— Малышка, наконец, выпустила коготки, — произносит Итан с насмешкой, глядя на Лиз.

— Убирайся из этого дома и навсегда забудь сюда дорогу, — шипит она, спускаясь с лестницы.

Итан бросает на меня последний взгляд и без слов выходит на улицу, громко хлопнув дверью. Сестра тут же подбегает ко мне, на ходу бросая своё оружие на пол. Я всё ещё нахожусь на грани жизни и смерти, пытаясь привести дыхание в норму. Вся грудная клетка горит и мне не хватает воздуха. Ощущение его руки на моём горле не проходит и, кажется, что я всё ещё задыхаюсь.

— Ты в порядке? — сестра принимается меня осматривать, и по её недовольному взгляду я понимаю, что ей не очень нравится, то, что она видит. — Нужно было его убить за такое. Я же говорила, что он сумасшедший, а ты не верила. Хорошо, что я вовремя спустилась. Ты же знаешь, я всегда засыпаю в наушниках, а тут меня словно что-то подталкивало сюда. Боюсь представить, чтобы произошло, не будь меня дома.

— Лиз, пожалуйста, замолчи, — шепчу я, потому что громче сказать просто не могу. Каждый звук, который я пытаюсь произнести, причиняет мне боль.

— Хорошо, давай тебя поднимем и вызовем скорую, — сестра помогает мне встать и ведёт к дивану. Если честно, я так устала, что готова уснуть прямо сейчас. Глаза слипаются, но я пытаюсь сопротивляться сну. Элизабет укладывает меня на диван и меня практически сразу накрывает тьма. В голове пульсирует боль, в горле пересохло, но мне так спокойно, как ещё никогда не было. Я словно плыву по реке и, поддавшись течению, уплываю куда-то далеко. Туда где тихо. Там где нет боли.

Кэмерон

На что вы готовы ради любимого человека? На романтические сюрпризы? На сумасшедшие поступки? А как на счёт убийства? Сегодня я мог дойти до третьего варианта. Никто и никогда не должен причинять боль Джилл. Ни один мужчина не имеет права бить женщину. Даже если та не права, даже если она совершила дурной поступок. Сходи перекури, расслабься и ограничься разговором. Но я не переношу мужчин готовых поднять руку на женщину.

Мог ли я подумать, что вернувшись из похода, найду десять пропущенных звонков и одну смс от Элизабет Морано? Я уезжал отдохнуть на один грёбаный день, а когда вернулся, то оказался посреди развернувшейся драмы. Этот ублюдок поплатится за то, что натворил. Он мне сразу не понравился, за последние несколько лет я встречал многих, похожих на Итана Картера. Такие, как он скрывают свою гнилую душу за деньгами и дизайнерскими костюмчиками. Всё, что их заботит это они сами. Что объясняет вспышку гнева. Никому не нравится, когда их бросают. По себе знаю, как себя чувствуешь, когда разбивают сердце.

— Ну, как у вас дела? — слышу я голос Лиз и вижу, как она заходит в палату.

Вчера, как только мы с Джеком вернулись домой, и я узнал, что Джилл в больнице, то сразу же приехал сюда. Тут уже был отец Джилл и Лиз, оба взвинченные и уставшие. Я сменил их на посту и отправил домой. Роберт до последнего протестовал, но всё же согласился немного поспать. Сейчас уже почти полдень, а Джилл так и не пришла в сознание. Врачи говорят, что она просто устала и спит, но я так боюсь, что Джиллиан просто не хочет просыпаться. И я злюсь на себя за то, что уехал, сбежал из города. Что если, останься я, то этого бы не произошло? Всю ночь я думал о том, как придушу этого ублюдка голыми руками. Желание защитить наших близких, выявляет в нас самые тёмные стороны. Никогда в жизни я не испытывал такой острой потребности причинить кому-то боль. Но теперь я точно знаю, что Итан Картер не избежит встречи со мной. Ему остаётся лишь молиться, что тогда я его не убью. Я никому не позволю причинять боль, тому, кого люблю, особенно Джилл.

— Без изменений, — отвечаю я, пока Элизабет ставит букет белых пионов в вазу. Ещё немного и вся палата превратится в настоящую клумбу. С утра сюда то и дело поступают новые букеты от коллег Джилл. Пару часов назад заходила Кензи, но ей нужно было спешить на важную встречу, и она ушла. Несколько раз звонил Джек, пытаясь поддержать меня. Но я подозреваю, что он просто пытался распознать мои намерения. Джек всегда оберегал меня от ошибок, не давая сделать шаг в пустоту. Но теперь ему меня не остановить, я разберусь с этим мудаком раз и навсегда.

— Она обязательно очнётся, она сильная, — произносит Лиз, присаживаясь на неудобный пластиковый стул. Она с грустью смотрит на бледное лицо Джилл и берёт сестру за руку. Вчера, как только я вошёл в палату, то мне тут же бросилось в глаза её лицо с прозрачной кожей и синяком на правой щеке и этот белый воротник, защищающий повреждённую шею. Она казалась такой маленькой и беззащитной в окружении этих аппаратов и трубок. Не представляю, какого ей было, когда она проходила через этот ужас.

Мисс Томпкинс — лечащий врач Джилл, говорит, что у неё сильно повреждена гортань, от чего могут возникнуть проблемы с глотанием и речью. Отёк должен спасть через пару дней и тогда всё придёт в норму. При этом она упоминала кучу разных медицинских терминов, которые пролетели мимо моих ушей. Ведь всё моё внимание было направлено на хрупкое тело Джилл. А голова была занята мыслью о мести.

— Я знаю, — говорю я, и Лиз тихонько улыбается.

— Она всегда тебя любила Кэм, даже когда была с этим мудаком, — вдруг произносит Элизабет, глядя на меня. — Джилл не говорила со мной о том, что произошло тогда, семь лет назад. В то время я была не лучшей сестрой. Но я догадываюсь, поэтому хочу попросить, чтобы ты не был к ней слишком строг, когда она всё расскажет. Когда это произойдёт, попытайся её понять. Я всегда знала, что вы будете вместе, такая любовь не проходит.

Она замолкает, заставляя меня задуматься над её словами. Я одновременно и счастлив и зол. Мне хотелось услышать, то, что все эти годы она любила меня. Но вопросы всё равно остаются. Конечно, она не могла оставить свою семью. Для неё они всегда были самым главным. Но в тот раз, когда я видел её последний раз, в её глазах было что-то ещё, что-то неуловимое и недосягаемое.

Семь лет назад

Кэмерон

В выходные я еду домой. Хотел вырваться раньше, но тренер не разрешил пропустить тренировку перед важной игрой. После разговора с Джилл прошло четыре дня, и всё это время она молчала. Я звонил ей каждую свободную минуту, но телефон награждал меня пустыми гудками. А вскоре, словно в насмешку меня начал встречать механический голос, утверждая, что абонент не доступен. Я разбил два телефона и чуть не сломал голову пытаясь найти оправдание для поступка Джилл. Меня переполнял гнев и ещё куча неприятных эмоций, за что меня чуть не отстранили от игры. Выходить на тренировку и вымещать гнев на товарищах не самая лучшая идея. Поэтому я вынужден был прослушать получасовую лекцию от тренера по управлению гневом. Я честно не хотел использовать Питера Сандерса, как боксёрскую грушу, просто он оказался не в том месте и не в то время.

Но теперь я еду домой и надеюсь во всём разобраться. Я решаю сразу же направиться к дому Джилл. Мне пришлось долго ждать, и я не хочу оттягивать этот разговор. Подъезжаю к знакомому двухэтажному коттеджу с небольшим садом и высоким крылечком. Здесь всё по прежнему, но дом кажется каким-то поникшим, как и розы в саду. Покидаю машину и иду по каменистой дорожке к дому. Погода отлично соответствует моему настроению, того и гляди серые тучи прольют дождь. Ветер нещадно треплет деревья, скидывая на землю пожелтевшие листья. Поднимаюсь по ступенькам на крыльцо и стучу в дверь. Звонок тут никогда не работает, и я об этом прекрасно знаю. Когда-то этот дом был мне родным, и я знал здесь каждый уголок. Но сейчас он кажется мне незнакомцем. Наконец, дверь открывается, и я вижу удивлённое лицо Джилл. Она выглядит уставшей и какой-то напуганной. Светлые волосы убраны в высокий хвост, открывая бледное лицо.