– Хотел бы я, чтобы…

Ростену помешал договорить безликий голос из закрытого проволочной решеткой динамика под потолком:

– Внимание, объявляется боевая тревога! Это – не учебная тревога. Код: 78-43-76854-87902-1735 Зулус. Боевая тревога. Полная готовность к залпу.

Бетонную шахту заполнил вой сирен. Майор услышал стук: по стальной лестнице сбежал сержант и захлопнул дверь – огромную, как в банковских хранилищах, производства «Мослер сейф Компани». Парень отрезал бункер от внешнего мира, быстро набрав нужную комбинацию на цифровом диске входа.

Теперь никто не сможет войти сюда, не взорвав дверь.

Потом, согласно уставу, сержант поставил автомат на боевой взвод и встал спиной к стальной створке. Лицо у него было суровое. Он замер в напряженной позе, стараясь проглотить ком в горле и пытаясь не выказать страха, который буквально разъедал внутренности.

Ростен набрал, нажимая кнопки на консоли, код подтверждения и вскрыл опечатанный конверт из журнала приказов. Люс в своем отсеке последовал его примеру.

– Подтверждаю, что полученный код – подлинный, – сказал Гарольд.

– Подлинный, – отчеканил Беннет и приказал: – Вставить ключ!

Они синхронно сняли ключи с шеи и вставили их в обрамленные красной рамкой пазы на консолях. (Если ключ вставляешь и поворачиваешь до первого щелчка, его уже не вытащить. Для этого понадобились бы другие образцы, которых ни у Люса, ни у Ростена не было. Таковы порядки в стратегической авиации.)

– По моему отсчету, – произнес майор. – Один, два.

Они повернули ключи: два щелчка – и принялись ждать, – не поворачивая их. Пока.

В Калифорнии наступил полдень, а на островах Греции – вечер. Двое мужчин долезли до вершины гранитной скалы, и в тот же миг солнце скрылось за горизонтом. На востоке зажглась первая звезда. Далеко внизу крестьяне ехали на перегруженных сверх всякой меры осликах, которые плелись по лабиринту низких каменных стен, обрамленных виноградником.

Сумерки окутали раскопки Акротири. Дикая мешанина: домишки с белеными глинобитными стенами, построенные, возможно, десять тысяч лет назад… на холме – венецианская крепость, рядом с древней византийской церковью – современная школа, а в низине лагерь археологов. На этом острове Виллис и Макдональд и открыли свою Атлантиду.

С вершины скалы их палатка почти не видна. На западе внезапно замигала звезда, за ней – другая.

– Началось, – констатировал Макдональд.

Засопев, Александр Виллис опустился на валун. Он был слегка раздражен. Хотя ему исполнилось двадцать четыре года и он считал, что находится в хорошей форме, часовой подъем изрядно его вымотал. Зато напарник тащил его вперед и даже помог забраться на вершину. Кстати, он, Макдональд, чьи темно-рыжие волосы давно поредели, открыв огромную, дочерна загорелую лысину, вообще не запыхался. Он сам наработал свою силу: труд археолога тяжелее работы землекопа.

Теперь они оба сидели по-турецки и глядели на запад, наблюдая за светопреставлением.

Две тысячи восемьсот футов над уровнем моря, в самой высокой точке странного острова, имя которому Тира. Гранитная глыба носила различные названия при сменявших одна другую цивилизациях и многое претерпела. Теперь ее окрестили Горой пророка Илии.

А над водой тоже сгущались сумерки. Залив был круглый, окруженный тысячефутовыми утесами – кальдера, след вулканического извержения, некогда погубившего две трети острова, уничтожившего минойскую империю и породившего легенду об Атлантиде. Теперь там высился «новый» участок суши, безобразный и голый. Греки называли его Выжженным и знали, что когда-нибудь он тоже станет эпицентром очередного извержения, как много раз бывало с Тирой.

На водах мерцали огненные блики: небо пылало бело-голубыми всполохами. На западе угасало золотое сияние, но его сменила не чернота, а диковинное зелено-оранжевое зарево: фон для падения космических тел. Фаэтон снова мчался на колеснице Солнца…

И метеоры летели вниз каждые несколько секунд! Ледяные осколки врезались в атмосферу и сгорали, окутавшись пламенем. Мчались и снеговые комья, окутанные зеленоватым маревом. Земля глубоко погрузилась в оболочку кометы Хамнера – Брауна.

– Странное у нас увлечение, – произнес Виллис.

– Наблюдение за небом? Мне всегда это нравилось, – ответил Макдональд. – Вы ведь никогда не видели, чтобы я сидел сиднем в Нью-Йорке, да? Пустыни, места, где воздух ясен и чист, где человек на протяжении десяти тысяч лет любовался звездами – вот где можно обнаружить следы древних культур. Но я еще ни разу не видел такого зрелища.

– Хотел бы я знать, не так ли оно выглядело, когда… Вы же понимаете меня, верно?

Макдональд пожал плечами. Почти стемнело.

– Платон ни о чем подобном не упоминал. Но в мифах хеттов говорится о каменном боге, рожденным морем и бросившем вызов высшим силам… Вероятно, таким образом древним увиделось облако. Или взять некоторые отрывки из Библии – кое-что можно расценивать как свидетельства очевидцев, только находились они вдали от «ока бури». Кому охота оказаться поблизости во время извержения Тиры!

Виллис промолчал: он не мог оторвать взгляда от гигантской изумрудной полосы, рассекающей небосвод. Она поднималась, росла, а спустя мгновение ярко вспыхнула и погасла. Парень внезапно понял, что смотрит на восток. Его губы беззвучно зашевелились.

– Мак! Обернитесь!

Напарник так и поступил.

Теперь запекшееся небо поднималось, будто занавес, и можно было заглянуть под его нижний «край». Безупречно ровный и прямой он раскинулся в нескольких градусах над горизонтом. Вверху зеленым и оранжевым сияла оболочка кометы. Внизу во тьме горели звезды.

– Тень Земли, – вымолвил Макдональд. – Жаль, жена не дожила. Еще бы год…

Позади что-то вроде бы ослепительно полыхнуло. Виллис оглянулся. Вспышка медленно угасала, на она была еще настолько яркой, что на нее невозможно было смотреть. Она затмевала собой все прочее. Александр уставился на нее.

«Господи, что это такое? Она опускается… а сейчас потухла».

– Надеюсь, вы зажмурились, – сказал Макдональд.

Виллис ничего не видел – лишь ощущал сильнейшую боль. Он заморгал, но ничего не помогало.

– По-моему, я ослеп, – сказал он.

Затем протянул руку и похлопал по валуну в надежде, что ему станет легче, когда он почувствует руку другого человека.

– Не думаю, сейчас уже ничего не имеет значения, – негромко проговорил Макдональд.

Быстро вспыхнула ярость – и тотчас исчезла. Виллис быстро понял, что тот имел в виду. Пальцы Мака обхватили его запястье… и Александр покорно пошел за товарищем.

– Держите меня покрепче. Я вам все расскажу.

– Ладно.

Макдональд торопливо заговорил: