Она нагнулась и выдвинула нижний ящик стола.

– Что ты там ищешь?

– Вещи, о которых ты забыл. Тебе полезно тренировать память. Того требует твой отец.

Она достала связку ключей, черный пухлый бумажник и записную кнажку.

– Это принадлежит не тебе. Постарайся вспомнить этого человека, кто он, как к тебе попали все эти предметы и знаешь ли ты применение им. Ну например, от каких замков эти странные ключи и где находятся двери, снабженные невероятными запорами. Тут есть над чем подумать. Серьезная головоломка. Если она тебе под силу, значит, ты уже здоров и готов к новой жизни. Уверяю тебя, она будет интереснее прежней. Твои глаза будут сверкать каждый день, а не только в театре под строгим надзором жандармов.

Наташа повернулась и вышла из кабинета.

Андрей очень долго и внимательно изучал ключи. Ему казалось, что он никогда не расставался с ними и постоянно видел их, но сейчас они пропали и вдруг снова нашлись. В какие-то мгновения перед глазами возникали двери, и он определял, какой из ключей подойдет к нужному замку. Потом все разом исчезло.

От открыл бумажник и начал разглядывать содержимое. Визитные карточки, много визитных карточек с разными именами. Были среди них и цветные с фотографиями. Павел Матвеевич Сарафанов. На него смотрел человек с легкой иронической усмешкой и пронизывающим взглядом.

Не понимая зачем, Андрей встал и подошел к зеркалу. Он видел свое отражение, но ему казалось, будто зеркало его обманывает. Это не он, а кто-то другой. Почему он избегает зеркал? Ходит, дышит, ест, разговаривает, но представляет себя совсем другим.

Андрей помотал головой – отражение сделало то же самое. Зеркало врет! Это похоже на телевизионный экран. Ты видишь перед собой диктора, но не можешь его отождествить со своей персоной. Зрительный обман, похожий на мираж.

Он вернулся к столу и вновь уставился на фотографию Сарафанова. Что-то кольнуло в затылке, и Андрей поморщился. Отложив все в сторону, он включил модели принялся отбивать текст на клавиатуре: «…Инструкция к действию, выполнять неукоснительно…»

Кто-то вскрикнул за его спиной. Андрей оглянулся. Рядом стояла Юля и не отрывала испуганного взгляда от экрана.

– Так это ты? – Она указала пальцем на монитор.

Андрей вздрогнул. Когда он посмотрел на экран, то не мог понять, что там написано и что это означает.

* * *

Он валялся на земле, схватившись за голову, крутясь юлой, вороша мокрые желтые листья. Дикая головная боль сдавила его голову, как застопоренная в тисках пружина. Постепенно спазмы отступили, и он застыл, обессилев, как марафонец, разорвавший грудью финишную ленточку.

Андрей откинулся на спину и, не чувствуя холода остывшей осенней почвы, уставился в небо. Ничего, кроме пустоты. Бездна. Мрачная серая бездна без конца и края. Никакой опоры и видимой надежды. Земля держала его своим притяжением, а ему казалось, что он летит в бесконечное пространство, где нет ничего живого.

Ван Ли подошел к нему и резким, сильным движением поставил на ноги. Это был первый приступ. Он упал во время прогулки по лесу в сопровождении верного слуги.

Каждое утро он брал в руки ружье, и они уходили в лес на охоту. Но лес спал, птицы замолк ли, жизнь замерла. Шум нарушал ветер, гнавший листву, и карканье ворон. – Ладно. Пойдем дальше. И не вздумай докладывать отцу о моем припадке. Он уложит меня в постель, а это для меня хуже смерти.

Ван Ли не мог ему ответить.

Они прошли вдоль опушки и немного углубились в лес. Вдруг Андрей замер.

То, что он увидел, показалось ему похожим на сон. Две женщины в спортивных куртках, брюках и резиновых сапогах стояли в десяти шагах от него. Татьяна держала в руках лопату и тупо смотрела вниз. Марина плакала. На земле лежал труп в черном мешке. Белая маска смерти застыла на восковом лице мужчины с голым черепом.

Пауза длилась больше минуты. Наконец Андрей сделал несколько шагов вперед и очень тихо спросил:

– Могу я вам чем-нибудь помочь?

Марина вскрикнула, а Татьяна выронила лопату.

– Не пугайтесь, пожалуйста. Никто не хочет вам зла. Мне показалось, что вы нуждаетесь в мой помощи.

– Как ты тут оказался? – резко спросила Марина.

– Он живет здесь рядом, – ответила за него Татьяна.

– Совершенно верно. Вы же были у моего отца.

– Значит, он имеет к этому отношение?

Девушка указала пальцем на покойника.

Андрей всмотрелся в холодное лицо мертвеца, и ему почему-то стало страшно.

Это то самое лицо, которое постоянно преследует его. Теперь оно возникло перед глазами в новом свете, затянутое в пелену смерти, ужасающе ледяное и страшное.

– Нет, он не имеет к этому отношения, – равнодушно ответила Татьяна.

– Вы его знали? – спросил Андрей, переводя взгляд на Марину.

– Я его любила, – прошептала она и всхлипнула.

– Смерть этого человека, как локомотив, тащит за собой другие жизни, – тихо продолжила Татьяна. – Если бы он остался жив, многих миновала бы неминуемая гибель. Этот человек имел огромную силу и власть. Хозяин планеты!

Добрый и безжалостный. Его щедрость граничила со скупостью, и он не знал середины. Жизнь без полутонов. Есть только белое и черное. Никаких противоречий. Все кругом ясно и понятно. Теперь он в земле, и мир его умер.

Целая империя. Остались только пауки, которые пожирают друг друга.

– И вас зацепила эта машина, которая тянет всех в пропасть? – спросил Андрей, не отрывая глаз от Марины.

Девушка всхлипнула и кивнула. Андрей не мог оторвать от нее взгляда. Она гипнотизировала его и уводила в неведомое пространство. Ему казалось, что он ее знает очень давно, а она отказывается признавать в нем близкого человека.

Вопиющая несправедливость.

– Перед нами физическая смерть. Труп, который следует закопать, – Андрей заговорил уверенным, твердым тоном, не свойственным ему, но убедительным. Он перевел взгляд на Татьяну. – Вы назвали его хозяином планеты. Это легенда.

Незаурядные люди всегда обрастают легендами. Они, как правило, живут и после смерти. Когда умер фараон Тутатхамон, жрецы испугались бунта, скрыли смерть повелителя от народа и посадили на трон двойника, который выполнял их волю. По некоторым версиям, жрецы сами убили владыку, но историки не сумели этого доказать.

Марина нахмурила брови и взглянула на Андрея. Она смотрела ему в глаза, словно искала в них поддержку. В голове девушки мелькнула бредовая идея.

– Я знаю одного человека, который очень похож на Павла. Он актер. Никому не известный провинциальный артист. Даже талантливый, в некотором роде.

– Наивная девочка! – усмехнулась Татьяна. – Ни один гений не сможет сыграть роль великого финансиста, способного подчинять своей воле всех, кто пытается надавить на него. Вместо фараона можно и куклу посадить. Чернь к нему не допускалась. А Сарафанова захотят пощупать пальцами, задать ему вопросы.