Песня мандолины потихоньку завершилась. Поля шляпы приподнялись, и глаза Хьила сверкнули, отражая угли в костре.

– Куда ты смотришь? – тихо спросил Рингил.

– Не уверен. – Одна рука поднялась с грифа мандолины и обратилась к нему открытой ладонью. – Может, в зеркало? На то, чем я мог бы стать, если бы в нужный момент сделал другой выбор?

Рингил почувствовал, как что-то забралось по его хребту, перебирая ледяными коготками, и устроилось возле угла челюсти, словно демон-фамильяр. Он ссутулился от этого прикосновения и изобразил улыбку.

– Да, в прошлый раз в твоих словах тоже было не особенно много смысла.

– Вполне возможно. – Колдун сыграл пару аккордов и позволил им утихнуть. Сквозь колыхание горячего воздуха над костром было видно, что его глаза все еще блестят, но Рингилу показалось, что они больше не глядят на него. – А я тебе говорил в прошлый раз – ну, или в будущий, без разницы, – что мои предки некогда были королями?

– Да, что-то такое припоминаю. Хотя, по правде говоря, мы были заняты совсем другими вещами.

Хьил проигнорировал флирт либо не распознал.

– Значит, я тебе рассказал – расскажу – эту историю. Видимо, в этом есть логика, хотя я никогда раньше не замечал, чтобы Задворки сыграли с кем-нибудь такую шутку. Сдается мне, она не предвещает ничего хорошего.

Поля шляпы опустились, на мгновение закрыв глаза. Когда поля снова поднялись, Рингилу показалось, что он видит в их тени намек на улыбку.

– Неплохая афера, верно? Оборванная банда артистов и примкнувших заявляет, что они – потомки королевского двора, который скрывается от всех уже тысячу лет. Аристократы-в-изгнании, вот это все. Странствующий менестрель и заклинатель – на самом деле законный король, лишенный трона. Знаток оценит, до чего хороша работа.

Рингил пожал плечами.

– Заметь, не я об этом сказал.

– Задворки помогают, конечно. Они то накрывают болото, как прилив, то убегают прочь, то затапливают руины на часы и месяцы, то выплевывают назад. Живя рядом с чем-то подобным, поневоле начинаешь верить в сказки.

– Ты сказал «прилив»?

– Да, – рассеянно прозвучало в ответ. Хьил, похоже, не заметил, что это слово Рингилу незнакомо. – Разве ты не чувствуешь разницы? Мы покинули Серые Края, тени убывают… пока. Но не каждый раз все складывается так удобно. Тот, кто блуждает неосторожно, может потеряться навсегда или лишь на пару десятилетий, которые отнимут у него любимых. Есть истории о…

– Да, слышал. – Рингил поерзал. В его мире болотные обитатели все время рассказывали такие истории, обычно на своих точках на рынке Стров, нетерпеливо протягивая руки за деньгами. – Слышал все, от начала до конца и наоборот.

Поля шляпы опустились, возможно, в знак признательности.

– Ну да. А вот чего ты, возможно, не слышал, так это того, что даже странники, которые действуют с умом, руководствуясь картами, вероятно, обзаведутся дарами, в лучшем случае сомнительными, и шрамами, без которых могли бы обойтись. И если ты вырос, зная эту истину, – что ж, почему не предположить, что тощие и пестро одетые актеры с безумными глазами впрямь могли когда-то быть могущественной династией. Они ведь, в конце концов, многого не просят, и спектакль – истинное наслаждение, особенно для детей. Почему не кинуть им пару монет? Почему не поделиться едой и кровом, на пару часов выйдя из колеса мирской жизни и погрузившись в экзотическую фантазию, которую они предлагают взамен? Почему не поверить в то, во что верится без труда?

– А ты?

– Что я? Верю ли в то, что я прямой потомок некогда великих королей-волшебников Дрел-эн-илинира? Что мои предки сбежали на Задворки, не сумев одолеть Бедствие с Юга, и что милостивые подданные продолжают защищать и поддерживать их по сей день, несмотря на то что Бедствие давно предано забвению? Что мой род просто ждет момента, чтобы вновь воспрянуть? – Улыбка Хьила мелькнула опять, словно уголек в костре. – С чего бы мне в это не верить?

– Я не знаю. Может, с того, что это просто куча свинячьего навоза?

Музыкант кивнул с серьезным видом.

– Такая вероятность есть всегда. Но какая разница, навоз или нет? Судьбу, какой бы потертой и неправдоподобной она ни была, удобно носить в собственном кармане.

– Ну, как скажешь… Князь-из-грязи.

– Да, я именно так и говорю. – Хьил некоторое время глядел в пламя. Если он и обиделся, то не показал этого. – Люди в этом мире легкие, Рингил Эскиат: они летают туда-сюда, повинуясь собственным неуправляемым стремлениям, как семена болотных цветков, подхваченные весенней бурей. Любой может увидеть, что им нужно закрепиться. Явное предназначение – даже общее с кем-нибудь, потертое и бывшее в употреблении – становится балластом для отдельного человека и связующими узами для народа. И если на самом деле все эти люди верят в общую ложь, разве это так важно?

– Если бы ты носил меч, знал бы ответ на свой вопрос.

– Да, если бы я носил меч. Но, как видишь… – Руки вспорхнули над мандолиной, струны тихонько тренькнули. – …не ношу.

– Какой же ты счастливчик.

Рингил уставился на угли костра со своей стороны, прислушался к потрескиванию умирающего пламени. Утешения это не принесло. Сквозь звуки, которые издавал огонь, он будто услышал крики и далекий плач. Интересно, что видел Хьил? Рингил знал, что музыкант за ним наблюдает, но внезапно понял, что не хочет поднять глаза и встретиться взглядом с фигурой в шляпе по другую сторону завесы из горячего воздуха.

– Ты встретился с этой тварью, не так ли? – мягко проговорил Хьил, и это был не вопрос. – На перекрестке.

Демон-фамильяр опять впился ледяными коготками.

– Ее прикосновение оставило на тебе след, Рингил Эскиат. Так кожаная одежда остается холодной еще долго после того, как ее владелец спрячется от холода в доме. Обездоленный или нет, я происхожу из древнего рода колдунов, и на это моих способностей точно хватает. Не отрицай, что тебя там не было. – Долгая пауза. – Что она тебе сказала?

Рингил поднял глаза. Во взгляде мужчины, сидящего по другую сторону костра, не было вызова. От Хьила Обездоленного исходило нечто вроде отчаяния.

– Ты тоже ее видел?

Хьил придвинулся к огню.

– Моя семья давно с ней связана. Семейная легенда гласит, что мои предки изгнали тварь на Задворки, когда основали город, и в итоге были прокляты. Кто его знает… Но каждый из нас, каждый старший наследник после наступления совершеннолетия должен отправиться к ней на Задворки, разыскать ее на перекрестке и попросить о каком-нибудь даре – на ее усмотрение.

– Вы ее изгнали, и она взамен вас одаривает?

Ответом Рингилу стала болезненная улыбка.

– Говорят, у твари есть чувство юмора. И ее дары… двусмысленны. Кое-кто из моих предков вернулся с триумфом, кое-кто сломленным. А некоторые не вернулись вовсе.