У следующей развилки беглец на миг остановился, озираясь, как крыса — в какую нору из путаницы лабиринта ловчее шмыгнуть. Мне почудилось, что средний лаз глянулся ему больше, однако умный зверь никогда не приведет гончую к своему логову — станет до последнего кружить по лесу, надеясь оторваться или сдвоить след. Я и сама частенько так поступала. Но выбор этого типа поставил меня в тупик. В обоих смыслах слова — левый отвилок заканчивался глухой стеной; я поняла еще за несколько саженей по отразившемуся от нее эху.

Топот впереди стих, но когда я, перейдя на крадущийся шаг, осторожно заглянула за угол, темнота прорезалась золотистым прямоугольником с зубчатыми краями, в котором мелькнул развевающийся плащ, увенчанный эльфийской гривой волос, и вход снова схлопнулся в едва заметную щелку. Я пролетела сквозь него уже боком, возблагодарив небо, что сейчас у меня нет хвоста, иначе больше никогда бы и не было.

И очутилась в странно знакомой комнате, причем самым знакомым ее элементом была Вирра, с потерянным видом стоящая у двери и прислушивающаяся к шагам в коридоре.

Неизвестно, кто удивился больше — я, беглец или обернувшаяся на шум девочка. Но если мелкая всего лишь широко распахнула глаза, вытянув вперед растопыренную пятерню, словно надеясь ею защититься, то эльф в свидетелях своего недостойного забега не нуждался. Он уже почти поравнялся с Виррой, одной рукой широко замахнувшись ножом, а второй потянувшись к дверной ручке, когда я, послав куда подальше все предосторожности, одним пружинистым скачком перелетела через комнату и по-рысьи, всеми четырьмя лапами, то есть руками и ногами, обрушилась ему на плечи. Беглеца со страшной силой швырнуло вперед, об косяк, что-то громко хрустнуло, перед моими глазами мелькнули всколыхнувшиеся кисточки тростниковой плетенки, потом лицо Вирры, бледное и странно сосредоточенное, потом ковер. Много ковра.

Не торопясь подниматься, я громко и мрачно выдохнула в высокий пышный ворс, саданула по нему кулаком. Мой противник уж тем более никуда не спешил, развалившись у двери в вольготной позе коврика для вытирания ног, столь же кипящий жизнью. Рядом с ним стояла так и не сдвинувшаяся с места девочка. Золотистые локоны закрывали опущенное лицо, не давая разглядеть его выражение.

— Вирра, ты в порядке? — хрипловато окликнула я.

— Ага, — тут же отозвалась малявка и, бойко перескочив через труп, подбежала ко мне. — Ух ты, и правда кого-то убила! А я думала, ты шутишь!

— Я тоже. — Я покосилась на услужливо протянутую мне ладошку, вздохнула и встала сама. В ушах шумела кровь, слушая звук шагов по каменным плитам коридора, пока хвататься за засов не стало слишком поздно. И говорила же Вирре запереться!!!

К счастью, на пороге стоял не отряд угрюмых эльфов с натянутыми луками, а Мрак с Рестом. Сомневаюсь, что они хотели по-добрососедски меня навестить — скорее, шли к Вересу мимо нашей двери, когда услышали за ней подозрительный грохот.

На лицах гостей отразилась твердая уверенность, что зашли они не зря. Это не считая прочих, весьма разнообразных эмоций.

— Так я и знал, — патетично воскликнул дракон, обличающе ткнув пальцем в труп, — стоило на минутку оставить нежить без присмотра, как она уже кого-то загрызла!

— Я его не убивала! — возмутилась я. — И уж точно не грызла!

— Ага, он просто лег вздремнуть посреди твоей комнаты и мирно почил во сне!

— То есть не хотела, — растерянно поправилась я. — Откуда я могла знать, что он так неудачно упадет?!

— Посмотрим, как ты объяснишь это эльфам! — Дракон, хоть и кипел от негодования, поспешил запереть за собой дверь. Рест держался позади него, таращась на меня и на труп с одинаковым ужасом. Вирра, напротив, присела на корточки у моих ног, безбоязненно разглядывая темно-синие разводы вышивки на плаще покойника.

— Как и вам: скажу, что смерть одного из моих спутников слегка выбила меня из колеи, помешав правильно рассчитать силы, — огрызнулась я, в придачу ко всем бедам заметив, что потайной ход тяпнул-таки меня за рубашку, выкусив солидный клок, который диковато торчал из монолитной на первый взгляд стены.

Мраку понадобилось несколько секунд, чтобы осмыслить эту информацию, но рухнуть в обморок или — что куда вероятнее — вцепиться мне в горло, вытрясая правду, дракон не успел: из беззвучно раскрывшегося потайного хода появился Верес, целый и невредимый. Хотя нет, всё-таки слегка вредимый — густо измазанный сажей колдун дымился сверху донизу, как окаченная водой головешка. Но, поскольку волосы и одежда уцелели, насчет остального я пока беспокоиться не стала. В отличие от Мрака с Рестом. Они с такими радостными воплями бросились несгораемому колдуну на шею, что второй «нечаянный» труп меня бы ничуть не удивил.

Верес оказался покрепче. К тому же колдуна больше интересовал его невезучий коллега, над которым он, невежливо вывернувшись из дружеских объятий, и склонился.

— Она ему шею свернула! — немедленно наябедничал Рест, не выпуская из рук подол мастера — очевидно, для гарантии, что тот ему не мерещится.

Но печальная участь типа, только что чуть не зажарившего Вереса в собственном соку, не вызвала у того ни малейшего сострадания.

— Тихо ты, — шикнул он, переворачивая труп на спину. — Надо же, чистокровный эльф!

— И высокопоставленный, — обреченно добавила я. Под распахнувшимся на груди плащом пестрело роскошное шитье камзола, по которому расплескалось трехрядное бриллиантовое ожерелье. Златотканый узор продлевался по наружной стороне бархатистых облегающих штанин, вместо сапог или туфель заправленных в расхлябанные домашние тапочки с мягкими подошвами.

— Кажется, я видел его на церемонии. — Верес безо всякого почтения за подбородок покрутил вражью голову из стороны в сторону. — Ну точно, он стоял за троном Ллиотарэля!

— Как советник? — предположил Мрак.

— Нет, советники всей толпой стояли слева, а члены Верховной Семерки — справа. Думаю, это один из штатных магов или начальник тайной службы.

Ну всё, оборотень я или нет, а закопают нас с этим трупом вместе!

— И что нам теперь с ним делать? — хриплым шепотом поинтересовался дракон, косясь на дверь. Надо же, ушам своим не верю — «нам»! Да и Верес, похоже, не собирался уступать мне честь главной виновницы торжества зла над добром.

— Расчленим и сожжем в камине, — приободренная таким поворотом дела, мрачно предложила я.

— Вонь пойдет, — авторитетно сморщила носик Вирра.

— Если оставить его просто так здесь лежать, пойдет еще большая.

— А ты его съешь, — с серьезным видом предложил колдун, оценивающе, как в мясной лавке, тыкая пальцем в бок трупа. — Смотри, какой мягкий, сочный — уж точно вкуснее того вурдалака. Глядишь, и Мрак тебе опять компанию составит…

После такого смачного потчевания открыто уклоняться от общественно-полезной трапезы дракон не посмел и, не сообразив, что это всего лишь нервное обострение нашего и без того не шибко светлого чувства юмора, робко проблеял: