Дженни покачала головой.

— У него было время. У него было все гребаное время на свете. Это я сидела тут одна целый год, забыв обо всем, и ждала, пока он поймет, как сильно я ему нужна. — У нее вырвался глубокий громкий стон. — Я так больше не могу. Я очень его люблю!

— Ты сказала ему об этом? — спросила я, ослабив хватку, когда ее начало трясти.

— А ты как думаешь? — спросила она, закрыв лицо руками. — Ему, черт возьми, наплевать. Какая чушь! Он слишком сильно меня любит? Блин, да он не знает, что такое любовь! Если бы знал, то не поступил бы так. Просто не смог бы так поступить.

— Я начинаю думать, что большинство парней вообще в этом ничего не смыслят, — покорно согласилась я и вздохнула.

Дженни уставилась на меня. Очевидно, я сказала что-то не то.

— Ты серьезно? — Она покачала головой. — Не могу сидеть здесь и слушать, как ты ноешь о том, кто тебе нравится, кого ты любишь и почему твой бывший тебя обманул, снова и снова. Иногда нужно подумать и о других.

— Я не это имела в виду, — попыталась защититься я, вспомнив о том, что в таком состоянии она может наговорить, что угодно. — Я хотела сказать, что иногда мы думаем, будто перед нами хороший парень, а на самом деле ошибаемся. Может, с Джеффом все именно так. И ты слишком хороша для него, Дженни.

— Черт! — завопила она. — Ну конечно! Все это неправда, Энджел. Мы только и твердим о том, какие мужики козлы, как они пользуются нами, бедными несчастными женщинами, но это неправда! Джефф не любит меня, потому что это я ему изменила. Твой бывший не любит тебя, потому что, блин, я даже не знаю, с чего вообще он должен тебя любить. Как можно любить человека, который сам себя не любит?

— Я говорила не о Марке, — объяснила я и встала, чтобы уйти. Нужно удалиться, прежде чем наговорю такое, о чем потом пожалею. Пока я еще не могла простить ей эти слова. — Я имела в виду Тайлера. В конце концов, он оказался далеко не самым хорошим парнем.

— Да какая разница? Ты трахалась с ним только потому, что он напоминал тебе твоего бывшего. О да, еще он был, черт возьми, сказочно богат, — продолжала она.

Я повернулась и увидела, как она вылила последние капли вина в кружку и выпила его.

— По крайней мере теперь ты можешь продолжать жить в своем выдуманном мире под названием «Я в рок-группе».

— Я не собираюсь все это выслушивать! — отрезала я, схватив сумку, стоявшую у двери. — И не буду! Даже не знаю, как тебе удается выдавать себя за замечательного человека, который якобы переживает за других и жаждет помочь им, когда ты сама не в состоянии помочь себе.

— Почему бы тебе не отправиться обратно домой? — отмахнулась Дженни. — И позволить мне, Алексу, всем остальным... жить настоящей жизнью? Было весело, но возможно, только возможно, что, когда вернешься домой, ты перестанешь притворяться тем, кем на самом деле не являешься. Ты думала об этом, Энджел? А что, если ты не можешь понять, кем хочешь быть, именно потому, что принадлежишь к типу тупых нерешительных идиотов? И мы все такие же. Чем скорее ты это поймешь, тем лучше для тебя. Я устала держать тебя за руку и ждать, пока ты сама во всем разберешься.

Я вышла и тоже хлопнула дверью. Не зная, что еще предпринять, я схватила телефон и набрала номер.

— Алло!

— Луиза?

— Энджел?

Я пришла в замешательство. Я ведь звонила маме, а не Луизе.

— Где мама? — спросила я.

— Она заваривает чай. Я как раз занесла ей свадебные фотографии по пути на теннисный корт. Только вчера их получила, — объяснила Луиза.

Одного звука ее голоса было достаточно, чтобы вспомнить все. Не свадьбу или измену Марка, а мою настоящую жизнь. Двадцать с лишним лет моей жизни. Бывшая подруга собиралась пить чай с моей матерью субботним утром, разглядывая свадебные фотографии и меня на свадебных фотографиях, как будто за последние три недели ничего не произошло. Хотя для них, наверное, так оно и было.

— Энджел, а ты где? — спросила Луиза. Она не кричала, и в ее тоне не слышалось раздражения. — Твоя мама сказала, ты все еще в Америке.

— Я в Нью-Йорке. — Я села на нижнюю ступеньку лестницы. — Я здесь с тех пор, как...

— Боже, такое ощущение, что прошло очень много времени, — вздохнула Луиза. — Жаль, медовый месяц быстро закончился...

— Луиза, — медленно произнесла я, — ты не злишься на меня?

— Злюсь на тебя? — переспросила она с удивлением. — А ты на меня не злишься?

Я закусила губу и уставилась в землю, чувствуя, как глаза предательски наполняются влагой.

— Но я испортила твою свадьбу, — выдохнула я, пытаясь удержать слезы. — Мне так жаль.

— О, Энджел... — всхлипнула Луиза, я даже поте- лефону поняла, что она плачет. — Ты правда так думала все эти три недели? Я считала, это ты должна на меня злиться. Это я была не права. Мне следовало рассказать тебе о Марке и этой шлюхе Кэти сразу, как только узнала.

— Мама сказала, они теперь живут вместе, — прошептала я, подтягивая колени к подбородку. — Ты его видела?

— Видела, в теннисном клубе, — неохотно ответила Луиза. — Но он знает, что мы с Тимом о нем думаем, поэтому больше не рассчитывает на посиделки с нами после матча. О, Энджел, только не говори мне, что ты все это время была там одна и думала, будто мне на все наплевать!

— Я была не одна, — выдавила я, — а с подругой — девушкой, с которой я познакомилась. Но боюсь, скоро мне придется вернуться.

— Конечно, ты должна вернуться домой, — сказала Луиза. Ее голос казался таким знакомым, но в то же время чужим. Я уже привыкла к американскому акценту. — Можешь пожить с нами. Мы за тобой присмотрим.

— Мне предложили работу в одном новом журнале, — сообщила я, пытаясь нащупать хоть какую-то почву под ногами. — Я тут работала для их сайта, и теперь меня зовут в штат.

— Отлично. Это ведь здорово, правда? Почему бы тебе не собрать вещи и не вернуться назад? Вылетай сегодня же, и уже завтра я встречу тебя в аэропорту! Мне и думать страшно о том, что ты сидишь там одна и переживаешь. Пожалуйста, Энджел, я просто хочу знать, что ты в порядке. И я хочу тебя увидеть.

— Я была не одна, — повторила я, поглядывая из двери подъезда на суетливый Нью-Йорк. — И мне здесь нравится. Откровенно говоря, у меня все вроде как хорошо.

— По твоему голосу этого не скажешь, Энджел, — вздохнула Луиза. — Почему бы тебе не позвонить мне, когда забронируешь билет? Ты знаешь, что нам нужно — «Бен энд Джерри’з» и «Грязные танцы».

— Этот этап уже позади, Луиза. — Я покачала головой, вспомнив о том, почему вообще уехала. — Здесь тоже не все идеально, но возвращение домой не исправит все за один миг.

— Энджел, тебе нужны друзья, прислушайся к себе! — увещевала она. — То, что сделал Марк, просто ужасно, и мы никогда не простим его, но рано или поздно тебе придется вернуться домой. Нельзя вечно убегать от себя самой.