– Давайте переключим канал, – говорит мама, бросив взгляд на застывшее лицо Мигеля Пауэрса.

– Я давно предлагаю, – бурчит Оуэн.

– Есть что-то новое, мам? – интересуюсь я, поскольку она уже час сидит за ноутбуком.

– Да так, обсуждали дела с Мартином. Завтра за обедом мы определим стратегию защиты. Он считает, что обвинений Оуэну не предъявят, учитывая общественный настрой и явное отсутствие умысла. Однако на всякий случай подготовимся.

Откашлявшись, Эмма замечает:

– Раз уж мы договорились не темнить, скажу честно: по-моему, Мартин пригласил тебя в кафе не по работе.

На миг воцаряется тишина. Мама краснеет:

– С чего ты взяла? Придумаешь тоже!

Оуэн со вздохом зарывается в подушки.

– И мне так кажется! – говорю я сестре, и мы с улыбкой переглядываемся.

– Снова на одной волне, – подмигивает Эмма. – Как в старые добрые времена.

– Главное – не как в старые злые, – усмехаюсь я.

– Да уж, – кивает Эмма. – Будем надеяться на лучшее.

Звонит домофон, и Оуэн первым вскакивает с места – видимо, испугавшись угодить в сестринские объятия.

– Интересно, кто там, – говорит он, подходя к двери. Я слышу чей-то голос, слов не разобрать. Затем Оуэн вновь плюхается на диван. – Это Нокс. Я его впустил.

– Ой. – Я достаю телефон: новых сообщений или пропущенных звонков нет. – Нокс не предупреждал, что придет… Ладно, я только… – Встав с дивана, я оглядываю нашу тесную квартирку и натыкаюсь на три пары любопытных глаз. Честность не отменяет приватности, верно? – Встречусь с ним внизу.

– Он уже поднимается, – замечает Оуэн.

– Тогда мы поговорим в коридоре, – бросаю я, выскальзывая из квартиры.

Лифт, должно быть, приехал быстро: как только я закрываю за собой дверь, Нокс выходит мне навстречу.

– Привет. – Он резко останавливается. – А я как раз к тебе.

– Знаю. Может, выйдем на улицу? А то в квартире полно народу.

– Да, без проблем, – отзывается Нокс. – Если хочешь, поднимемся на крышу.

– Что? – Я вскидываю брови. – Ты готов пойти на крышу?

– Привыкаю потихоньку, – слабо улыбнувшись, говорит он.

– Ты точно готов?

– Точно.

Я открываю дверь на лестницу, Нокс идет вслед за мной. С тех пор, как полиция увезла меня из дома Челси, мы с ним много переписывались, однако видимся впервые. Я по нему скучала, хотя теперь не знаю, что сказать. Наверное, он тоже, и мы шагаем по ступенькам молча.

– Прости, что застал тебя врасплох, – говорит Нокс, когда мы выходим на крышу. – Я боялся, что ты откажешься со мной встретиться.

Теперь здесь расставлены столики, и я сажусь за тот, что поближе к центру.

– Почему ты так решил?

– Из-за той ночи, когда ты рассказала мне про Оуэна. – Взъерошив чуть выгоревшие на солнце волосы, Нокс садится напротив меня. – Я повел себя не лучшим образом. Наговорил лишнего…

– Нет, ты был прав, – перебиваю я. – Насчет всего. Поговори я с мамой сразу, все быстрее узнали бы, что мой брат раскаивается, и Челси не подбросила бы шнурок Регги к нему в рюкзак. Мне не пришлось бы идти к ней домой, и меня бы не похитили. Это не отменяет остального, но, по крайней мере, в семье дела наладились бы раньше.

– И все же я напортачил. – Нокс рассеянно смотрит вокруг, затем на небо и, видимо занервничав, вновь останавливает взгляд на мне. – Представляю, с каким трудом ты мне доверилась, а я, по сути, тебя подвел…

– Вовсе нет.

– Слава богу. Потому что я скучал по нашим разговорам.

– Я тоже.

Мы улыбаемся друг другу, и мне становится намного легче.

– Прекрасно выглядишь, – вырывается у Нокса. Затем он опускает глаза, будто засомневавшись, уместны ли сейчас комплименты. – Ну, я имею в виду… после всего, что случилось.

– То есть чуть лучше, чем ужасно? – ухмыляюсь я.

– Нет. Хотя, учитывая обстоятельства, я бы не удивился, если бы твои переживания, м-м-м… ну, скажем, отразились на лице, но… – Я подавляю усмешку. Наверное, это жестоко – так наслаждаться его смущением. – В общем, я хотел сказать, что ты очень красивая, Фиби. И сейчас, и всегда.

– Ох… – От его взгляда у меня перехватывает дыхание. – Спасибо.

– Не хочешь… – Нокс озирается по сторонам. Мое сердце начинает биться чаще, и вдруг он говорит: – Не хочешь вернуться к себе?

Должно быть, вид у меня разочарованный, потому что он сразу добавляет:

– Я знаю, у вас много семейных дел…

– Ты прав, – перебиваю я, – сейчас не самое подходящее время. Но нам с тобой каждый раз что-то мешает, и мне это надоело. Поэтому… – Я беру его ладонь и сплетаюсь с ним пальцами. – Я действительно хочу спуститься, а затем – поехать к тебе и посмотреть кино. В твоей комнате. – С улыбкой я наблюдаю, как его щеки заливает румянец. Нокс такой милый и трогательный, когда стесняется. – Впрочем, если предпочтешь гостиную, я приготовлю гигантскую миску попкорна, водружу ее между нами и больше никогда не заведу этот разговор.

– Нет-нет, – сдавленно отвечает Нокс. – Не надо в гостиную.

– Отлично. Тогда пойдем вниз и скажем маме, что уходим, – предлагаю я. Нокс так стремительно вскакивает с места, не выпуская моей руки, что ударяется коленкой о стол. – Только не убейся, – поддразниваю я. – И не смотри вниз, иначе закружится голова.

– Поздно, уже кружится, – с ухмылкой отвечает он, и мы, взявшись за руки, идем к лестнице. – И высота тут ни при чем.

Глава 41

Нейт

Вторник, 28 июля

– Уверен, что стоит идти на вечеринку? – обеспокоенно спрашивает мама.

– Да это будет самая ленивая вечеринка из всех! – заверяю я, осторожно поднимаясь с дивана в ее гостиной. Голова у меня уже почти не болит, главное – не вставать слишком резко. – По сути, я перемещусь с этого дивана на шезлонг во дворе у Бронвин.

– Прошу тебя, будь осторожен, – напутствует мама, приобнимая меня за плечи, как будто без ее поддержки я не дойду до двери. Вообще-то дойду, но пускай позаботится обо мне, я не против. – Если опять что-то случится, я не вынесу… – Я машу подъезжающей к дому Эдди, а мама едва не умоляет: – Мне нравятся твои друзья, только, пожалуйста, больше ни во что не ввязывайся, иначе…

– Хорошо, не буду, – перебиваю я.

Надеюсь, не придется. По-моему, в Бэйвью наконец-то настали мир и покой. Впрочем, я не произношу этого вслух, чтобы не сглазить.

– Отлично. А теперь обнимемся, – говорит мама.

Она так долго меня не отпускает, что я, откашлявшись, прозрачно намекаю:

– Боюсь, когда я доеду, вечеринка уже закончится.

– Ладно, ладно. – Мама отходит на шаг, смахивая слезы. – Передай Эдди, что я желаю ей прекрасной поездки.

– Хорошо.

Подойдя к