— Надеюсь, вы не дали ему ответа? — в тревоге спросил Харст. — Нам нужно тщательно все взвесить.

— Именно поэтому я и послала за вами. Я сказала, что скоро дам ответ. Мистер Берд ждет. Доктор Харст, что мне делать? — По ее щеке сползла слеза.

Харст пожал руку Анны. Она приняла этот нехарактерный жест за выражение сочувствия.

— Думаю, нам нужно попросить совета у вашего камергера, — сказал посол. — Он кузен короля и хорошо его знает, к тому же он ваш друг. Я подозреваю, Ратленд уже что-то слышал об этом деле. Давайте обсудим все с ним и выберем лучший способ действий.

Анна отпустила своих дам и послала за Ратлендом, который привел с собой Уаймонда Кэри в качестве переводчика. Она предпочла бы не говорить об этом деле в присутствии высокомерного Кэри, но выбора не было: ей не хотелось, чтобы Сюзанна Гилман распространяла сплетни. Обида на подругу так и не утихла, ее предательство вызывало жгучую боль.

— Милорд, — обратился Харст к графу, — его королевское величество прислал королеве послание и требует на него ответа.

По выражению понимания на вытянутом лице Ратленда Анна поняла, что ее камергеру уже известна суть «послания».

— Я знаю об этом деле, — признался он и повернулся к Анне. — Мне отдали распоряжение не упоминать о нем, пока король сам не сообщит вашей милости.

— Похоже, я всегда последней узнаю о происходящем, — сухо заметила она, обратив внимание, что Кэри смотрит на нее как будто с легким сочувствием, отчего немного потеплела к нему. — Милорд, я позвала вас и доктора Харста, потому что не знаю, какой ответ мне следует дать королю. Мистер Берд ждет. Я не могу держать его в ожидании дольше.

Ратленд ненадолго задумался.

— Мой совет, мадам: отправьте королю такой ответ, какой считаете наиболее подходящим, напишите его или передайте на словах.

— Писать я ничего не буду! — отрезала Анна. — Вы можете передать мой ответ королю, доктор Харст?

— Ни в коем случае, мадам! Ему не понравится мое вмешательство, и он не даст мне возможности оказывать вам помощь в будущем.

— Хорошо, я отправлю мистера Берда. Но что мне сказать?

— Не давайте немедленного согласия, — настаивал Харст. — Пообещайте королю, что серьезно обдумаете его просьбу. Скажите, что его посланец застал вас врасплох. Потяните время.

— Но это лишь отсрочит принятие решения, — сказала Анна, разочаровавшись, что ни Харст, ни Ратленд не подсказали ей, какой линии держаться. — Если я дам согласие, боюсь, его милость найдет способ развестись со мной. Это означает возвращение в Клеве с позором, что может поставить под угрозу дружбу между моим братом и королем. Может даже разгореться война, а я понесу наказание. Но если я отвергну просьбу его величества, мне придется нелегко… — Она вдруг не удержалась и заплакала.

— Мадам, успокойтесь, — мягко проговорил Ратленд. — Его королевское величество хочет всего лишь жить в согласии с законом Божьим и облегчить свою совесть и вашу. Все будет сделано во благо, так что у вашей милости есть повод радоваться, а не горевать.

Анна утерла глаза и кивнула, чувствуя себя опустошенной. Может быть, Генрих и правда всего лишь проверял, что все законно и без изъянов.

Она взглянула на доктора Харста, ища у него руководства, однако тот лишь сочувственно улыбнулся ей. Тогда Анна повернулась к Ратленду:

— Прошу вас, скажите мистеру Берду, что я обдумываю просьбу короля.

Когда камергер ушел, улыбка исчезла с лица посла.

— Мадам, не могу выразить, как я возмущен. Нельзя допустить продолжения этого дела, пока мы не проконсультируемся с герцогом Вильгельмом. Вы правы в своих опасениях. Если вы воспротивитесь аннулированию брака, как сделала королева Екатерина, то рискуете столкнуться с последствиями этого решения и ваш брат действительно может почувствовать себя обязанным пойти ради вас войной на короля. Вот почему я не стал бы отправлять никаких посланий его величеству. Я не хочу, чтобы мои действия или ваши были восприняты неправильно.

— Что мне делать? — в отчаянии спросила Анна. — Не лучше ли просто согласиться? Если король будет испытывать благодарность и расположение ко мне, он сохранит добрые чувства и к Клеве, тогда ничто не будет угрожать альянсу.

— Увы, мадам, боюсь, королю больше не нужен этот альянс. Император и король Франции оба с ног сбиваются, чтобы заручиться его дружбой.

— Значит, Вильгельм не обвинит меня в том, что альянс распался?

— С чего бы ему это делать? Мадам, если король разведется с вами, он наверняка захочет умиротворить герцога любыми средствами. Войны он вовсе не хочет.

— Но если он укрепит дружбу с императором, Карл может потребовать от короля поддержки в истории с Гелдерном.

— Думаю, его величество находится в том положении, что может диктовать условия, мадам. Мы должны сделать все возможное, дабы сохранить его доброе расположение к Клеве. Если он откажется от своей дружбы, этот разрыв будет делом его собственных рук, не ваших.

— Вы не знаете моего брата! — Анна заламывала руки. — У него очень твердые взгляды на то, как должны вести себя жены. Он станет винить во всем меня! Если я с позором явлюсь обратно в Клеве, он может меня убить!

— Мадам, успокойтесь, прошу вас! — убеждал ее Харст. — Предоставьте это мне. Я отправлюсь в Уайтхолл, как только рассветет, и попытаюсь расспросить кое-кого из членов Тайного совета, чтобы узнать, действительно ли король просто хочет удостовериться в законности вашего союза. Учитывая проблемы с его прежними браками, это не выглядит чем-то невероятным.

Анна сомневалась, но позволила Харсту уйти и легла в постель, избегая разговоров с дамами.

— Я устала, мне нужно поспать, — сказала она им.

Разумеется, ни о каком сне не могло быть и речи, но Анна нуждалась в передышке. Королева налила себе еще вина.

Харст уехал вскоре после рассвета. Наутро Анна чувствовала себя истощенной, нервной и больной и не могла ничем заниматься, даже вышивкой. Когда герцогиня Саффолк попросила музыкантов сыграть, ей пришлось остановить их, чтобы у нее не разболелась голова. Анна сидела, не в силах даже поддерживать разговор, ей не давали покоя воспоминания о ночных событиях, сменявшиеся мыслями о том, чем сейчас занят Харст и когда он вернется. За обедом она ничего не ела.

Вскоре после часа дня Анна услышала приближающиеся шаги и мигом вскочила на ноги. Но это был не доктор Харст. Вместо него явились лорд-канцлер Одли, епископ Гардинер, герцог Саффолк и другие члены Тайного совета.

Анна опрокинула стул, торопясь войти в приемный зал.

— Я не должна заставлять лордов ждать, — сказала она дамам. — Они пришли от короля.

Она не даст Генриху повода для недовольства.

Саффолк, как обычно, вел себя грубовато и по-свойски — человек короля до кончиков ногтей. Лорд-канцлер был бесстрастен и вкрадчив, епископ хмур, сердит и непреклонен. Остальных, помимо мистера Кэри, которого привели в качестве переводчика, Анна не знала, но они все, по крайней мере, вежливо поклонились при ее появлении.