

Филипп никогда не спрашивал, в чем дело, и был уверен – даже начни она объяснять, он все равно не поймет и не почувствует ее состояния.

Он очень занятой человек. У его жены тоже могут быть какие-то свои дела, он готов был терпеть, но, когда они вместе, она должна принадлежать ему, всецело и безраздельно.

Ему и его детям.

Ему и его жизни.

Он потянулся за сигаретой и сердито щелкнул зажигалкой.

Филипп де Бовэ, граф де Бриссар, финансовый гений, аристократ и богач, разменявший четвертый десяток, любил жену и терялся, чувствуя свою острую зависимость от нее.

По тому, как он зажег сигарету, Александра поняла, что он хочет с ней поговорить, что он устал, что весь вечер он занимался делами, а теперь вот она молчит и вообще… жизнь не удалась.

– Так с кем прилетит Ален? – спросила она, припадая щекой к его кашемировому плечу. – Что за девица?

– Не знаю. – Филипп был благодарен ей за то, что она вернулась к нему. – Он просил его встретить. Съездишь?

– Конечно, – отозвалась она. – А девица будет жить у нас или они оба в отеле?

– Алекс, я ничего не знаю. Но уж, конечно, не в отеле! Или мы с тобой, два старых хрена, будем следить за их нравственностью?

Он бросил сигарету, залез к ней под шубу и стиснул грудь в низком вырезе вечернего платья.

Она моментально перестала соображать и забыла, о чем они говорили. Он погладил ее, атласную и жаркую под нагревшейся шубой.

– Ты развратник, – сказала она придушенным голосом и выудила из корсажа его руку. От ее придушенного голоса, мягкого тепла и мгновенного отклика он пришел во всегдашний щенячий восторг.

– Конечно, развратник, – согласился он с таким самодовольством, что Александра захохотала и перехватила его руку, предпринявшую вторую попытку.

Лимузин свернул на светофоре, въехал в ворота и остановился у освещенного подъезда. Шофер открыл дверцу, и Александра выбралась на зеленый, как продолжение лужайки, ковер, устилавший крыльцо.

– Спокойной ночи, Ламон, – сказала она шоферу.

– Спокойной ночи, мадам, – бодро откликнулся он, и через минуту Александра и Филипп уже были дома.

Она сразу же пошла под душ, а Филипп стал кому-то звонить – в первом часу ночи!

Смывая с очень коротких волос шикарную укладку, Александра думала об Андрее с Викой.

Все давно в прошлом, а вот поди ж ты, она перепугалась, как школьница, вызванная на педсовет. Значит, прошлое все еще имеет над ней власть, а она-то надеялась, что оно похоронено и забыто, что пять лет навсегда отделили ее от унижений и неуверенности – составных частей той ее жизни. Но оказывается, она все та же доверчивая, неловкая, слишком крупная девушка, затеявшая тягаться с сильным, уверенным и ловким противником.

Ничего не помогло: ни Филипп, ни дети, ни блестящее окружение.

Наверное, это у нее в крови – плебейская боязнь жизни, неумение ни с чем справляться в одиночку, жить без опеки и поддержки всесильного мужа.

После того ужасного года, когда Филипп спас ее, уже здесь, во Франции, на ее долю выпало немало трудностей: ненависть двадцатилетнего Алена, презрение свекрови, работа, которую она взяла штурмом, ни разу не воспользовавшись протекцией Филиппа… Все она преодолела, не утратив жизнерадостности и чувства юмора. Но, как только что выяснилось, гораздо труднее оказалось не унизиться перед раздвоившейся тенью отца Гамлета – двумя тенями, вылезшими из своих гробниц, куда она так старательно и долго их заталкивала.

Александра вышла из ванной, задумчиво вытирая волосы, и увидела Филиппа, который ел грушу.

Ей не хотелось посвящать его в свои проблемы. Да он просто рассмеется ей в лицо и скажет, что это и не проблемы вовсе. И будет прав. Она справится сама. Она отпустит своих призраков на свободу – если сумеет – и не станет обременять его своими проблемами и внутренними противоречиями.

– Давай быстрей, – сказала она Филиппу и повесила ему на шею мокрое полотенце. – Спать очень хочется.

Филипп все рассчитал правильно: Андрей Победоносцев и Вика Терехина в сопровождении Майкла Олдриджа прибыли за полчаса до того, как его жена должна была вернуться из аэропорта вместе с Аленом, его подружкой и детьми.