кричал мозг в унисон с жутким пульсом, и я зажмурилась и вытолкнула из головы эти мысли. Я доверяла своему телу. У меня свело живот. Какая-то упрямая ящерица у меня в спинном мозгу шептала, что это нормально – хотеть дышать. И если я позволю себе подышать, ничего не случится.

Бум.

Тишина. Мои глаза распахнулись, но ничего не увидели.

Бум.

Пульс замедлился и стал слабее. И я бы испытала восторг, если бы не была на грани смерти.

Теперь прежнее биение превратилось в редкие, дрожащие толчки. Давление воды было по-прежнему жестоким, но не усиливалось. Я просто хотела дышать. Перед глазами мелькали странные видения, которые никак не могли оказаться в этой непроглядной тьме. Цветовые вспышки, какие-то вещи, которые я видела на острове. Корявый корень, пальма, плетёный браслет, арфа.

Мамино лицо медленно заполняло внутренний взор. Она улыбалась, её лицо лучилось светом, и любовь текла свободной рекой, заполняя грудь и трепещущее сердце. Моё тело стало волшебно, невероятно лёгким. Я не неудачница. Я любима. Я не знаю, что будет со мной, но меня это больше не пугает.

Наступила полная тишина.

Сердце больше не билось.

Давление пропало.

Пещера пропала.

Я пропала.

Глава 48

Я очнулась от рвотных позывов, извергая полный желудок воды. Я валялась на боку, скорчившись в каком-то месте со скользким каменным полом, но в остальном достаточно сухом, и меня рвало так, что я не успевала осмотреться. Здесь пахло камнем, растениями и содержимым моего желудка, но по крайней мере ко мне вернулось обоняние. И зрение. И способность дышать, когда меня не рвёт.

Какого чуда, я жива!

И теперь почти уверена, что сломала лодыжку.

Меня вырвало очередной порцией воды, обжёгшей горло и ноздри, и я раскашлялась, орошая всё вокруг кровавыми каплями. Никогда в жизни кашель не приносил мне такого счастья. В грудь словно вонзались кинжалы, но это значило, что я жива. Хорошо бы ещё и глаза остались прежнего цвета, ведь я не закончила свой путь в том водопаде, и сердце острова больше не билось.

Наконец я пришла в себя настолько, что смогла лечь на спину и сфокусировать взгляд на окружающем. Я оказалась в огромной пещере, куда через проломы в потолке лился дневной свет. Её пересекал мелкий ручей, по обоим берегам которого были рассыпаны кости. Ноги, ребра, пальцы, черепа, ещё какие-то, названия которых я не знала. Я испытала одновременно омерзение и облегчение оттого, что мои собственные кости благополучно находятся у меня под кожей. Ещё здесь росли какие-то странные губчатые деревья, похожие на кустарники. Кажется, это и были лёгкие острова. И судя по виду, они не дышали. Светлый воздух был чист, а в ушах звенело от тишины.

– Есть тут кто? – крикнула я, обнаружив, что голос сел от воды и от извергнутой мною кислоты. – Меня кто-то слышит?

Пол содрогнулся, и по деревьям-лёгким прошёл трепет. Я села, чтобы осмотреть ногу. Лодыжка опухла, но я могла сгибать её и поворачивать ступню. Может, обошлось и без перелома.

– Ау! – снова крикнула я. – Есть тут кто?

Отверстие на другом краю пещеры было таким же тесным, как то, через которое я сюда попала, и меньше всего мне бы хотелось в него протискиваться. Возможно, это и был единственный путь наружу, но меня начинало колотить, стоило лишь на него взглянуть. Однако ручей на полу на глазах становился всё глубже, а течение – быстрее.

– Адди-ди? – сверху донёсся тонкий голосок.

– Вайолет, это ты? – От волнения у меня перехватило горло.

– Наверное, я, – её голос дрожал. – Но я стала какой-то странной, и теперь у меня нет тела.

У меня радостно дрогнуло сердце.

– Вайолет, это правда очень хорошо! – Ведь это означало перемены. Хоть бы остров наконец утратил над нею власть!

– А у тебя тело осталось? – крикнула Вайолет.

– Да!

Повисло молчание.

– Это нечестно.

Я не выдержала и расхохоталась, но новое сотрясение пола оборвало мой смех. Губчатые деревья начали съёживаться, обнажая белые кости, ставшие когда-то опорой для их веток.

– Вайолет, ты Билли нигде не видела? – хрипло выдала я.

– Видела! Он выпал из другой дыры, и весь грязный и мокрый.

Ах, какое облегчение!

– Ты не могла бы найти его и позвать сюда? Только пусть прихватит верёвку!

Ответа не было.

– Вайолет?

По деревьям-лёгким прошлась новая судорога, и они съёжились ещё сильнее. Кости и черепа посыпались на пол с громким стуком, а листья вяли и опадали бесшумно, как пепел.

– Вайолет?

И снова ответа не было. Только бы она не отзывалась потому, что отправилась за Билли! Мне был отвратителен вид этих деревьев-лёгких, но стоило закрыть глаза, и я как будто снова погружалась под воду, сотрясаемую гулким пульсом. И хотя в пещере было тепло, я начала дрожать.

Глухой звук вырвал меня из лихорадочного забытья.

– Адди!

Я чуть не разрыдалась, услышав голос Билли. От пола пещеры до самого отверстия в центре её потолка тянулась верёвка.

– Я здесь! – Я вскочила, стараясь не обращать внимания на то, что от боли в повреждённой ноге из глаз посыпались искры.

– Поверить не могу, что ты нашлась! – крикнул он, и я не смогла ответить, потому что у меня перехватило дыхание. Ведь я тоже с трудом в это верила. – Поставь ногу в петлю на конце верёвки и держись крепче! – сказал он. – Я подгоню гольф-кар и тебя вытащу!

Не успела я поставить в петлю здоровую ногу, пол снова затрясся, так что повалилось одно из деревьев. Оно рухнуло на пол, обнажив длинные кровавые корни. Я ошалело смотрела на это, когда новый толчок, намного более сильный, дошёл до потолка, откуда посыпались камни и пыль.

– Я готова! – закричала я. – Тяни скорее!

Верёвка рывком пошла вверх, обжигая мне руки и лишая равновесия. Петля скользнула со ступни под колено, так что мне пришлось согнуть ногу и судорожно цепляться за верёвку, уносившую меня под потолок. Пещера тряслась и рушилась, пока я летела к потрескавшемуся потолку. Ещё одно дерево грохнулось на пол с мерзким хрипом.

– Притормози! – крикнула я, едва успев увернуться от обломка примерно с мою голову.

Верёвка зависла, и новый внезапный нырок чуть не отправил меня кубарем навстречу гибели на пол пещеры, но всё же подъём возобновился, на этот раз медленнее, пока наконец мои грязные пальцы не коснулись края пролома, хотя сил на то, чтобы вылезти из него самой, у меня не осталось.

– Она здесь! – заверещала Вайолет, и мотор гольф-кара замолчал.

– Я тебя держу! – пыхтел Билли, поймав меня сначала за