Сейчас помощница безмятежно раскачивала туфлю на кончиках пальцев ноги. Она явно не считала, что случилось что-то экстраординарное.

— Отдай мне ключ, — сухо повторил Рон. — Тебе повезло, что твоя гиперактивность не стоила мне намечающейся личной жизни.

Туфля Амриты качнулась еще раз и замерла, так и не хлопнувшись о пятку.

— Стой… — Рита прищурилась. — Так вы еще не…

По кабинету разлетелся громкий грудной смех. Майрон устало прикрыл глаза.

— Боже, Майрон! — воскликнула девушка. — Она такая трогательная! Как ты держишься? И сколько? Она встретила меня в твоей куртке, что я должна была подумать?

— Тебя вообще не должно было там быть.

— Ладно, — Амрита примирительно выставила вперед ладони. — Я признаю, перегнула. Но ты мог бы рассказать сам, и ничего бы не случилось.

Мог бы. Но не считал нужным ни тогда, ни сейчас.

— Ключ, — протянул руку Рон.

Рита пожала плечами.

— Он в сумке.

— Значит, сходи и принеси. Сейчас.

Она как будто бы послушалась. Даже обула нормально туфлю, сбросила одну ногу со второй и стала подниматься из кресла. Но нет. Через мгновение её зад упал назад в мягкую обивку.

— И всё-таки почему вы еще не спите вместе?

Майрон закатил глаза. Иногда её невозможно сбить с намеченного курса, будь она хоть трижды неправа.

— Полагаю, это не твоё дело, — сухо ответил он. — И кстати, Хейли то же самое спросила о нас с тобой. Ты вообще думала, что делаешь и как это выглядит со стороны?

Девушка в кресле вдруг напряглась, насмешливое выражение слетело с лица. До неё, наконец, дошло. И всё веселье испарилось. В этом и заключалось отличие Риты от женщин похожего типа: она никогда не была дрянью, хотя многие и считали её таковой.

— Прости. Я… не знаю, — она замолчала. Аккуратные ногти отстучали ритм на подлокотнике. — Нет, я не подумала об этом. Но всё-таки в чём дело?

Майрон сложил руки на столе. Уложил голову на подголовник и посмотрел в потолок. Вопрос показался простым, но это только на первый взгляд. В чём дело? Ни в чём конкретном. Точнее нет, не так. Всё дело в самой Хейли и том шлейфе нерешенных вопросов, который тянется за нею. Начиная с мамы и заканчивая абсолютно туманным будущим.

Но это слишком тяжело передать в двух фразах, да и не нужно. Дело всё еще не касается Амриты вообще никак.

— Всё сложно, Рита, — обронил Рон, возвращаясь взглядом к помощнице.

— А мне кажется, нет, — возразила она. — Девчонка милая и уже кутается в твою куртку, как в свою. Здесь вообще нет ничего сложного.

Майрон приподнял уголок губ в ухмылке. Да, это действительно так. И это, пожалуй, больше всего подкупало и выбивало почву из-под ног. И тем не менее…

— У неё слишком много проблем, чтобы сейчас примешивать к ним еще одну, — проговорил Рон.

Амрита выгнула красивые брови.

— Ты считаешь себя проблемой?

— А ты нет?

— Хах! — запрокинув голову, выдохнула девушка. — Ты заноза в заднице, но не проблема. И ты сам можешь решить все её проблемы.

— Нет, — Рон развёл руками. — Не могу.

Он этого хотел бы. Решил бы, если бы мог. Но есть барьеры, которые Хейли должна взять сама. Возможно, с посильной помощью, но сама. Никто кроме неё самой не пройдёт прослушивание, не вернётся домой в Ланкашир, не соберет вещи и не поставит на место истеричную мать.

Всё, что мог делать Майрон, это быть рядом. Нагружать Хейли еще и своими желаниями было рано.

— И долго ты собираешься тянуть? — голос Риты ворвался в размышления. — Можешь мне поверить, подходящие моменты упускаются очень легко, когда дело касается молодых красивых девочек. Сегодня она носит твою куртку, а завтра наденет чью-то еще.

— По себе судишь? — прищурился Майрон.

Но она не обиделась.

— Я женщина, Рон, — спокойно проговорила Амрита. — Если нам не давать внимание, мы перегораем и идем искать того, кто сменит лампочку. Эта девчонка что-то в тебе нашла. Не знаю, что: твою смазливую мордашку, очарование (хах!), или деньги. Но лучше бы тебе уже перестать тормозить.

— Мои деньги ей не нужны.

— Всем нужны деньги. В большей или меньшей степени, — она хитро ухмыльнулась. — Ладно, — грациозно поднялась, оправила жакет, смахнула с него невидимую пылинку. — Принесу ключ. Не хочу, чтобы вы ссорились из-за меня.

— Никто и не ссорился.

— Да, конечно, — важно кивнула Рита, развернулась и решительно направилась к выходу. — Именно поэтому ты решил устроить мне разнос.

Дверь за нею плавно закрылась. Майрон остался сидеть в тишине наедине со своими мыслями.

Нет, Хейли не нужны его деньги. Или по крайней мере не в том смысле, который вкладывала Амрита. Скорее всего, она даже не осознала до сих пор, какая возможность для манипулирования ей открылась. Если бы Хейли преследовала меркантильные цели, она не расхаживала бы по дому в плюшевых штанах, не закрывалась бы с гитарой на весь вечер, не огрызалась бы, в конце концов, по любому поводу. Женщины, нацеленные на деньги мужчины, ведут себя совсем иначе.

И Хейли точно не могла принадлежать к их числу. У неё была куча возможностей походить перед Майроном в коротком халате, затащить его на диван, чтобы вместе посмотреть фильм. Быть милой мурчащей кошкой, готовой исполнять любые прихоти. Но Хейли оставалась собой всё время на все сто процентов. Она даже в грубой форме отказалась от того, чтобы Рон подвёз её на собеседование.

Так что Амрита может засунуть свои варианты туда, откуда их достала.

Это всё домыслы человека, не владеющего ситуацией.

Тогда зачем вообще продолжать о них думать?

* * *

Стрелка в навигаторе остановилась, отсчёт футов прекратился.

«Приехали!» — жирным шрифтом сообщило приложение в экране смартфона.

Хейли оторвала взгляд от стрелки, подняла голову и осмотрелась.

Здание из красного кирпича растянулось вдоль тротуара. Окна первого этажа закрыты чем-то тёмным изнутри. Мрачно и неприветливо. Это и есть клуб? И он рабочий? Больше напоминает склад или викторианскую фабрику из романов Гаскелл. Хейли еще раз заглянула в смартфон: может быть техника что-то напутала и привела не туда. Но нет. Всё правильно.

Лучше бы она позволила Майрону себя подвезти.

Она глубоко вдохнула, шумно выдохнула и пошла вдоль красного кирпича.

Железная дверь с большой вывеской «Мистраль» над входом оказалась приоткрытой. Двое мужчин плечом к плечу стояли возле нагретого за день металла: лысый коренастый сделал затяжку сигаретой и выпустил кольцо дыма в воздух; второй — высокий, сухощавый, с копной волос, собранной в пучок на затылке — скрестил руки на груди и задрал голову, подставив лицо солнцу.