– Эрольдка? Ты?

Я улыбнулась и кивнула:

– Бреюсь наголо, чтобы не так заметно было.

– А глаза?

– Долговременная иллюзия.

– О… А сколько тебе лет?

– А на сколько выгляжу?

Он улыбнулся и прижал палец к губам:

– Тсссс… Начинается.

И действительно, началось. Месели, сидели в засаде неправильным треугольником, видимо, на перекрестве звериных троп, метрах в тридцати-сорока друг от друга, причем не над самими тропами, а рядом. Олень, на которого они охотились, ступил на этот перекресток, ничего не подозревая; и ближайшая кошка спрыгнула у него за спиной, издав громкий рык, от которого Исол побледнел и схватился за какой-то оберег. Олень ломанулся вперед, второй месель спрыгнул чуть впереди и слева, рванулся наперез, к тропе. Тот свернул с нее и попался прямо под прыжок третьей кошки, мгновенно вцепившейся в него всеми четырьмя лапами. У раненого животного подогнулись ноги, и оно рухнуло вниз, и тут же, подобрав копыта, перекатилось на спину, сбрасывая мучителя. Месель, красиво изогнувшись и недовольно рыкнув, отскочил, а оленя догнали два других, вцепившись в ногу и круп. Он попробовал подскочить, но тут на него подоспел и третий хищник, вцепившийся в горло. Вскоре олень перестал трепыхаться, и месели, напившись крови, потащили тушу подальше от нас. Не нравилось им наше соседство – пару раз они тревожно посматривали на нас, скалились и рычали. Самый крупный из них, видимо, матерый самец, даже сделал в нашу сторону пару шагов, но от Рувора пошла успокаивающая волна, и зверь вернулся на место.

Исол удивленно посмотрел на лесничего и спросил:

– Маг?

– Нет. Просто я умею успокаивать зверей. Мне дает силу лес.

– Но как? – не понял Исол. – Это была чистой воды телепатическая передача эмоций! Это невозможно без знания телепатии!

– Он эрольд. Для него в этом лесу нет ничего невозможного, – улыбнулась я.

Дарон аж присвистнул:

– А я-то думал, что ты просто вырос в лесу, вот и знаешь его как свои пять пальцев!

– Я действительно тут родился и вырос. Вы знаете меня с момента рождения, мой герцог. И вы сами знаете, почему вы не должны были знать о моем происхождении.

– Я понимаю. А твои родители? Они… тоже?

– Мать. Отец – человек.

Дарон помолчал и спросил:

– Она бросила вас?

– Нет. Они с отцом так решили. И она ушла.

– Понимаю. Опасно.

Было такое впечатление, что герцогу стало неловко. Нашел выход Олок:

– Ну что, обед? А то вон, даже звери едят, а мы с самого утра постимся.

Мы слегка перекусили вяленым мясом и лепешками, запили это добро водой и двинулись в дорогу. Для того чтобы попасть в Хрос, надо было пересечь лес, выехать на главный тракт и проехать по нему порядка ста двадцати километров. По моим прикидкам, мы впятером вполне могли бы завтра утром уже быть на месте. Если, конечно, ехать ночью. Я озвучила свои предположения идущему впереди Олоку, и тот согласился:

– Ничего невозможного нет, но все зависит от того, как долго мы будем лес пересекать.

Дарон тут же спросил Рувора:

– Долго по лесу еще идти?

– Часа четыре, не меньше. Выйдем на тракт между Уктором и Вулом, чуть поближе к последнему.

– Получается, до Хроса сегодня не доберемся? – спросил Олок.

– До Гусорала доедем точно, наверное, там придется переночевать.

– А вас не узнают?

– Узнают, конечно! А что?

– Тогда, может быть, заночуем в дороге, где-нибудь после Гусорала?

– Посмотрим. Дотуда еще нужно доехать. – Дарон осмотрелся по сторонам. – Рувор, мне кажется, или тут действительно темнее, чем обычно?

– Мы практически в сердце леса, милорд! Слишком густые кроны, наверное.

Див Пимобат передернул плечами, как будто ему за шиворот упала капля, и пошел дальше.

Лесничий сдержал слово, и вскоре мы без особых происшествий вышли к тракту.

Дорога, мощенная серым камнем, разрезала лес неширокой просекой. Несмотря на глубокие колеи и не самый лучший вид самой дороги, просека содержалась весьма и весьма хорошо: кустарник и молодые побеги были вырублены, а деревья стояли не ближе пяти метров от края.

– Следят, а? – удивился Дарон.

– Угу. На такой дороге не так просто устроить засаду! – согласился Олок.

– Молодец, Рувор! Теперь давай обратно, как услышишь, что мы опять в замке – получишь свой золотой.

Мы с графом недоуменно переглянулись, и он спросил:

– Мой герцог, разве он не пойдет с нами?

– Нет. А зачем?

– Ну… Мало ли что! Лишний воин не помешает, не на прогулку едем.

– Ты же сам говорил, что вчетвером справимся!

– Ну так и впятером тоже. К тому же Рувор не просто воин. Он эрольд, а все эрольды умеют колдовать!

– Да не умею я колдовать! – воскликнул лесничий. – Но я бы с радостью присоединился, милорд!

– Тогда в седло! – воскликнул Дарон. – А то так и ноги стереть можно, половину дня идем!

* * *

Дарон был великолепным наездником. Двигаясь во главе нашего небольшого отряда, он варьировал скорость передвижения так, что даже лошадь Исола, самая слабенькая из всех, к вечеру все еще довольно резво скакала. Тем не менее, едва стало вечереть, мы заехали на постоялый двор, поужинать и обсудить планы. Оставив лошадей и Рувора у коновязи, дожидаться слуги с водой и овсом, по пригласительному жесту владельца корчмы мы вошли в помещение.

– Чем ужинать будете, господа? – растянув улыбку до ушей, поинтересовалась девица в открытом платье.

– Для начала – поросенка, – ответил Дарон. – И три кувшина с пивом.

– Советую взять вино, уважаемые господа, пиво тут – редкостная бодяга, – посоветовал мужчина из-за ближайшего стола.

Дарон кивнул:

– Да, красавица, и еще кувшин вина. Это оплата. В том числе и за то, что закажем потом! – герцог положил перед ней золотой, который был немедленно проверен на твердость.

Удовлетворенная результатом девица наклонилась поближе к герцогу, демонстрируя глубокое декольте, и проговорила:

– Если будут какие-то пожелания, сразу зовите Келси, милорд…

– Тогда лично мне нужна будет отдельная комната, Келси, – подмигнул ей Дарон. – А этих всех отправим в другую!

Девушка расхохоталась, а герцог направился к свободному столу. Олок намекнул:

– Может быть, не стоит останавливаться так рано?

Дарон уселся на лавку, глянул по сторонам и ответил: