Лоры подальше, и Александра скорректировала наше расписание. Мы перестали пересекаться на сменах и дежурствах, но это не решило проблему и не помогло мне забыть Лору.

Когда сегодня мы встретились в коридоре – впервые после того отвратительного разговора, – я понял, как сильно скучал по ней все это время. С каждым шагом, с каждым вздохом чувствую, что скучаю. Несмотря на это, я не подошел к ней.

При виде Лоры мне на долю секунды захотелось забыть обо всем на свете и быть с ней. Ее взгляд и выражение ее лица бередили мне душу. Но потом Лора ушла, и я вернулся к своим делам. Наверное, она права. Наверное, я и правда трус.

Работа по-прежнему важна для меня, но, признаться, она перестала быть центром моей вселенной. Я так боялся не справиться с новыми обязанностями и стать плохим наставником, что переусердствовал. Как и все прошлые годы, я был слишком решителен, амбициозен, одержим.

А потом пришла Лора и перевернула все с ног на голову.

А потом кто-то подал на меня жалобу, и все пошло прахом.

А потом мне в голову пришел вопрос: стоит ли эта работа таких жертв? Стоит ли она Лоры…

Глава 42

Лора

– Время обхода! Да, детка! – Сьерра, готовая к утренней смене, захлопывает шкафчик и залпом выпивает двойной эспрессо.

– Не будь такой отвратительно бодрой, умоляю, – бормочу я, с трудом удерживая глаза открытыми. Я полночи болтала с Джесс по скайпу, то проклиная Нэша, то молясь о его возвращении и поглощая сладости в нездоровых количествах. Жалкое зрелище.

– Вы обе сегодня очень странные, – говорит Мэйси, поправляя очки.

– Ага, как если бы поменялись телами, – добавляет Митч, и мне наконец удается полностью открыть второй глаз.

– Что?

– Не смотри так на меня. Вы со Сьеррой обычно ведете себя прямо противоположно. Ты, Лора, веселая и ироничная, а ты, – Митч кивает на Сьерру, – сварливая и саркастичная.

– Не выдумывай, Ривера. Я часто веселая, – возражает Сьерра.

Зина смеется так, что на глаза ей наворачиваются слезы. Митч, приподняв брови, смотрит на Сьерру:

– Смотри, реакция окружающих говорит сама за себя.

Джейн, улыбаясь, качает головой, после чего уходит первой. Мэйси следует за ней, и Зина, посмеиваясь, тоже оставляет ординаторскую.

Райан наверняка уже заступил на дежурство и ждет остальных.

– Пойдемте. Лора, ты выглядишь…

– …ужасно, знаю, – заканчиваю я за Сьеррой фразу и дважды хлопаю себя по щекам, пытаясь проснуться.

Плетусь за ней и Митчем и, войдя в палату, вижу, что все, включая доктора Пайн и Нэша, уже собрались и ждут только нас. Мы, интерны, должны присутствовать на главном обходе в полном составе, независимо от того, где дежурим.

– Доброе утро, миссис Грин. Как вы сегодня себя чувствуете? – спрашивает доктор Пайн.

– Не хуже, чем вчера, – бросает ей легкую улыбку миссис Грин. – Это само по себе неплохо.

Мы, дружно улыбнувшись, слушаем доктора Пайн.

– Миссис Грин, тридцать девять лет, поступила в отделение неотложной помощи с сильной болью в спине, отдающей в правую ногу. Удара пациентка не припоминает. Боль началась две недели назад и в последние несколько дней усилилась, особенно в правой ноге. Иногда ногу покалывает.

Доктор Пайн говорит и говорит, и сначала я внимательно ее слушаю, но потом совершаю ошибку, посмотрев на Нэша.

Он выглядит бледнее обычного, но все равно чертовски хорош собой. Трехдневная щетина превратилась в аккуратную небритость, шрам на губе почти не виден. Вспоминаю, как прикасалась к нему, как целовала его. Вспоминаю объятия Нэша и его взгляды, думаю об отношениях, на которые мы отважились. В голове прокручиваются наши разговоры. Чувствую, как в горле встает ком. Проглатываю слова, которые хотела бы швырнуть в него, проглатываю тоску.

– Доктор Коллинз!

Вздрагиваю, услышав голос доктора Пайн. В палате воцаряется полнейшая тишина.

– Да?

– Какие исследования необходимо провести, чтобы поставить диагноз?

Черт. Я все прослушала. Чувствую, как горят щеки, и ненавижу себя за то, что сейчас скажу.

– А какие исследования уже были проведены?

Выдерживаю взгляд доктора Пайн и стараюсь не выказывать облегчения, когда та просит Сьерру повторить.

Я справлюсь. Я это учила, оно у меня в голове. Что делать, если при клиническом обследовании выявлен поясничный сколиоз и – что Сьерра сказала?

В голове пустота. Вакуум. Никаких ответов.

Я теряю ощущение реальности. Мой взгляд возвращается к Нэшу.

– Думаю, вам не следует участвовать в сегодняшнем обходе, доктор Коллинз, – говорит доктор Пайн, и ее слова действуют на меня как пощечина. На меня никто не смотрит. Никто, кроме Нэша. Чувствуя на себе его взгляд, широко расправляю плечи и выхожу из палаты.

Дверь за мной захлопывается. Иду в комнату отдыха, сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, а потом вваливаюсь в дверь, проношусь мимо шкафчиков к раковине и замираю, упершись в нее руками. Рвано дышу, мне не хватает воздуха, и, не успев понять, что происходит, я начинаю рыдать. Потому что сегодня я впервые по-настоящему разочаровалась в себе.

Понятия не имею, как долго стою с опущенной головой и тяжело дышу, пытаясь успокоиться. В какой-то момент я понимаю: все, поистерила, и хватит. Хватит.

Брызгаю на лицо холодной водой, чтобы охладить разгоряченную кожу, потом подхожу к шкафчику. Сев на скамейку, жду. Чего? То ли возвращения остальных, то ли готовности работать. Зависит от того, что наступит быстрее. Может, это будет божественное озарение, от которого мне сразу станет хорошо.

Мне стыдно. Я растеряна. Я злюсь, грущу, раздражаюсь и ненавижу все эти чувства, перед которыми совершенно беспомощна.

Когда обход заканчивается и в ординаторскую входит Сьерра, у меня нет сил даже притвориться, что все хорошо. Что я в порядке.

Сьерра садится слева от меня. Некоторое время мы молчим, пока она наконец не произносит:

– Значит, ты и Нэшвилл.

У меня вырывается истерический смешок, потому что я уже слышала от нее эти слова. Начинаю теребить нитку, торчащую из шва туники.

– Ты уже давно знала.

– Да, но не думала, что все настолько серьезно.

Сьерра сосредоточенно разглядывает свои скрещенные лодыжки.

– Это что-то меняет? – тихо и немного насмешливо спрашиваю я.

– Понятия не имею. Наверное, нет. Но… Мне жаль, что все так получилось, Лора. Влюбиться и потерять – это ужасно. – Похоже, Сьерра не понаслышке это знает. Это ощущение бессилия и тяжести.

Упираюсь взглядом в шкафчики перед собой и смотрю на них, пока дверь не распахивается. Митч, подойдя к нам, прислоняется к стене.

– Лора, ты сама не своя.

Сьерра закатывает глаза.

– От твоих слов не легче, кретин.

– Все будет хорошо, – говорю