Остатки великой русской военной силы, Императорской армии, оставившей, – для спасения Франции и Англии, – на боевых полях одними убитыми три миллиона людей, – остатки этой силы, белая армия, проделали тысячи верст пути, прошли через долины и горы необъятных пространств Руси; чтобы спасти ее честь и независимость, они дрались, как львы; здоровье, кровь и жизнь, все свои силы отдавали они, отдавали и большее – свои семьи. И они верили в правоту своего дела и в святость своего долга. Верили также русские люди в бескорыстную и честную помощь своих союзников; ведь весь мир встал на их сторону, на поддержку белых. Великобритания, Соединенные Штаты и Франция без конца суетились, волновались и старались, чтобы усилилась и окрепла белая русская армия. Япония даже посылала свои части биться бок о бок с нашими; кровь японского самурая была пролита на полях Сибири вместе с русской кровью и за русское национальное дело. Италия и Сербия также старались не отстать…

Но когда белая сила окрепла, и русский национальный стяг начал все выше и выше подниматься, как залог скорого оздоровления и возвышения Великой Единой России, тогда началась какая-то темная, вначале осторожная игра. Те же европейские и американские дипломаты вели ее; и куда же было нам, сермяжной Руси, сразу понять и стряхнуть с себя гадов этого нового, скрытого интернационала, еще более смертельного и ужасного, чем кровавый, Московский. Тонко велась союзными представителями интрига в полном согласии и взаимодействии со всеми нашими домашними социалистами. Предательство разыгрывалось, как по нотам, – тихо, систематично и упорно. И последним актом его был – Красноярск. После ареста Верховного Правителя они рассчитывали там ликвидировать совершенно и белую армию.

Два прежних святых слова, дорогих раньше для каждого человека – «товарищ» и «союзник» – были за четыре года обращены в самые низкие, презренные слова. Деятели типа Керенского – Бронштейна – Ленина обратили значение первого слова «товарищ» – в синоним громилы-убийцы, вора и растлителя – за период 1917–1918 годов; а за время 1919–1920 годов деятели типа Вудро Вильсона – Клемансо – Ллойд Джорджа дали слову «союзник» значение предателя, поджигателя и скупщика краденого.

Да не забудет этого русский народ…

Предпоследним актом этой мировой драмы предательства национальной России был Красноярский бой, разыгравшийся 6 января 1920 года, как раз в русский сочельник, накануне праздника рождения Бога-Искупителя. Но вместо радостного гимна славословия раздавались теперь ругательства, хула, крики убиваемых и стоны раненых. До поздней ночи. Белая армия потеряла все свои обозы, артиллерию и более шестидесяти тысяч убитыми, ранеными и пленными. Казалось, что цель объединенного интернационала достигнута, русская национальная армия перестала существовать. Так казалось к вечеру этого дня и тем немногим из нас, которые пробились из окружения, когда разрозненные небольшие колонны стягивались к замерзшему дикому Енисею и становились на ночлег.

Но силен дух Русского народа. И не судил Бог погибнуть его Державе. Теплится огонь жизни, сохраняется, чтобы в назначенный день вспыхнуть и загореться снова огромным величественным пламенем. Белая армия не погибла. Она вышла из этого самого величайшего испытания и пронесла к берегам Тихого океана Русский Стяг и Русскую Государственность.

Прежде чем говорить об этом, надо разъяснить невольное недоумение: что же мешало русским вождям выгнать непрошеных гостей-предателей из Сибири? Как не замечали они двойной игры их? Не разбирались в этой обстановке, когда все приехавшие помощники, союзнические миссии, начали сотрудничать с новыми иудами России – социалистами – и плести интригу заговора? Не видали жадного блеска в чужеземных очах и оскала широко открытой их пасти на русское природное, Богом данное, богатство?

Разбирались, замечали, видели и понимали. Но не могли освободиться. Слишком тонко провели «союзники» в Сибири свою игру, наверняка. Они рассчитывали, с одной стороны, на русскую обычную мягкотелость, благородство и добродушие; с другой же – они стали с первых шагов систематически укреплять и усиливать свою позицию, обеспечивать крепко и сильно свои дальнейшие шаги. Одной из мер – была интервенция, ввоз своих войск; но их было немного, да и не все пошли бы на это темное дело. Тогда прибегли к другому; и нужную силу нашли в бывших русских военнопленных, взятых Императорской армией в многочисленных боях, когда во славу и спасение Франции и Великобритании потоками лилась русская кровь и без счета ломались русские кости.

Ядром этой силы, враждебной национальной России, – был чехословацкий корпус.

Глава V. Чехословацкий корпус

Настоящая глава не может иметь своей задачей дать полный очерк чехословацкой эпопеи в Сибири; это заняло бы очень много места и времени, слишком отклонило бы нас в сторону от главной темы. Несомненно, в недалеком будущем появится не одно исчерпывающее исследование «чехословацких подвигов» в России. Наша цель – осветить лишь общие причины, давшие интернационалу победу над белым национальным движением, дать ответ на то, какими силами располагал международный социалистический комплот; мы не можем пройти поэтому не коснувшись многих сторон деятельности чехословацкого корпуса, который играл большую и печальную роль в направлении и исходе борьбы белых за национальное возрождение России.

Война, которую с 1914 года вел великий Русский народ во главе с Царем-Мучеником Николаем II, имела, – в числе многих других благотворительных целей, – и задачу – освободить от австрийского владычества Богемию, восстановить самостоятельность древней державы св. Вячеслава.

Чешские патриоты возлагали все свои надежды на Российскую империю; в течение 1914, 1915 и 1916 гг. центр всей их работы был в Петрограде. В 1916 году создана на русские средства и русскими властями первая чехословацкая дивизия, состоявшая из добровольцев-чехов, живших в России или бежавших туда для активного участия в борьбе. В 1917 году начали формировать вторую дивизию, на этот раз уже из военнопленных чехов и словаков, захваченных русской армией в боях, при этом брали в полки из концентрационных лагерей только лучших, испытанных людей.

Когда из туч, вызванных затянувшейся войной, грянул гром, когда величайшее несчастье стряслось над нашим отечеством; когда бунт распущенных солдат Петроградского гарнизона, с помощью союзных и доморощенных «общественных» деятелей, обратился в дикую уродливую революцию; когда те же деятели, вперегонки, начали развращать боевые полки русской армии и топтать в грязь старые славные знамена, зашатался русский боевой фронт; опьяненные полной разнузданностью солдаты жадно впитывали в свою массу «демократизацию», начатую Гучковым, Поливановым и Нахамкесом, охотно поддавались и следовали