подаренную мне Мортом по случаю нашей помолвки. В другой я заметила амулет с красным камнем. Демоны дернулись и поднялись в воздух, словно невидимые руки удерживали их за горло. Цепи брякнули, но не спали. Как послушные змеи, прислушиваясь к звукам хозяина, вились, удерживая конечности братьев.

— Неет! — закричала я.

— Посмотри внимательно, дочь моя. Кого твое чистое сердечко полюбило, а к кому тянулась твоя плоть.

Я захлебывалась слезами, глядя то на Мали, то на Морта. От осознания того, что могу потерять одного из них мое сердце рвалось на части. Посмотрев на Мали, я увидела легкий кивок, в знак согласия. «Согласия с чем? Со смертью?» — воспаленный разум кричал — «Сделай хоть что-нибудь, или они погибнут». Я перевела взгляд на Морта. Как всегда, невозмутимый, сломленный, но не побежденный. Одними губами он прошептал мне фразу, которая впилась в мозг раскаленным железом и смело любые сомнения. «Я тебя люблю» — эта фраза стала концом.

— Я так и знал! — возбужденно воскликнул Подер и одним движением сломал шею Морту.

— Неееет! — закричала я и бросилась к бездыханному телу любимого демона. Его глаза смотрели в чистое голубое небо, ища в нем справедливости и спасения. Казалось, секунда и он улыбнется, поднимет руку и накрутив мой локон на палец, подарит желанный и такой долгожданный поцелуй.

— Нет, нет. Морт, вернись ко мне, ты же обещал. — Все твердила я, качая его на руках, как ребенка, чувствуя, как моя душа трещит и распадается на миллиард мелких осколков…

Эпилог

— Переродись дочь моя, пришло твое время! — Подер потряс когтистыми лапами над головой.

«Это не конец» — вертелась в голове единственная фраза.

Я с ужасом смотрел на мертвого брата не веря, что это наконец-то произошло. Долгожданная смерть не принесла мне облегчения. На его месте теперь хотел оказаться я, чтобы не видеть, как Уна теряет рассудок рядом с бездыханным телом. В очередной раз я оказался бессильным. Она выбрала его и этим позволила жить мне. Но зачем мне нужна такая жизнь, в которой не будет ее.

Вдруг из далека послышалось лошадиное ржание. Тучи сгустились и слились в темное полотно, затянув все небо. Пару раз сверкнуло и грянул гром. Звук нарастал, перемежаясь с топотом копыт. Я с трудом поднял голову. На истерзанную кожу упали первые капли дождя, успокаивая и приглушая боль.

Топот приближался и вскоре на помост, гремя железной цепью на шее, прыгнул белоснежный огромный конь. Животное подошло прямиком к Лиадре. Оковы пали и старый друг, как зачарованный, потянулся к морде. Я дернулся в попытке освободиться, но проклятые путы нещадно жгли кожу.

Как только его рука коснулась морды коня, Лиад изменился. Тело медленно, словно разбухая от влаги, наливалось силой. Мышцы вздулись и окаменели, а спустя мгновение, от него не осталось и следа. Лиадре увеличился до чудовищных размеров, став трехметровым силачом. Морда вытянулась, обрастая еще одним рядом зубов, а в правой руке материализуясь из воздуха возник пудовый лук.

Тяжелой поступью он прошел по помосту, аккуратно, стараясь не задеть плачущую и убитую горем Уну все еще держащую Морта на руках, прошел и вскочил на коня. Лошадь топнула и вдали раздался раскат грома.

Следующим появился рыжий конь и потянулся к Фоку. Генерал подошел к лошади и приложился рукой к теплой морде. Вспышка и передо мной раззявив пасть, расставив белые крылья, вися в воздухе парил белый дракон. Монстр, который напал на наш корабль и ранил старину Лиадре. Зря я не поверил брату.

«Подер продумал каждую деталь. Разбросал части пазла» — мелькнула мысль в голове. Он заказал доставку Уны и зная Лиадре, просчитал его желание остаться с ней. Я слепец. Если бы не моя гордость и упрямство, если бы попытался выкрасть ее раньше…

Еще одна вспышка и белый дракон трансформировался в трехметрового силача, с тяжелым мечом. Длинные белые волосы развивались на ветру и хлестали будто плети. Он ловко вскочил на лошадь и встал рядом с Лиадре.

К вороному коню, появившемуся вслед за рыжим, подошла Лилея. Друидка принюхалась и протянув руку, схватила лошадь за гриву. На лету трансформируясь в мощного воина, с весами в руках. Встав в ряд с остальными, она посмотрела на Уну.

Я перевел взгляд на любимую. Лицо распухло от слез и онемело. Как же сильно я хотел оказаться рядом и закрыть ее от всех невзгод и опасности. Со всей силы я рванул золотые цепи, крича от боли и натуги, но они лишь сильнее впились в плоть, прожигая ее до костей. От моего крика Уна словно очнувшись, посмотрела на всадников, на Подера, а затем на меня.

— Уна, беги! — силился я, пытаясь перекричать ревущий ветер и гром. — Не подходи к лошади!

Проклятые цепи до сумасшествия жгли запястья, но я не сдавался, пытался вырваться и не позволить ей дотронуться до спешащего к ней бледного худого коня. Путы трещали, но не поддавались.

Уна вытерла слезы и посмотрев как-то безжизненно, дотронулась до гривы лошади. Трансформация не заставила долго ждать. Передо мной вскоре стояла не человеческая девушка, которая украла мой покой и сон, не хрупкая и нежная Уна, а сеющая смерть и боль воительница.

Подер потряс перед ней ожерельем, блеснувшим рубином и прокричал:

— Душа твоего возлюбленного у меня в плену! Подчинись!

Глаза Уны горели белым огнем, за спиной, разрывая воздух и треща от напряжения, раскинулись два серых крыла. Она перевела взгляд с Подера на меня, но понять, что она думает и чувствует, я не мог. В некогда голубых, горящих жизнью глазах, светилось отчаяние и смерть.

— Уна, сопротивляйся! — не оставлял я попыток достучаться до нее.

Проигнорировав мой крик, она развернулась в сторону гор, подхватила Подера и Флуксу за шиворот, как тряпичных кукол, перебросила их через седло и ведя за собой остальных всадников, галопом поскакала прочь.

Когда ветер стих, а удары молнии и раскаты грома прекратились, в саду воцарилась звенящая тишина. Толпа молча разошлась. Цепи с моих рук спали. Ничто больше не держало, и я упал на колени, взявшись за голову.

— Все кончено. — шептал я себе под нос, держась за сердце. — Так вот каково это когда оно болит.

— Соберись, Мали, очнись! — Санг била меня по лицу ладонями.

Не знаю сколько времени прошло. Солнце почти село, а я так и сидел, непонимающе глядя в землю.

— Мали, приди в себя! — Санг не сдавалась. — Капитан, она жива, нам нужно что-то делать. Мы должны спасти ее.

— Все кончено, — повторил я, —