Харпер протянула ей салфетку.

– Это была не его вина, – сказала Джони, по щекам которой теперь ручьем текли слезы. – Я всегда знала, что это не так, но, когда я думала, что он просто переехал… я осуждала его за это. Было легко просто показать пальцем. – Минуту она вытирала глаза салфеткой. – На похоронах… О господи. Что я наговорила ему. А ведь он знал мою тайну. Он знал и не рассказал ни единой душе.

– Вашу тайну?

– Это была моя вина, – сказал Джони, комкая салфетку в ладони. – Карен погибла из-за меня.

– Это был нечастный случай, – начала было Харпер.

Джони покачала головой.

– Я виновата в том, что она попала в аварию. Я написала ей СМС, сообщила, что опаздываю. Она читала СМС… когда это произошло. Мне сказали в полиции. Люк знает об этом.

– Джони. – Харпер положила ладонь ей на плечо. – Это не ваша вина.

– Если бы я только подождала. Я знала, что она всегда брала телефон, сидя за рулем. Я должна была понять, что нельзя писать ей.

Харпер покачала головой.

– Карен тоже запаздывала. Вы не могли этого знать. Не вы заставили ее взять телефон. Не из-за вас ее машина пересекла разделительную линию. Вы не несете за это ответственности.

– Два коротких слова. «Приеду позже». В тот момент они казались мне такими важными.

– Вы так же, как Люк, напрасно возлагаете ответственность на себя. – Харпер покачала головой. – Никто из вас не виновен. Никто из вас не несет ответственности. Это был ужасный несчастный случай. Ни один из вас не причастен к нему и не был его причиной. Вы должны понять это. А если вы будете винить себя, это никому не поможет. Разве этого хотела бы Карен? Два человека, которые любили ее больше жизни, попусту тратят время, обвиняя себя в ее смерти?

Покачав головой, Джони провела ладонью по обложке альбома, словно смахивая воображаемую пыль.

– Обвинение ничего не излечивает. Это делают смирение и благодарность.

– Как я могу быть благодарной за то, что моя дочь умерла?

– Вы можете быть благодарной за то, что она жила.

Джони медленно кивнула.

– Это имеет смысл, но как это сделать? Как перестать думать об утрате?

– Это нелегко, но разве есть выбор?

Джони оглядела комнату.

– Согласна.

– Джони, нет на свете такого горя и такого чувства вины, которые изменят прошлое. Важно то, что вы делаете сейчас, – сказала Харпер, размешивая сахар в кофейной чашке.

– Так что же сейчас «важно» для вас обоих? – спросила Джони. – Люку известно, что вы знаете правду?

Харпер покачала головой.

– Я была не в состоянии говорить с ним на эту тему после его отъезда. Я не знаю, что это значит для него, для нас, для меня. Он говорил, что не может любить меня. Я не понимала почему. Теперь, когда я могу назвать эту причину, назвать ее по имени, не знаю, смогу ли я жить в ее тени, – сказала Харпер.

– Это то, что делали мы?

– Да, раньше вы жили в тени ее смерти.

– Удивительно, как много может измениться за одно утро, – вздохнула Джони, беря кофейную чашку. – Я просто не знаю, как освободиться от чувства вины.

– Что ж, может быть, для начала вы позволите семье Гаррисон вернуться в вашу жизнь?

* * *

Все началось с завтрака в закусочной вместе с Чарли и Клэр. И это вселило в Харпер надежду на то, что старые обиды будут забыты и возродится то, что когда-то было крепкой дружбой.

Она размышляла о том, что сказал бы Люк, если бы увидел, как его родители болтают с его тещей о цыплятах, и на этот раз была рада тому, что его здесь нет.

Возможно, Джони была готова начать все заново, но неизвестно, к чему будет готов Люк.

Харпер решила выбросить это из головы. Не было смысла тревожиться о том, что было ей неподвластно. В понедельник она с радостью вернулась в офис и отвлеклась работой вместо того, чтобы раздумывать о том, почему ей не стоит впадать в панику из-за того, что значат Карен и Джони для ее будущего с Люком.

Харпер прорабатывала свой список неотложных дел, когда у нее на столе зазвонил телефон.

– Тебе лучше прислать сюда другую бригаду, потому что я собираюсь уйти с работы, – проревел в телефон Фрэнк.

– У тебя какая-то проблема, Фрэнк? – спросила Харпер, закатив глаза.

– У меня проблема? Моя проблема в том, что этот идиот и подхалим не потрудился сегодня явиться на работу и теперь у меня не хватает пары рук для работы с гипсокартоном.

– То есть он стал идиотом и подхалимом, потому что не явился на работу? – мягко спросила она.

– Мне просто нужна здесь еще одна пара рук, – прорычал он и отключился.

Вздохнув, Харпер повесила трубку. Она вывела на экран компьютера рабочий график на неделю. Все бригады были заняты. Им удалось дойти до важных моментов в нескольких проектах одновременно, и, хотя в итоге это выгодно, с логистикой стало сложнее. Она позвонила нескольким бригадирам и получила ответ, который был заранее известен: «Не могу никого отпустить до следующей недели».

Она потерла лицо ладонями. Ладно, остается надеяться, что Фрэнк будет не слишком придираться из-за того, какая пара рук появится в его бригаде.

* * *

Приехав на стройплощадку, она выпрыгнула из машины. Фрэнк осматривал расположенную позади симпатичного маленького бунгало супругов Делано пристройку, в которой планировались апартаменты для свекрови. Гаррисон построил этот дом десять лет тому назад, и теперь, когда матери мистера Делано стало немного одиноко, ее решили переселить поближе.

Перед уходом из офиса Харпер просмотрела чертежи. Они должны были пристроить большую спальню с солнечной зоной отдыха, ванную комнату и вместительную гардеробную. Там была даже отдельная веранда, попасть на которую можно было через застекленные двери.

Подоткнув стянутые в хвост волосы под фирменную бейсболку Гаррисона, Харпер решительно расправила плечи. Пора было договариваться с Фрэнком.

– Какого черта ты здесь делаешь? – спросил он, не сходя с места, где орудовал карандашом на листе лежащего на козлах гипсокартона.

– Рада видеть тебя, Фрэнк. Я – твои лишние руки. И, прежде чем ты начнешь предъявлять претензии, – в знак предупреждения она подняла те самые руки, – я – это буквально все, что у тебя есть. Ни одна бригада не может никого отпустить.

Фрэнк смачно выругался и воззрился на небо.

– Почему я?

Не обращая на него внимания, Харпер оглядела каркас пристройки. Теплоизоляция была уже проложена, и высокий потолок, к счастью, уже был покрыт гипсокартоном. Были установлены новые окна, отчего помещение казалось светлым и просторным.