— Это пройденный этап, — он отбросил чек на чехол, развернулся и медленно пошел к девушке. Она хочет знать? Пусть знает. — Мы встречались, будучи студентами, но надолго нас не хватило: Рита слишком напоминает мне меня, и это тупик, — он остановился напротив Хейли, скрестил руки на груди. — Куда ты поедешь?

Она непонимающе моргнула. Всмотрелась в лицо Майрона, но быстро потупила взгляд в пол. Слишком резкий перевод темы. Но растягивать историю смокинга, Риты и секса, случившегося тринадцать лет назад, больше не было смысла.

Хейли улыбнулась своим кроссовкам.

— Если я скажу, из вас могут выпытать информацию.

— Я похож на человека, из которого можно что-то выпытать?

Она издала мягкий смешок.

— Нет, наверное, нет… Я нашла неплохое место недалеко отсюда. Цена не очень большая, но не знаю, как они отнесутся к гитаре… — голубые глаза стрельнули в гитарный кейс. — В любом случае я собиралась вернуть её Хью. Вряд ли она пригодится в оставшиеся дни, так что…

Она не договорила. По гостиной пронёсся телефонный звонок, Хейли резко всунула руку в задний карман джинсов и вытянула вибрирующий мобильник. Взглянула на экран. И застыла, уставившись в него. Будто увидела имя призрака. Майрон нахмурился.

— Кто там?

Она подняла голову, в огромных глазах заплескалась паника.

— Это она, — выдохнула Хейли. — Та девушка из клуба.

Неужели!

— Отвечай быстрее, — Рон вытянул шею и тоже заглянул в телефон.

— Я боюсь.

— Хейли!

— Ладно.

Она быстро полоснула пальцем по экрану и прижала смартфон к уху.

— Алло…

Рон замер, боясь пошевелиться. В трубке раздался женский голос, но слишком невнятный, чтобы разобрать слова. Детское желание склониться к голове Хейли и подслушать толкало тело вперед, но Майрон устоял. Хейли тем временем молча слушала. Спортивная сумка, всё еще оттягивающая её плечо, соскользнула и упала на пол. Девушка не потрудилась её поднять. Вместо этого она, бездумно глядя в пустоту, прикусила большой палец свободной руки, кивнула невидимой собеседнице. Потом кивнула еще.

Стоять на месте стало труднее. Майрон разомкнул руки и тоже прикусил подушечку большого пальца. Он никогда не прикусывал пальцы!

— Хорошо, — наконец, пробормотала Хейли. — Я всё поняла… Да… Да, я позвоню. До свидания.

Она отняла телефон от уха и, не глядя, нажала на отбой. Рон вскинул голову.

— Ну?

Но ответ не прозвучал. В следующую секунду Хейли издала победный визг, подпрыгнула и… её тело импульсивно впечаталось в тело Майрона, вышибая воздух из лёгких. Тонкие руки обвили шею, цветочный запах волос окутал облаком. Рон остолбенел.

— Завтра собеседование! — счастливо пискнула Хейли где-то рядом с его ухом.

Господи… Почему она не предупреждает? Почему она никогда ни о чём не предупреждает? Сначала падает со стула, потом набрасывает куртку посреди улицы, теперь это… Это хуже, чем оказаться спрятанным под куполом куртки. Или лучше? Рон вспомнил про то, что он не статуя. Шевельнулся, положил руки на женскую талию и невесомо сжал объятия.

— Я же говорил, — пробормотал он в русые волосы.

— Вы опять начинаете! — беззлобно воскликнула Хейли, резко отстраняясь и отступая на шаг.

Момент прошёл. Майрон поднял руки в жесте капитуляции.

— Ладно, молчу.

Но озорное настроение Хейли вдруг улетучилось так же внезапно, как появилось. Она прижала ладонь ко рту и испуганно округлила глаза.

— Чёрт! Мне же нужно репетировать!

Уже забыла, что собиралась уезжать? И стоит ли напомнить? Определенно нет.

— Так иди, не трать время, — пожал плечами Рон. — Я закажу нам что-нибудь на ужин.

— Но… — она вспомнила сама. Перевела взгляд на сумку у ног. Потом на гитарный кейс. — Я же уезжаю…

— Точно?

Майрон вскинул брови. Его взгляд встретился со взглядом Хейли и замер в немом поединке. Она сомневалась. Очень сомневалась. Закусила губу, переступила с ноги на ногу. Будто пообещала кому-то самолёт, но не смогла выполнить обещание. Майрону не был нужен её «самолёт». И ей самой он на самом деле не был нужен. В данный момент она боролась с собой больше, чем с кем бы то ни было.

Наконец, Хейли кивнула. Хотела опустить руку, но сменила траекторию и запустила пальцы в волосы.

— Ладно, — она глубоко вдохнула, надула щёки. Шумно выпустила воздух. Губы дрогнули в несмелой улыбке. — Только заберите деньги на столе, хорошо?

Если она еще раз скажет про деньги, Майрон возненавидит пятидесятифунтовые купюры. Но тем не менее он кивнул в ответ. Для нее это вопрос принципа.

— Иди, — скомандовал он и указал подбородком на лестницу.

Хейли развернулась, схватила кейс и быстро побежала по ступенькам.

— Ты любишь суши? — бросил Рон ей в спину.

— Ага, — не оборачиваясь, ответила она.

Вот и отлично. У него как раз завалялись пятьдесят фунтов. Он подвинул ногой спортивную сумку, обошёл её, и направился к мраморному острову.

— Зайди и закрой дверь.

Голова Амриты в дверном проёме продвинулась вперед, за нею показалось тело, ноги и трёхдюймовые шпильки. В выражении лица — вопрос.

— Что-то случилось?

Она не могла не понимать. Скорее всего просто делала красивое лицо. Майрон промолчал. Поставил локти на подлокотники кресла, сцепил пальцы в замок. Не дождавшись ответа, Рита закрыла дверь и процокала к креслу напротив стола. Зад в обтягивающих брюках элегантно опустился на мягкое сиденье.

— Верни мне ключ, — безмятежно проговорил Майрон.

Вот теперь Амрита отреагировала. Громко хмыкнула и закатила глаза.

— Наконец-то! Я думала, ты никогда не заговоришь.

Рон выгнул брови. Странная реакция.

— По-твоему, это весело?

— Я ждала чего-то такого еще вчера! — Рита откинулась на спинку кресла и забросила ногу на ногу. — Она что, не позвонила тебе до самого вечера?

— Рита!

— Что?

Фантастическая уверенность в себе. Такое бывает с красивыми женщинами, но Амрита переросла всех. Только после того, как Хейли закрылась в своей комнате с гитарой, до Рона докатилось осознание того, что случилось. Или чуть не случилось. Хейли не собрала бы вещи в сумку, если бы не Рита. Майрон чудом поймал её перед побегом, чудом разговор повернулся в нужную сторону, и телефонный звонок застал Хейли еще в доме тоже чудом. И всё из-за Риты.

Майрон знал Амириту больше тринадцати лет, их отношения давно вышли за рамки деловых и приближались к рамкам дружеских. Но в любых отношениях существует черта, за которую запрещено переступать.