взгляд на Костю, сияющего счастливой улыбкой, фальшиво улыбаюсь в ответ. Невольно отмечаю массивную чашу источника, над которой клубится черное марево, установленный перед источником плоский камень, пропитанный болью и страданиями жертв. Это место сочится гадкой энергией и никакими ухищрениями этого не скрыть.

Фальшь, принуждение и обман – вот цена великой любви. Меня не подкупить этим суррогатом! С силой смыкаю зубы на кончике языка. На глазах проступают слезы, рот наполняется кровью. Отрезвляющая боль пронзает до кончиков пальцев, и на миг ко мне возвращается контроль. Я отталкиваю графа и рывком устремляюсь вперед. Но длинный подол путает ноги. Шлейф натягивается, будто на него наступили сзади. Тонкая ткань не выдерживает и рвется, а я падаю и кубарем качусь по каменным ступенькам.

Нина говорила, что чувствует, когда с родными по крови происходит несчастье. Жаль, у меня не осталось при себе амулетов, и я не маг, чтобы отправить зов. Понятия не имею, как это делается. Но в миг, когда мир кувыркается и летит вверх ногами, мысленно кричу и зову на помощь… князя.

Острая боль пронзает висок, я слышу неприятный хруст и тут же с легкостью выскальзываю из собственного тела, освобождаясь от боли, оков чужой власти и страданий. Невидимым облачком воспаряю над фигурой в белом, распростершейся у подножия лестницы, с сожалением наблюдая, как из раны на голове струится кровь.

Костя спешит ко мне с выражением дикого ужаса на лице, и все равно не успевает.

– Ася, нет! – Падает на колени, не зная, с какой стороны прикоснуться. – Что ты наделал, отец? – Трясущимися пальцами дотрагивается до раны и с содроганием смотрит на кровь. – Помоги ей! Вылечи! Сделай, что-нибудь!

Граф спешит, едва не падая. Но ему проще, в брюках легче удержать равновесие, чем в жутко неудобном платье. Еще на подходе, Зорин-старший формирует целительское плетение и запускает в меня разрядами одно за другим. Проходит минута, еще одна, но никаких улучшений не происходит.

– Бесполезно, у нее сломана шея. – Алексей Карлович устало плюхается на ступеньку, широко расставляя ноги в тех самых сапогах из видения. Вот и нашелся таинственный хозяин купца Холзмана, установивший жертвенный алтарь в подвале под его домом. Кто бы только знал! – Мгновенная смерть, я бессилен что-либо исправить.

– Нет, нет, не может быть! Я не верю. Нет! Она не умерла. Не может умереть. Попробуй еще раз!  – Костя подхватил меня за плечи, прижал голову к себе, баюкая и покрывая поцелуями.

Осознание того, что я умерла, приходит не сразу. Ведь вот она я! Относительно живая, хоть и бестелесная. А тело? Его же можно восстановить, или уже нет? Странно наблюдать со стороны за попытками реанимации, за отчаянием жениха и неподдельным горем, с которым он не желает мириться. И за тем, как в его глазах вспыхивает безумная надежда.

– Я знаю, кто способен ее вернуть! Мама! Насте поможет только маг Жизни! Отец, мне срочно нужен портальный амулет.

– Костя, послушай. – Алексей Карлович с притворным сочувствием качает головой. – Вспомни, как тяжело Настя перенесла переход сюда. Магия жизни невозможна без магии света, а ее тело насквозь пропитано тьмой. Я же только что влил прорву темной энергии. После портала тело сгорит при первой же попытке вернуть его к жизни.

– Но я… я ведь могу привести маму сюда! Она не откажет. Не посмеет! Маг Жизни служит императору, а Настя – младшая из рода Забелиных.

– Опомнись, сын! Имперцам здесь делать нечего! Это место единственное скрыто от них так, что ни одно поисковое заклинание не сработает.

– Отец, я прошу! Ася нужна мне. Я без нее не смогу. Я должен все исправить. Вернуть ее. Ты не понимаешь…

– Это ты не понимаешь! – Граф поднялся, сверкая тьмой в глазах. – Источник важнее девчонки. Выбери себе любую другую и делай с ней, что заблагорассудится. А истинных мест силы, подобных этому, больше не существует.

– Плевать я хотел… – процедил Костя, но темный маг вытянул руку вперед, сжимая пальцами его горло.

– Думай, что говоришь и кому! Не вынуждай принимать крайние меры.

– Пошел ты! – прохрипел молодой человек, хватаясь за горло и расстегивая тесные пуговицы свадебного камзола. Но не за тем, чтобы свободнее вздохнуть, а, чтобы вытащить из внутреннего кармана жетон видока. – Идите вы все… во тьму!

– Не смей! – страшно кричит старший Зорин, хлестая предателя магией по горлу, будто острым ножом.

Булькая и захлебываясь кровью, Костя силится что-то сказать и не может. С ненавистью глядя на темника, он поднимает руку и стискивает жетон в кулаке так, что тот крошится на кусочки. Темный маг в бешенстве вонзает в тело жениха клинки, сформированные из чистой тьмы. Осколки амулета падают на пол, и Костя оседает следом, накрывая меня собой. Сил у парня еще хватает, чтобы показать человеку, который когда-то подарил ему жизнь, фигуру из приподнятого среднего пальца. Затем Костя подползает повыше, чтобы оказаться лицом к лицу со мной.

– Мы все равно будем вместе, любимая. – Целует меня и замирает с улыбкой на губах.

Я вижу, как темная тень отделяется от тела жениха и воспаряет в воздух. Душа чудовища, наполовину обезображенная тьмой. Сильная, кровожадная, жаждущая чужих жизней. Вторая половина еще хранит человеческие черты, напоминающие прежнего Славика, каким я его знала двенадцать лет назад.

Двуликий монстр еще не понимает, что произошло, осматривается и, завидев меня, кидается с такой скоростью, что никто не успел бы его остановить.

– Ас-ся! – Искореженный тьмой потусторонний голос жениха, похожий на скрежет когтей по стеклу, вызывает во мне омерзительную дрожь.

Мне бы сбежать, но я не подумала, что в бестелесном облике меня можно увидеть и даже схватить. Славик вцепился в меня обеими руками. Черной и жгучей клешней, прожигающей бестелесную оболочку, и второй, похожей на человеческую. Я растерялась, не понимая, что делать и как вырваться.

А в это время пространство вокруг взорвалось вспышками десятков порталов, откуда хлынули Забелины в полном составе, Бельские, Шумские, Стужевы и другие. Я распознала лишь некоторые печати золотых родов, с которыми столкнулась недавно. Воздух раскалился от заклинаний, стало светло, как днем, из-за вспышек магии и плетений света. Он схлестнулся с тьмой, ядовитым клубком свернувшейся вокруг Алексея Карловича, который опрометью бросился к источнику, чтобы черпать из него силу.

Я опомниться не успела, как гигантский зал превратился в поле битвы. В другой раз предпочла бы убраться подальше отсюда, но впившийся клешнями монстр не отпускал. Он еще не освоился в бестелесной оболочке, вот и норовил прильнуть поближе, обнять, а это требовало сноровки и… моего согласия. А я