кладбища, под навесом, сидит несколько дряхлых старух, перед ними кружка с надписью: «На пропитание богаделенок». Если кто-нибудь из прохожих опустит в кружку подаяние, старухи набожно крестятся и все в один голос произносят: «Спаси, Господи, и помилуй благодетеля нашего!»

Мафия попрошаек существует давно. Так, сегодня в России многие бабушки-славянки, стоящие с протянутой рукой у кладбищ, вокзалов и в метро – те же рабы. Их в основном везут из сел Украины и Молдавии, предлагая в Москве работу нянями или уборщицами. Тут отбирают паспорта, запугивают, спаивают, иногда даже намеренно калечат – чтоб выглядели более жалостливо. В день зарабатывают от 700 до 10 тысяч рублей. Вот некоторые факты о лженищих в Москве:

Нищий крестьянин

1. Многие попрошайки, которых вы видите в метро и около храмов, на самом деле находятся под контролем преступных группировок.

2. Территории, где просят милостыню, строго контролируются «смотрящими», и они быстро прогоняют «чужаков». Это означает, что вероятность встретить действительно нуждающегося человека в сложной ситуации практически нулевая.

3. Самих попрошаек можно разделить на две категории: мошенники и рабы. Мошенники делятся с хозяевами «точек» половиной своих доходов. Например, в самых оживленных местах они могут зарабатывать около 10 тысяч рублей в день. Рабы же привозятся на рабочее место рано утром и забираются вечером. Они работают лишь за еду и ночлег.

4. Согласно активистам, работорговцы привозят мужчин и женщин среднего возраста из стран СНГ и регионов, платя за них суммы от 20 до 30 тысяч рублей.

5. Бабушки славянской внешности и инвалиды получают до 70 тысяч рублей.

6. Наиболее дорогостоящие «работники» – это младенцы, которые используются женщинами-попрошайками (их называют «Мадоннами») на улицах. Цена на детей может достигать 100 тысяч рублей.

7. Обычно каждый раб начинает окупать свою стоимость для хозяина менее чем через месяц.

8. Часто женщины среднего возраста, одетые в непрезентабельную одежду, выступают в роли бабушек. Они стоят на коленях, скрывая лицо, чтобы не было видно прохожим.

9. Некоторые беременные женщины используют накладные животы, чтобы вызвать сострадание у прохожих.

Богадельня устроена при кладбищенской церкви, и богаделенки ведут между собою очередь, кому сидеть с кружкою. Каждый день сидят четыре старухи; собранные деньги делятся поровну. На кладбище они слывут под именем поминальщиц. Кроме них этим делом занимаются и нищие, которые вереницами стоят по дорожкам кладбища. В изорванных одежах, нередко с разными физическими недостатками, нищие и нищенки молчаливо ожидают подачки на помин рабы или раба Божьего…

– Смилуйтесь, убогому на пропитанье!.. – обращается к прохожим старик нищий.

Под влиянием элегического настроения прохожие, пришедшие вспомянуть «зде лежащих», щедро оделяют нищую братию. Подавая милостыню, называют и имя усопшего.

– За раба Божьего Ивана!

– За рабу Божью Елизавету!

– Помяни, старичок, раба Божия Николая! – кричит одна поддевка.

Приняв монету, старик творит крестное знамение и, возведя глаза к небу, набожно произносит: «Упокой, Господи, душу раба твоего… во царствии твоем!»

Смоленское кладбище занимает собою площадь в 55 десятин. Для рытья могил организована артель могильщиков. За рытье могилы каждая третья копейка причитается могильщикам, а остальные две копейки идут в пользу церкви.

Посредине кладбища – деревянный навес с надписью: «Артель могильщиков».

Под навесом, на стенах, висит множество ключей от склепов, мавзолеев и могильных решеток; чтобы не перепутать, к каждому ключу привязаны деревянные дощечки с надписью фамилии их владельцев.

Отправляясь на работу, могильщик берет с собою «щуп», лопату и ведро. Щуп – это стальная палка, в палец толщины, в сажень длины, на одном конце заострена, а на другом имеется ручка. Прежде чем рыть могилу, могильщик ощупывает место: если щуп идет в почву свободно – значит, там никого нет, а если место занято, щуп стукнет в гробовую доску. Так как Петербург стоит на болотистой почве, то при рытье могилы на дне ее почти всегда бывает вода, которую могильщики и выливают прочь ведром. Впрочем, в летнее время гроб зачастую опускается в могилу прямо в подпочвенную воду. При отдании последнего долга (особенно если похороны богатые), нищие толпятся и около кладбищенской церкви, и возле могилы, чтобы «помянуть добром покойничка».

Могильщики, бросив на могилу последнюю лопату земли, обращаются к распорядителю похорон с просьбою «пожаловать на чаек», чтобы было чем помянуть покойного!

Около Смоленского кладбища, по 17-й линии, имеется несколько кухмистерских, в которых справляют поминки по усопшим. Родственники и знакомые умершего с кладбища прямо заворачивают в кухмистерскую с официантами, где, по славянскому обычаю, бывает кутья и блины.

Когда все гости съедутся, последними приходят в кухмистерскую факельщики, которые обыкновенно обращаются к распорядителю с вопросом: «Прикажете помянуть покойника?», то есть – можно ли принять участие в пиршестве или нет?

Среди факельщиков нередко можно встретить и знакомого нам старика нищего. Попав на богатую тризну, он от избытка чувств благоговейно повторяет:

– Вечная память покойному!

– Вечная память!

Особенно любопытно наблюдать детей-нищих, собирающих милостыню, так сказать, под предлогом своей юности. С ними мы сейчас и познакомим читателя.

II

– Подайте милостыню, Христа ради!

– Пожалейте сироту! – стоя на панели, проговорил мальчишка лет десяти, босоногий, в рваной ситцевой рубахе.

«Ах, Боже мой, с таких лет и уже промышляет нищенством! Что же из него выйдет потом!» – подумала какая-то нарядно одетая дама, остановилась возле мальчугана, достала кошелек и сунула ему серебряную монету.

– Спасибо, сударыня!

Изо дня вдень маленький нищенка слонялся по улицам, обращаясь к прохожим плаксивым голосом, нараспев. Зимою, бывало, поздно вечером стоял он где-нибудь у забора, съежившись от холода, с красными, как лапы у гуся, руками. По праздникам мальчишка промышлял около церквей.

– Ты опять здесь торчишь! Сколько раз тебе говорить, чтобы ты не смел попадаться мне на глаза!

При этих словах городовой схватил мальчишку за руку.

– Дяденька, прости, больше не буду!

– Говорил, не попадайся! А теперь пеняй на себя: быть тебе в комитете нищих!

– Дяденька, прости… тетка посылает… ведь я не по своей воле!..

– Разве у тебя родных нету?

– Нету… сирота!..

– Ладно, все вы прикидываетесь казанскими сиротами. Ужо в нищенском комитете разберут… Да и с нас тоже ведь взыскивают. Того отпусти, другого отпусти – этак вас столько расплодится, что и удержу не будет!

На этот раз городовой был неумолим и повел нищего в ближайший участок, где о нем и составили протокол.

Переночевав в «клоповнике», куда обыкновенно сажают буйных и пьяных для вытрезвления, нищенка на следующий день был препровожден в «комитет нищих». Понурив голову, плелся по улицам десятилетний мальчуган в сопровождении