Однако радужным планам Комбата угрожала опасность, причем с той стороны, откуда никто не ждал. Рабочие, мягко говоря, сдержанно восприняли разгром банды. Заметив, что их освободителей всего двое, они начали тихо перешептываться между собой.

Реакцию людей можно было понять. Их заработки в Москве были гораздо скромнее здешних, а некоторые вообще сидели без работы. Люди отлично понимали, что их промысел незаконный и, если вмешается государство, они уедут отсюда без копейки, а то и окажутся под следствием. Год работы на прииске гарантировал им несколько лет безбедного существования, теперь же их подспорьем оставался лишь полученный в Москве скромный аванс.

Минута была критической. Конечно же, рабочие не собирались убивать Чащина и Рублева, они просто хотели их обезоружить и задержать, чтобы ретивая парочка не донесла властям о рубиновых копях. Но, кроме того, рабочие желали возвращения своих хозяев, а это для друзей было равнозначно смертному приговору.

Они сразу ощутили странную напряженность, витавшую в воздухе. Комбат и Чащин были уверены, что рабочие немедленно кинутся освобождать умирающего товарища, но они будто забыли о нем. Людей в первую очередь волновал личный интерес. Конечно, среди них было несколько человек, желавших спасти Никонова, но им пришлось действовать, подчиняясь толпе, готовой в любой момент броситься на незваных гостей.

Комбат не понимал, чем вызвана агрессивность рабочих, и не хотел первым начинать стычку. Кроме того, он знал, что не обязательно снова затевать стрельбу. Подсознательно вооруженный человек воспринимается безоружными людьми как лидер, вожак, и Рублев не замедлил этим воспользоваться. Он как бы случайно направил автомат в самую гущу рабочих и, когда те испуганно замерли, четко и решительно скомандовал:

– Ты, ты и ты займитесь раненым. Вы, пятеро, снимите, наконец, человека с дерева. Остальные свободны. Разойдись.

Несколькими фразами Комбат подавил начинающийся мятеж. Толпа оказалось разобщена, разбита на маленькие, не представляющие опасности группки, а рабочие сразу убедились, что перед ними военный человек, за которым стоит мощь государственного аппарата.

– Уф, обошлось, а то я кожей чувствовал, что они готовы разорвать нас в клочья, – облегченно вздохнул Чащин.

– Ты погоди радоваться, Петрович. Сейчас они переговорят друг с дружкой и могут полезть в драку. Надо быстро забирать бандита и уходить отсюда, пока мужики не опомнились. И чего они так на нас взъелись?

– Думаю, потому что мы их заработка лишили. Рассказывают, когда в нашем городе фабрика закрылась, число отравлений грибами увеличилось раз в десять. Люди с голодухи брали в лесу все, кроме мухоморов. Этим беднягам тоже придется вместо рубинов грибы добывать.

– Вот и делай после этого людям добро, – вздохнул Комбат. – Может быть, зря мы все это затеяли?

– Ничего не зря, – строго возразил Чащин. – Разве ж они дети малые? Отлично понимали, что помогают кучке негодяев грабить страну, а все равно работали За это и наказаны.

Небо хмурилось, собираясь пролиться на землю холодным осенним дождем Комбат вышел из здания аэропорта и сразу разглядел в немногочисленной толпе огромную фигуру Подберезского.

– Андрей! – негромко окликнул он. Тот повернул голову, на лице его заиграла радостная улыбка, быстро сменившаяся удивленным выражением лица, когда он увидел рядом с Комбатом незнакомую девушку.

– Здрасьте! – сказал он, почему-то застеснявшись кинуться в объятия своего старшего товарища.

– Здравствуй, дружище! – обнял его Комбат – Вот знакомься, Даша Чащина, родственница моего нового друга, попавшего в переплет. Да я тебе уже кое-что рассказывал по телефону.

– Очень приятно. А меня зовут Андрей, – снова улыбнулся Подберезский и повел их к машине – Вот я и дома, – сказал Комбат, захлопывая дверцу…

Уничтожив банду, они с Чащиным не решили свои проблемы, а вместо одних неприятностей нажили другие. Это напоминало компьютерную игру, преодолев один уровень, ты сталкиваешься с новой, еще более сложной задачей. Только игрок может выключить машину, когда захочет, а они были вынуждены идти до конца.

Когда Рублев и Чащин с пленником оставили территорию лагеря, их вдруг бросились догонять несколько рабочих:

– Что за черт! – заметив их, выкрикнул Комбат и поднял “Узи” на изготовку.

– Не стреляйте.., спасите.., помогите.., мы вас очень просим! – нестройным хором закричали догоняющие.

Разгадка такого странного поведения недавних врагов оказалась проста. Когда схлынула ярость, вызванная мыслью о потере денег, кто-то из рабочих сообразил, что они оказались брошенными на произвол судьбы. Ведь, по словам надсмотрщиков, кругом на десятки километров простирался безлюдный лес, и рабочие понятия не имели, в какой стороне находится ближайшее жилье. Им грозила участь современных Робинзонов, прикованных к своему маленькому лагерю и ожидающих появления спасателей. Но зачем ожидать, когда вот они, пока еще совсем рядом? И несчастные бросились догонять уходящую в лес троицу.

Разобравшись в их сбивчивых фразах, Комбат заметно повеселел. Люди будут считать его и Чащина своими благодетелями, а значит, можно рассчитывать на их откровенные и исчерпывающие показания. Он не знал, что часть “свидетелей” уже имела дело с российским правосудием и не горела желанием вновь оказаться в поле его зрения.

Рублев дал на сборы полчаса, но люди подтянулись к ним через час с лишним. По коварному совету Райхлина рабочие забрали и поделили между собой все драгоценности, а те, кто оказался без денег, устроили форменный обыск в доме охранников. Просто удивительно, как за такое короткое время инженер сумел просчитать наиболее вероятное развитие событий и подготовить к нему остальных.

Углубившись в лес, Комбат и Чащин разделились. Егерь отправился за Чижом, а Рублев с остальными двинулся в деревню, где хотел встретиться с участковым и подготовить сельчан к возвращению мнимого маньяка. Участкового известие о добровольной сдаче сумасшедшего егеря привело в такое состояние, что его самого можно было принять за буйнопомешанного. Дико сверкнув ошалевшими глазами, он бросил Рублеву фразу типа “за базар ответишь”, видимо намекая на ответственность за дачу ложных показаний, и умчался звонить в город. Пленный бандит, а тем более рабочие его совершенно не интересовали.

Комбат бдительно следил за Левшой. Остальные немедленно воспользовались благоприятной ситуацией и разбрелись по деревне якобы в поисках выпивки. На самом деле рабочие высматривали стоящие во дворах автомобили, надеясь уговорить владельцев подбросить их до города. Суммы при этом назывались ошеломляющие. И действительно, всего за час с небольшим несколько водителей заработали столько, сколько не получали за месяц напряженного труда, а Комбат в считанные минуты лишился свидетелей.

Вздымая клубы серой пыли и молодецки ухая на колдобинах, в деревню влетел крытый грузовик. Из него, словно ошпаренные, повыскакивали бойцы ОМОНа, готовые в любой момент открыть огонь на поражение.