– Сандро, можешь не отвечать, – быстро сказал Глебов. – У тебя есть полное право не отвечать.

– А ты? – Майор, не слушая, повернулся к Нику. – Ты же прям лицом дрогнул, когда я спросил! Ну чего? Скажете? Или нет?

Братья переглянулись, Сандро кивнул.

– Я проснулся от того, что во дворе заработала машина, – сказал Ник Галицкий. – Потом все стихло, и я заснул. Когда мой брат вернулся, я не слышал. Мама тоже не слышала, и мы решили, что говорить об этом не станем.

– Куда тебя ночью носило-то, рэпер?

Сандро подошел, положил обе ладони на стол и заглянул майору в лицо.

– Я никуда не ездил, – сказал он. – Я музыку слушал и курил. Мама не любит, когда я в спальне курю, а на кухню идти далеко, на улицу ближе. Я мотор завел, наушники воткнул и кайф ловил.

– Да небось брешешь, – усомнился Мишаков не слишком уверенно.

– Машина осталась на участке, потому что у моего водителя дом в деревне через одну остановку. По той же дороге. Он тачку оставил и на ночь уехал к теще, чтобы зря в Москву не мотаться. А я машину водить не умею. – Сандро улыбнулся. – Вообще никак.

– Прав нет или не умеешь?!

– И прав нет, и не умею. За рулем ни разу не сидел. Вот она, – тут Сандро указал на Авдотью, – считает, что это все из-за моей копеечной славы и никчемного образа жизни. А я на ней жениться собираюсь, клянусь Шекспиром!..

– Ну-ну, – благословил майор Мишаков.

Все лето Ник жил очень хорошо.

Он слетал в Новосибирск и привез оттуда результаты эксперимента, которые оказались неожиданными, но интересными.

Потом он слетал в Бразилию и привез оттуда гамак, деревянную фигурку броненосца и новые связи.

Потом он не полетел в Италию, хотя Сандро бесился и скакал вокруг брата, как павиан. Ник сказал, что третий лишний, они с Авдотьей прекрасно обойдутся без него.

Потом слетал в Сочи и там от лютой скуки написал три неплохих статьи. Михаил Наумович все статьи одобрил, а про одну сказал, что из нее, пожалуй, можно вычленить новое направление исследований и она по-своему революционна.

Немного утомляли пересуды на работе, но он старался не обращать внимания. К августу все более или менее утихло и забылось, как утихла и забылась рана – нестрашная, но болезненная.

К августу самыми болезненными оказались воспоминания о Лисе.

Ник не вспоминал. Не думал. Не работал в кабинете. Ходил кругами, как зверь ходит вокруг выжженного леса.

Он был уверен, что справится с собой, и прекрасно справлялся. Правда, он пристрастился к интернет-шоу «Лисьи тропы» и смотрел его каждый вечер, но что тут особенного?.. «Тропы» смотрят сто тысяч человек, или полмиллиона, или два миллиона. Ник Галицкий один из них.

Сандро выиграл очередные баттлы, получил некую непонятную награду и иногда становился совершенно невыносимым. Хорошо хоть Авдотья его осаживала!.. Авдотью брат побаивался.

На один из баттлов Ник сходил – шумно, дымно, стремно, скучно, хотя в динамиках грохотало и все то и дело принимали на грудь, а принятие, как известно, способствует безудержному веселью. Сандро бился с восходящей звездой рэпа по имени Гостомысл – как бы ГОСТ и как бы мысли. И победил его!..

Гостомысл с точки зрения Ника шпарил вовсе ахинею, было непонятно и совсем не смешно, а Сандро читал с огоньком.

Когда определили победителя, вручили награду, поревели, покидали ПараDont’Ozza к потолку и поносили туда-сюда по небольшому, пропахшему потом, дымом и чем-то кислым залу, Нику стало совсем скучно.

Ему все время было скучно.

Сандро протолкался к нему, вытирая пот с бритой башки:

– Ну че, братух? Проперся?

– Еще как! – согласился Ник. – Проперся не то слово!

– Хочешь, я тебе его подарю? – В руках у Сандро была уродливая бронзовая статуэтка – награда.

– Я, пожалуй, поеду.

– Стой, погодь! Погодь!

Сандро сунул ему тяжеленного бронзового урода, растолкал толпу, взлетел на ринг и сказал в микрофон, что сейчас прочитает старый-престарый рэп, написанный лет пятьдесят назад.

В зале загоготали и засвистели.

– Тогда рэпа не было! – заорали самые подкованные.

– Читай, братан! Старье всегда в моде! – заорали остальные.

Сандро взял микрофон, притопнул и сделал специальное рэперское движение рукой и всем телом. Ник переложил урода в другую руку.

– Я, признаться, проявил глупость бесконечную, – начал отчетливо читать Сандро. – Всей душой я полюбил куклу бессердечную. Для нее любовь – забава. Для меня – мучение. Придавать не стоит, право, этому значения. Не со мною ли при луне пылко целовалася, а теперь она во мне разочаровалася, для нее любовь – забава, все ей шуткой кажется. Кто ей дал такое право надо мной куражиться?.. Позабыть смогла она все, что мне обещано, вам, наверно, всем видна в бедном сердце трещина. Для нее любовь – забава, для меня – страдания. Ей налево, мне направо, ну и до свидания![5]

И Сандро опять сделал движение руками и ногами. Толпа восторженно заревела и опять собралась было носить его вокруг ринга, но он вырвался и не дался.

– Это я для тебя прочел, – выпалил он, пробравшись к Нику. – Не догоняешь?..

– Вон там, – сказал Ник, – фотографы из какого-то иностранного журнала. Пойди снимись, знаменитость!

Сандро махнул рукой.

– Мы съемку уже отработали. Они баттл фоткали. Ник. – Среди шума и гогота толпы он взял брата за плечо и тряхнул. – Съезди к ней, поговори! Ты че, малолетний?

– Не лезь, – процедил Ник.

– Да разве я лезу! Ты лучше всех знаешь, когда я лезу!.. Я тебе как брат говорю – съезди. Ты че, самый правильный чувак на планете, что ли?! Че ты прикидываешься?! Какого хрена лицемеришь! Ну, вляпалась она по малолетству в страшную историю, и че теперь?! Кто ты такой, чтоб ее судить?! В чем она виновата?..

– Сандро, я сам разберусь. Держи, – и он сунул брату бронзового урода.

Тот его перехватил.

– Не, ты смотри сам, конечно, – продолжал Сандро. – Нравится тебе страдать, валяй дальше. Только она хорошая девка! Никакая не кукла бессердечная! Упустишь, хрен потом такую найдешь.

– Я не понял, ты обо мне заботишься, что ли?!

– А че, нельзя?!

После этого вечера Ник думал еще недели две.

Он думал так и сяк, представлял себе черную дыру и ее размеры. Черная дыра, а вокруг Вселенная, полная звезд. Древние смотрели на небо и придумывали название созвездий. «Приезжай, попьем вина, закусим хлебом или сливами. Расскажешь мне известья. Постелю тебе в саду под чистым небом и скажу, как называются созвездья». Ник смотрел с балкона на звезды и улыбался, представляя себе, как к нему приедет Лиса, – ну, просто приедет, и все, без всяких трудных решений и усилий с его стороны! Ник угостит ее сливами и хлебом – она ведь ест и сливы, и хлеб – постелет чистую постель, непременно в кабинете, а потом выведет на балкон и станет показывать звезды. Она еще будет доедать сливы и плевать косточки в кулачок, а потом Ник вынет у нее из ладони влажные и теплые косточки! И станет дразнить. На небе столько звезд! И древние с древних времен рассматривали их и давали им названия – созвездие Стрельца, Кассиопея, Орион, да еще с поясом!.. Ну, и Медведицы, разумеется – Большая и Малая. Но среди звезд не было никаких лис, почему-то древние не думали про лис, когда называли свои созвездия!