И увидела Джо Корригана.

Громадное витринное стекло вылетело внутрь. А босс, не шевелясь, сидел как раз возле окна. Пошатываясь, Эйлин подошла к нему и опустилась на колени, порезав ногу. Кусок стекла размером с добрый кинжал пропорол Корригану щеку и глубоко вонзился в горло. Из раны вытекло много крови, но кровотечение уже прекратилось. Глаза и рот мужчины были широко открыты.

Эйлин вытащила осколок-кинжал из горла Джо. Приложила ладонь к ране и невольно удивилась – что надо делать в таких случаях? Снаружи полиция: офицеры наверняка знают, как поступить. Она вдохнула побольше воздуха, готовясь испустить пронзительный крик. Но вдруг затаила дыхание…

На улице вопило множество людей. Кто-то просто истошно орал. До Эйлин донесся нестройный шум. К возгласам примешивался грохот, будто рушились дома. Гудели автомобили (два, не меньше), то тише, то громче, дрожа в механической агонии. Никто бы не услышал, как она зовет на помощь.

Она посмотрела на Корригана, взяла за руку. Пульса не было. Пощупала на шее с другой стороны. Нет. Эйлин выдрала из ковра пучок ворсинок и поднесла к ноздрям Джо. Ни одна пушинка не шелохнулась. «Что за чушь, – подумала она, – человек не может умереть от раны на шее! Но он мертв. Сердечный приступ?»

Она медленно поднялась. По ее щекам катились соленые слезы с привкусом пыли. Прежде чем выйти наружу, она машинально причесалась и огладила юбку. Ей захотелось расхохотаться. Она подавила это желание. Если она засмеется, то уже не остановится.

Крики усиливались. Ей стало страшно, но она поняла, что должна покинуть контору поскорее. Там полиция и Эрик Ларсен. Вот и он! Она едва не окликнула его по имени, но увидела, что происходит, и застыла в разбитом дверном проеме.

Патрульный Ларсен родился в Канзасе. Землетрясения оказались для него чем-то совершенно незнакомым и жутким. Сейчас ему хотелось бегать кругами, всплескивая руками и скуля. Но он не мог даже подняться на ноги. Он пробовал – и каждый раз его бросало обратно на землю, поэтому в итоге решил оставить все как есть. Он уткнул лицо в сгиб руки и зажмурился. Эрик пытался думать о сценарии для телевидения, который напишет, когда этот кошмар закончится, но не мог сосредоточиться.

Дикие вопли не стихали.

«Земля ревет, как разъяренный бык. Поэтический образ, где я мог его услышать?» Но к реву примешивались иные звуки – грохот сталкивающихся автомобилей и скрежет рушащихся зданий, шум падения бетонных плит, и всюду – людской пронзительный визг: одни голосили в страхе, другие – в ярости, третьи кричали просто потому, что не могли остановиться.

Но вот толчки прекратились. Ларсен открыл глаза.

Привычный ему мир исчез. Кое-какие здания рухнули, кое-какие покосились, автомобили разбились вдребезги. Мостовая перекручена, смята. Парковка превратилась в головоломку из кусков асфальта, торчащих под самыми невероятными углами. Супермаркет на противоположной стороне улицы обвалился внутрь, стены осыпались, крыша слетела. Из развалин выползали люди. Эрик выжидал: пусть поведение местных жителей подскажет ему, как действовать дальше. В Канзасе – торнадо, в Калифорнии – землетрясения. Горожане должны знать, что делать.

Но нет. Те немногие, кто уцелел, стояли и моргали, глядя в ясное безоблачное летнее небо. Или лежали в лужах крови. Или кричали и носились вокруг как безумные.

Ларсен поискал глазами напарника. Форменные синие брюки и черные ботинки торчали из-под груды чугунных труб и прочего водопроводного оборудования, высыпавшегося из грузовика. Там, где полагалось быть голове Гарриса, громоздился ящик с этикеткой «Бесшумный слив». Картонка оказалась весьма плотно прижата к земле. Эрик содрогнулся и вскочил на ноги. Он не мог подойти ближе. Пока. И потому он поплелся к супермаркету, гадая, когда примчатся кареты «Скорой помощи», высматривая, где же старший по чину коп, который скажет ему, что делать.

Рядом с «универсалом» стояли трое здоровяков во фланелевых рубашках. Один обошел вокруг автомобиля, осматривая, нет ли повреждений. Машина была тяжело нагружена. Багажник раздавило крыльцо с перилами, украшенными чугунными финтифлюшками.

Мужчины громко ругались. Кто-то из них наконец распахнул заднюю дверцу, нырнул в салон и вылез оттуда с ружьями. Он раздал их товарищам.

– Мы не уедем отсюда из-за этих ублюдков. – Он говорил очень тихо и со странным спокойствием.

Эрик едва его слышал.

Двое других кивнули и начали заряжать оружие. Они не обращали внимания на Ларсена. Затем все трое уперли приклады в плечи и прицелились в Стражей Кометы (некоторые из них были в наручниках, а некоторые скованы общей цепью). «Балахоны» завизжали, задергались. Прогремел выстрел.

Ларсен сунул руку к кобуре и выхватил пистолет. Черт возьми! На трясущихся ногах он шагнул к стрелкам. Те уже перезаряжали пушки.

– Не надо, – сказал Эрик.

Мужчины вздрогнули, услышав его голос. Обернулись и увидели синюю полицейскую форму. Здоровяки нахмурились, глаза их округлились, на лицах проступила неуверенность. Патрульный тоже оглянулся. Он уже раньше заметил на бампере их автомобиля надпись: «Помогайте местной полиции».

Старший из троицы злобно фыркнул:

– Все кончено. Неужто непонятно, что вы сейчас видите гибель цивилизации?

Внезапно Ларсена осенило. Никакие машины «Скорой помощи» не появятся, не повезут пострадавших в больницы. Он в ужасе посмотрел вдоль Аламеды – туда, где возвышался собор Святого Иосифа. И растерянно уставился на искореженную мостовую и разрушенные дома.

А был ли вообще отсюда виден собор? Эрик никак не мог вспомнить.

– Ублюдки не дали нам уехать в горы! – заорал главный. – Кому они нужны? – Он покосился на свой разряженный дробовик с открытыми патронниками. В левой руке он сжимал два патрона, и, похоже, уже собирался вложить их в каморы.

– Я не знаю, – ответил Ларсен. – Намереваетесь стать тем, кто первый откроет стрельбу по полицейским? – Он демонстративно уперся взглядом в наклейку на бампере.

Мужчина последовал его примеру, но тотчас отвел глаза.

– Ну что? – повторил Эрик.

– Нет.

– Хорошо. Отдайте мне дробовик.

– Он мне понадобится, чтобы…

– Мне он тоже понадобится, – прервал его Ларсен. – У ваших друзей есть оружие.

– Я арестован?

– Куда бы я вас отвел? Просто отдайте мне дробовик.

Здоровяк кивнул.

– Ладно.

– И патроны, – с настойчивостью добавил Эрик.

– Вот.

– А теперь уходите отсюда, – произнес патрульный.

Он держал дробовик, не заряжая его. Стражи – двое или трое уцелевших – глазели на Эрика и мужчин в немом ужасе.

– Спасибо, – вымолвил Ларсен и сам потащился прочь, нимало не заботясь о том, куда направятся громилы.