словно желая окончательно удостовериться в правильности сделанных выводов.

– У меня нет полномочий говорить об операции с кем-то, кроме непосредственного руководителя, – сухо ответил Прохоров. – Предлагаю не терять зря время и немедленно приступить к поискам.

Шестаков пропустил последние слова москвича мимо ушей, снял очки, вытащил из кармана платок и неторопливо протер стекла.

– Оперативка окончена, – сказал он, водрузив очки на нос. Загромыхали стулья, застучали подошвы ботинок. – Леня, задержись-ка на секундочку.

Булатов подошел к сидящему в кожаном кресле Владимиру Сергеевичу и выжидательно посмотрел на него.

– Отправляйся к Федяеву на квартиру.

– Почему я? – Леня удивленно захлопал куцыми ресницами.

– Ты же выдвинул версию о неумеренной пирушке, тебе и проверять, – усмехнулся Владимир Сергеевич. Когда за Булатовым захлопнулась дверь, он посмотрел на Василия: – Завтракали?

– Некогда было. Появились дела поважнее.

– Так я и думал, – кивнул Шестаков и нажал на кнопку селектора: – Леночка, у нас есть что-нибудь перекусить?

– Да, Владимир Сергеевич, – донесся из динамика приятный женский голосок. – Есть вафли, печенье, мармелад, конфеты.

– Отлично. Будьте добры, принесите все это ко мне в кабинет вместе с чашкой чая.

– Лучше кофе, если есть, – громко сказал Василий. – Черный. И два кусочка сахара.

– Слышали, Леночка?

– Слышала, Владимир Сергеевич, сейчас принесу.

Через пару минут в дверь постучали. В кабинет вошла Лена с подносом в руках. Она поставила его на стол перед Прохоровым, пожелала приятного аппетита и ушла, цокая каблучками и покачивая бедрами.

Федяев жил недалеко от места работы. Леониду потребовалось не так много времени, чтобы добраться до его квартиры. Еще несколько минут ушло на беседу с сидящими на скамейке у подъезда бабульками. Те поначалу подозрительно покосились на Булатова, но когда узнали, что он работает вместе с очень уважаемым ими Евгением Тимофеевичем, в подробностях рассказали, какой у них замечательный, добрый, отзывчивый сосед. Только после того, как Булатов начал терять терпение, одна из бабуль сдвинула ближе к переносице массивные квадратные очки черепахового цвета и озвучила время, когда Федяев пришел домой.

– Выглядел он неважно, касатик. Будто постарел за один день, – доверительно сообщила ее подружка. Она теребила артритными пальцами кончики лежащего на плечах белого ситцевого платка в синий цветочек и, словно для убедительности, мелко трясла головой с пучком седых волос на затылке.

– А этот человек здесь не появлялся? – Леонид вытащил из кармана сложенный пополам лист бумаги, развернул и показал той самой бабушке с платочком. Прежде чем отправиться на задание, он заглянул в отдел кадров и попросил копию фотографии из личного дела Орешкина.

Добровольная осведомительница вгляделась в слегка смазанное черно-белое изображение.

– Нет. Может, Митревна его видела. Покажи ей, касатик.

Леня протянул листок соседке, но та даже не стала смотреть и замахала руками, будто отгоняя от себя комаров:

– О чем ты говоришь-то, Пятровна. Я раньше тебя домой ушла, а окна у меня на улицу выходят, а не во двор. – Она посмотрела на Леонида и улыбнулась, демонстрируя желтоватую пластмассу зубных протезов: – А это кто, милок? Бандит што ль какой? Так ты зря тутова ищешь. У нас преступников нет. Шутка ли, сам Евгений Тимофеевич здеся живет. Вся окрестная шпана знает, где и кем он работает, потому и обходют наш дом стороной.

Булатов изобразил на лице подобие улыбки.

– Спасибо за обстоятельный разговор, милые бабушки. Если не возражаете, я загляну в гости к Евгению Тимофеевичу, проверю, как он там.

Бабули милостиво закивали, как будто от их согласия что-то зависело. Булатов помахал им рукой и скрылся в подъезде. Перепрыгивая по две ступеньки за раз, он быстро поднялся на нужный этаж. Протянул руку к звонку и замер с поднесенным к пластмассовой кнопке пальцем. Узкая черная щель между косяком и дверным полотном привлекла его внимание.

Леонид согнул руку и легонько толкнул дверь локтем. Та недовольно скрипнула, поворачиваясь на петлях. Он вошел в темный, короткий коридор и точно так же локтем прикрыл дверь. Несколько секунд он прислушивался, пытаясь понять, есть ли еще кто-нибудь в квартире, но кроме шума работающего холодильника и тикающих в гостиной часов так ничего и не услышал.

– Жень, ты здесь? Это я, Леня. У тебя дверь почему-то не заперта.

Булатов сделал несколько шагов, увидел в кухне лежащего на полу лицом вниз человека и сразу догадался, кто это. Он узнал его по именным, подаренным Шестаковым, часам на правой руке.

– Жень, ты чего? С тобой все в порядке?

Леонид подбежал к сослуживцу, присел на колено, схватил за плечо и перевернул. Рука Федяева гулко стукнулась об пол, голова повернулась набок. Морщинистое лицо напоминало обтянутый кожей череп. Глубоко впалые, мутные глаза невидящим взглядом уставились в потолок. Под телом лежала красная книжечка с двуглавым орлом и золотистыми тиснеными буквами «УДОСТОВЕРЕНИЕ».

– Вот черт! – Леонид отдернул руку от тела коллеги, словно то было поражено чумой. Встал на ноги, подошел к раковине и только после того, как вымыл руки с мылом, достал из кармана телефон и набрал номер шефа.

Мобильник Шестакова зазвонил, когда Василий в очередной раз поднес чашку к губам. Из разговора он понял, что Федяев мертв, иначе с чего бы отправлять в его квартиру криминалистов, одним глотком допил остатки растворимого кофе и вернул пустую чашку на поднос.

– Если я могу чем-то помочь, не стесняйтесь, приказывайте, – сказал он, когда Шестаков закончил говорить. – Лишние руки и глаза вам сейчас не помешают.

– Это вы верно заметили, не помешают. И все-таки давайте немного подождем.

«Да чего ждать-то?!» – чуть было не воскликнул Василий, но сдержался.

Владимир Сергеевич пояснил:

– Вот когда появятся результаты криминалистической экспертизы, тогда и будем думать, как действовать. А пока можете погулять по городу. Только далеко не уходите. Думаю, долго вам ждать не придется.

* * *

Тем временем Федор стремительно двигался к цели. Он сидел, пристегнутый страховочными ремнями к одному из расположенных вдоль самолетного борта кресел, среди таких же, как он, наемников, и терпеливо ждал, когда снова станет полноправным хозяином своего тела.

План Богомолова был прост, как все гениальное в этом мире. После цепи событий, когда все пошло наперекосяк, лично преданный Игорю Михайловичу капитан Северов отправился в Архангельск. Ему в задачу вменялось набрать как можно больше людей для пополнения рядов ЧВК, изрядно прореженных недавними стычками с военсталами научного лагеря из ЧЗО и выпущенной на волю обезумевшим профессором Арахной. Богомолов знал, где капитан набирает пополнение, поскольку неоднократно получал от него сообщения с отчетами о ходе процесса. Почти в каждом из них упоминался клуб «Малина», где любили проводить время местные криминальные авторитеты и крутящаяся вокруг них бандитская шушера.

Среди прочих кандидатов на роль бойцов ЧВК Северов отдавал предпочтение уголовникам. В основной массе те были хладнокровные, дерзкие, отчаянные. Из них получались неплохие солдаты при должном уровне мотивации в виде собственной жизни. С Новой Земли просто так не сбежишь, потому