честь главного героя фильма, снятого по новелле Проспера Мериме о бунте чернокожих, которых из Африки на корабле везли через океан в далёкую Америку. И бывало, подражая работорговцу из фильма, Юра Ростов задирал Серёгу:

– Томанго, ты убил рыжего!

А в Буграх остался наш старшина Володя Ермохин. Он дорос до заместителя начальника училища по летной работе…

Прощай, Бугры, прочитанные главы,

Неси, Кинель, себя через века

Мы покидаем вас, зеленые дубравы,

Но улетим чуть позже. А пока…

Ещё поют, щебечут птицы,

И городок ласкает нас привычной тишиной,

Листая про себя последние страницы,

мы ж улетим. Не взяв его с собой.

Ему оставим мы Ермохина Володю,

учить летать почетнее вдвойне.

Наш старшина – козырный туз в колоде —

За нас за всех он справится вполне.

Мы рвались в небо стать его частицей

Поймать журавль летяший в облаках

Прости, Володя. Новые страницы.

Прочтешь без нас и в прозе и в стихах.

Многие из них уже на пенсии. К большому сожалению, уже нет многих: Ивана Чигорина, Володи Соловьева, Володи Комарова, Кондрата Белых, Валеры Ротова, Толика Коннова, Вити Горшкова, Эрика Корпачева, Бориса Зуева, Александра Косяка, Юрия Малютина, Валеры Пелиха. Вечная им память!

Наше так долго ожидаемое счастье растворилось в повседневных заботах. А может, оно, попросту не дождавшись, улетело на другом самолете.

Нам курсантские снятся погоны

Вылет был назначен в шесть утра из аэропорта Шереметьево. Я с трудом отыскал небольшой терминал, где должны были собраться выпускники БЛУ, чтобы лететь на традиционную встречу, посвященную юбилею училища. Зашёл в терминал и увидел, что с лестницы спускается невысокий, в темном костюме, седовласый мужчина. Завидев меня, нарядного, в галстуке, он спросил:

– Какого года выпуска?

– Шестьдесят четвертого.

– Салага! – с улыбкой сказал он и протянул мне руку:

– Юрий Дарымов – выпускник 1955 года, – и повел меня на второй этаж, где стоял уставленный бутылками и закусками стол. – Это в шесть-то часов! – глянув на сидящих за столом и пьющих кофе седовласых ветеранов гражданской авиации, обронил он.

– И зачем куда-то лететь? Может, давай останемся, сядем, поговорим, повспоминаем? – шутливо предложил я. – Таких столов нам, курсантам, не накрывали.

– Нас там ждут, – со вздохом сказал Юрий Петрович. – Но одну бутылочку с собой возьмем.

Столь ранний завтрак и самолёт до Бугуруслана нам предоставил генеральный директор авиакомпании «Русавиа» Александр Яковлев, который в последние годы Советского Союза возглавлял Актюбинское высшее лётное училище.

Начали знакомиться: Борис Грубий, Жорж Шишкин, Александр Яковлев, Юрий Таршин, Виктор Меркулов – эти фамилии были мне известны и раньше по публикациям в авиационной печати.

А вскоре Як-40 поднял нас в небо, и мы через два часа очутились в городе нашей юности – Бугуруслане.

Приютившее нас в своих стенах здание духовной семинарии было на ремонте, который после закрытия затянулся на много лет.

Мы ходили по этажам, пытаясь среди разрухи, рассыпанного там и сям песка, цементной пыли, бродя среди вековых полусгнивших плах отыскать самих себя, тот дух, то время, которое собрало нас в этих стенах.

В царство сказок возвратились боги.

Покидая мир, который сам,

Возмужав уже без их подмоги

Может плыть по небесам.

На Ленинградскую, 9 тянулись, сбившись по годам выпуска, небольшие группы бывших курсантов кто в чём: в кожаных куртках, в китайских ветровках, в летных костюмах с шевронами, в белых лётных с погончиками рубашках, в легких с заморскими зверями на груди трикотажных майках. Слетевшиеся со всего мира соколы были навеселе, на лицах сияли улыбки, которые с головой выдавали приехавших встретиться со своей молодостью бывших курсантов.

Завидев нас с Жоржем Шишкиным, ещё издали начинали кричать:

– Какой год выпуска?

Я называл свой, они, глянув на мои седые волосы, жали руку. Но когда Шишкин назвал свой год – пятьдесят пятый прошлого тысячелетия, – они, как по команде, делали стойку и, вскинув ладони к своим нетрезвым головам, показывая, что отдают честь знаменитому ветерану, такого динозавра они, пожалуй, не ожидали встретить на этой всем известной улице.

На ступеньках гостиницы, где нас разместили, к нам подошел белый как лунь сталинский сокол Василий Яковлевич Рузов и, поздоровавшись с каждым за руку, начал раздавать на ксероксе копии приказов, в которых было указано, кто и когда заканчивал летное училище. Мы знали, что он и сам заканчивал БЛУ ГФ в 1953 году и после почти двадцать лет возглавлял его. Много позже я познакомлюсь с моим сибирским земляком – летчиком-испытателем, первым поднявшим в воздух Ил-76, Героем Советского Союза Владимиром Михайловичем Тюрюминым, родившимся в маленьком таежном селе в верховьях реки Лены в Чанчуре и закончившим БЛУ в 1948 году, и так же, приложив ладонь к фуражке, отдам ему честь.

После ритуального посещения здания училища мы заглянули в городской сад, недалеко от дорожки я отыскал знакомый мне клен. В 1961 году, в свое первое увольнение, я сфотографировался, присев на деревянную развилку клёна. За годы моего отсутствия развилка поднялась ввысь, и до неё даже рукой достать было невозможно.

– «В природе все растет, течет и меняется», – подумал я, задирая голову, и вспомнил себя, вчерашнего десятиклассника, который после трехдневного путешествия из Иркутска, сойдя с поезда, наконец-то добрался до лётного училища. А через три года, которые позже покажутся мне тремя днями, получив пилотские свидетельства, уже став почти друг другу родными, мы, спустившись с горки центрального аэродрома, по железнодорожной ветке поедем в город, чтобы пройти в городской сад, чтобы там сначала на скамейке, а затем в ресторане «Кинель» отметить наш выпуск.

Прислонившись к дереву, я смотрел на оживленную улицу, по которой когда-то мы ходили сомкнутым строем на ноябрьские и майские праздники, а по субботам в городскую баню.

– Начищенные башмаки – лицо курсанта, – вдалбливал поставленный обучать нас строевому шагу майор Сульман.

– Ваши ботинки должны быть зашнурованы и блестеть, как хромовые, брюки не пузыриться на коленях, лицо выбрито… Подъем и построение за три минуты, хождение по территории только строем, а в учебно-лётный отдел под марш курсантского оркестра.

– Сегодня у нас боевая задача: поход в баню, – говорил Сульман. – Я научу вас ходить, а не прохаживаться и не ползать, как мухи! На вас смотрят, на вас равняются. Помните: вас здесь собрали, чтобы показать культуру. Как ходите, как отдаете честь старшим по званию. При строевом шаге рука должна идти назад