— Можно вопрос?

Она закатывает глаза.

— Ты бы всё равно спросил, даже если бы я сказала «нет».

— Ладно, это может быть слишком личное, учитывая, как рано… но почему ты хороша в сексе? Я имею в виду, я всегда думал, что люди с депрессией не испытывают желания вступать в интимные отношения.

Ее глаза мгновенно расширяются. Я даже уверен, что у Лили на щеках появился легкий румянец. Это восхитительно, я имею в виду оттенок ее щек.

— Ну, не у всех одинаковые симптомы. Это, безусловно, может повлиять на одного человека, но у другого может и не быть такого симптома. Одним из признаков депрессии у мужчин, например, может быть самолечение сексом и алкоголем, — грубо объясняет она. Хотя, кажется, я все равно понимаю.

— И, честно говоря, у меня не было желания ни с кем спать, пока ты не появился и не поцеловался со мной.

— Я не целовался с тобой. Я целовал твое дыхание, — возражаю я. — Это было жарко и душно, и это был лучший поцелуй, который ты когда-либо испытывала.

— Это было неплохо, но все равно помогает тебе спать по ночам.

Клянусь, если она продолжит принижать наш первый — настоящий — поцелуй, она может задеть мое самолюбие.

— В любом случае, дедушка, как ты думаешь, мы могли бы повеселиться сегодня со всеми паззлами, которые ты запланировал?

— Зависит от того, будет ли это включать в себя отличный совместный завтрак? — спрашиваю на полном серьезе.

— Ты голоден? — я кивнул, собираясь спросить ее, голодна ли она, когда она слезает с меня и встает на ноги.

— Что ты хочешь?

— Что ты имеешь в виду?

— Я приготовлю завтрак. Это меньшее, что я могу для тебя сделать, позволив мне остаться здесь.

— Лилибаг, у тебя не было другого выбора. Я не позволил бы тебе оставаться в общежитии со всем этим дерьмом. Даже если бы ты протестовала, ты бы все равно была здесь прямо сейчас, — напоминаю я ей. — Ты не просила остаться здесь, я заставил тебя.

Она поднимает плечи, пожимая плечами.

— Ты не против блинов?

— Я бы съел все, что ты приготовила, просто потому, что ты это приготовила.

— Это может быть отвратительно на вкус.

Ее брови приподнимаются, улыбка растягивает губы.

— Возможно, у тебя есть аллергия на что-то. Кстати об аллергии, у тебя есть аллергия?

— На кокос, а что?

— Интересно, — говорит она, потирая подбородок, как будто придумывает план, как меня убить.

— У меня есть удивительный гель для душа. Он тропический. Я думаю, что он со вкусом кокоса.

— Ты думаешь? — смеюсь я, теперь уверенный, что она пытается меня убить. — Я никогда раньше не чувствовал его запаха от тебя.

— Это потому, что я еще не купила его. Но теперь куплю.

— Значит, ты хочешь моей смерти, да?

Она снова пожимает плечами, но на этот раз сразу же выходит из моей комнаты, оставив дверь открытой.

Я слышу, как она разговаривает, когда она спускается по лестнице, но не могу разобрать, что она говорит.

Я чувствую внезапное желание проверить, с кем она разговаривает.

Сомневаясь, что это Аарон, я встаю с кровати, натягиваю спортивные штаны, которые нахожу в глубине шкафа, и следую за Лили вниз.

— Доброе утро, принцесса, — приветствует меня Грей, когда я спускаюсь по лестнице. Он сидит за кухонным островком, в руках какой-то спортивный журнал. Он даже не читает эту хрень.

— Что ты здесь делаешь, Грей? — спрашиваю я так, будто не знаю ответа.

— Хватаю что-нибудь поесть, как я делаю каждое утро.

Его глаза переходят на Лили, стоящую у холодильника и смотрящую сквозь него.

— Оказывается, сегодня меня обслужат.

И вдруг возникает очередное дежавю. Полуголая Лили на моей кухне. По крайней мере, на этот раз Майлз не пялится на нее. Грею нет никакого дела до Лили, и у него никогда не было намерения залезть к ней в штаны. Так что я не беспокоюсь об этом.

— Где Майлз?

Я ловлю себя на вопросе. Я имею в виду, я должен быть уверен, что он не войдет сюда и не начнет пускать слюни на идеальную задницу Лили.

Сев рядом с Греем, я упираюсь локтями в вершину островка и держу голову руками, наблюдая за Лили.

— Его нет в Нью Сити. Кия, сестра Изана, столкнулась с ним прошлой ночью, и, кажется, они поехали в Нью-Йорк через полчаса. С ними была еще какая-то девушка, — посмеиваясь, говорит Грей. Чувак, этот парень точно знает, почему я спрашиваю. Он знает, что меня бы совершенно не волновало, был Майлз рядом или нет, если бы не моя полуголая девушка на кухне.

Она не твоя девушка, Колин.

— Кия — сестра Изана? — Лили оборачивается, ее рот широко открыт.

— Даже очень. Она на год моложе, так что это настоящее чудо, что Майлз захотел присоединиться к ней.

— Я думала, она старшая. — Лили оборачивается и начинает смешивать ингредиенты, из которых получается тесто для блинов.

— Да, — подтверждает Грей, — я думаю, что она пропустила второй год в старшей школе.

— Серьезно? Хотела бы я быть такой умной.

Я хихикаю, но пытаюсь скрыть это кашлем. Лили все равно это замечает и стреляет в меня своим совершенным убийственным взглядом.

— Почему бы Майлзу не пойти к девушкам помоложе?

Мы с Греем вздыхаем одновременно.

— Он говорит, что боится, что они могут оказаться слишком незрелыми, — говорю я ей, хотя это неправда.

На это Лили говорит, что Майлз незрелый. Мы с Греем оба не согласны и не расходимся во мнениях.

Несмотря на то, что Майлз — лучший друг Грея, он знает, какой занозой в заднице может быть наш товарищ по команде. Он испытывает более или менее незрелость Майлза чаще, чем кто-либо другой, учитывая, что они живут в одном доме уже три года.

Слова Грея говорят о многом, когда дело доходит до Майлза.

Но, честно говоря, Майлза буквально заставили стать взрослым, вместо того чтобы он самостоятельно повзрослел.

— По словам Майлза, каждая женщина моложе его не хочет ничего, кроме кольца с бриллиантом и его детей, еще до того, как они узнают друг друга.

Грей смотрит на меня, сужая глаза, словно говоря, что я соглашусь с этим.

— Или что-то в этом роде, — бормочет он, но Лили его слышит.

— Может быть, он связался с Кией, чтобы заполучить твоего мужчину, Грей. — Лили поворачивается к нему, поднимая брови с дьявольской улыбкой на губах. — Я имею в виду, что Изан определенно был бы во вкусе Майлза.

Грей смеется, качая головой.

— Даже не удивлюсь.

— Тем не менее,