— О… — ошеломлённо протянула девушка. — Я… я постараюсь…

— И ещё одно, — быстро сказала Вейма, пока не передумала. Они много говорили с Магдой и про знахаря с его изобретениями, и про тот обряд, после которого всё пошло наперекосяк. У Магды были на этот счёт свои мысли и эти мысли были очень важны — если Вейма хотела защитить свою подопечную. А Вейма хотела. Сейчас, когда Магда не могла колдовать, все жители Латгавальда, включая обитателей замка, были в опасности. Вейма не слишком доверяла знахарю. У него есть способности, но будет ли он защищать это место?.. — Я не знаю наверняка, но… у этого человека есть железо, которое может защитить от колдовства. Вернее… всякое железо защищает от колдовства, хотя бы немного, но тогда оно просто… не пускает в некоторые места… или в некоторое время. А с этим железом ты — или кто-то другой — может пройти на самые тайные обряды. — и остаться незамеченным.

Вейма покосилась на Нору и покачала головой. Глаза у девушки загорелись так, как будто ей семь лет и она слушала волшебную сказку.

— Это не значит, что можно явиться на тайный обряд, шумя как конный отряд, — сухо уточнила вампирша. — Я молю Заступника, чтобы тебе никогда не понадобилось это знание.

— Тайный обряд… Это как те, которые ведьмы творят в лесу в полнолуние? — мечтательно произнесла девушка.

— Некоторые да, — призналась вампирша. — Эти ещё не самые страшные. А некоторые проводятся чёрными волшебниками на вершине горы в летнее равноденствие. Кстати, на них очень ценятся молоденькие девушки… только вот живыми потом их никто не видел.

Угроза совершенно не испугала баронскую дочь и Вейма с огорчением позволила кобыле перейти на более быстрый шаг. К обеду они должны были прибыть в Тамн.

Когда они миновали ворота и копыта застучали по деревянной мостовой города, Вейма принялась удивлённо оглядываться по сторонам. Нора тоже вертела головой, с её лица не сходил восторг. Вейма даже принюхалась. Дважды, сначала по-вампирски, а потом по-человечески и, не выдержав, направила свою лошадь ближе к барону.

— Что случилось в этом городе? — прямо спросила вампирша. — Он вымер? Тут была болезнь? Или напали враги? Почему тут так пусто?!

— Пусто?! — ахнула Нора, подъехавшая следом за наставницей. — Вейма, я никогда не видела столько народу!

— Тут пусто, — настаивала вампирша. — И слишком чисто. В городе живут сотни людей. От них вечно мусор и нечистоты. А тут…

— Всё верно, девочка, — рассмеялся её сюзерен. — Но Тамн подчиняется союзу баронов и перед нашими встречами здесь действуют свои правила. Не скажу, что подобная чистота поддерживается по всему городу, но есть кварталы — у ворот, в которые въезжают бароны, и там, где мы поселимся, — которые будут разрушены, если из окон кто-нибудь выплеснет помои или выкинет мусор.

— А что вы сделали с людьми? — мрачно спросила вампирша.

— Заступник с тобой! Им просто велено не глазеть на приезжающих. Мы останемся тут до летнего солнцестояния, тогда увидишь, какое будет гуляние.

* * *

Они остановились в большом доме, в котором не было ни души, пока поехавшие вперёд слуги не открыли двери. Вейма принюхалась, но дом был тем же, чем и казался — городским домом знатного господина.

— Обычно в этом квартале жутковато, — признался барон, по-хозяйски расхаживая по нижнему залу. — Много домов и все пустые. Граф Вилтин держит тут отряд, который следит, чтобы в дома не забрались всякие проходимцы и мошенники.

Вейма поморщилась: барон говорил о людях так, как другие говорят о крысах. Старый Ватар когда-то рассказывал ей, где в больших городах можно безопасно прятаться, теперь она понимала. Да. Вампиру легко будет проникнуть в пустующий дом, ведь без людей обычный запрет на переступание порога не действует. Такие, как она, не оставляют особых следов, так что убежище хоть куда. А случись что, в этом доме можно выдержать небольшую осаду — тяжёлые двери, узкие окна… С чего бы, правда, вампиру сидеть в доме, который кто-то осаждает, Вейма не знала.

Обедать они пошли в большой зал — так прозаично называлось одноэтажное здание в центре квартала. В этом здании было что-то от домов древности: два коридора по бокам зала, окно в центре крыши и прудик для сбора воды под ним.

Люди с гербом Вилтина на рукавах — красный конь на белом поле — готовили столы, споро водружая длинные доски на козлы, и расставляли по ним тарелки. На стенах висели шпалеры, узора на которых разглядеть не удавалось из-за царившего в зале полумрака. Даже Вейма, сколько ни вглядывалась, ничего толком не уловила: вампиры в темноте не различают цветов, а без этого ничего было не понять. Какие-то человеческие фигуры, подняв руки, что-то несли, кое-где виднелись деревья, шатры и лошади.

Светловолосый мужчина в белой рыцарской рубашке вышел к гостям навстречу.

— Фирмин, мой старый друг! — воскликнул он, пожимая руку барону, а после заключая в объятья. Барон достойно ответил. — Я ждал тебя только к вечеру или на рассвете, но пусть будет стыдно тому, кто скажет, что я не сумею принять дорогого гостя!

— Мы выехали заранее и останавливались в Барберге, — пояснил барон.

— Ах, Барберг! Да, я наслышан, — покачал головой граф, и барон нахмурился. — Но ты меня не представил.

— Я не успел, — улыбнулся барон. — Позволь представить твоему вниманию мою дочь Нору и её придворную даму.

Граф внимательно оглядел девушку и крякнул «Хороша кобылка!», а после перевёл взгляд на Вейму. Та нахмурилась. Не надо было быть вампиром, чтобы увидеть в этом взгляде лёгкое недоумение. Барон тоже его заметил и даже понял.

— Да, она незнатного происхождения, — признал он. — Но она жена рыцаря. Её муж — шателен Гандулы.

— О-о! — потянул граф. — Я знаю вашего мужа, милая дама. Немного найдётся людей столь верных и отважных.

Неожиданно для себя Вейма поняла, что ей приятна эта похвала.

— Желаю твоей дочери в мужья человека, не уступающего молодому Виру в доблести, — повернулся граф к барону и его дочери. — Но где он сам?

— Они поссорились, — сообщил барон. Вейма задохнулась от злости. — Так что Вир отослал жену, а сам приедет позже.

— И она поехала? — поднял брови граф, глядя в разозлённое лицо вампирши.

— Как видишь, — невесело усмехнулся барон.

— Ваша милость! — простонала Вейма, с трудом сдерживаясь, чтобы не поднять крик. Но мужчины не обратили на неё внимания.

— Погоди, давно ли они женаты? Почему я ничего не знаю? — догадался спросить граф.

— Давно женаты и давно поссорились, — пояснил барон. — Вот недавно воссоединились. А до того она жила в Раноге.

— Погоди-ка, это не та ли девушка, для которой Вир просил разрешение учиться в университете?

— Она самая.